– Об этом я и хотел поговорить! Кажется, у тебя было припрятано вино от мсье Феншо? Неси! Повод почать бутылку идеальный.
– Не принесу, – буркнул Сева. – У вина есть назначение – оно для свидания.
– Еще ни одно свидание с вином не заканчивалось хорошо! Так что давай, не жадничай.
– У нас разные взгляды на хорошие свидания, – сказал Сева и бросил взгляд на хихикнувшую Юлю. Глаза его на миг почернели. Он знал, что отца это взбесит.
– Ну, как знаешь. – Не оправдав его ожиданий, Даниил Георгиевич просто дернул плечом. – Этот день ничего не испортит. Даже твоя прижимистость.
– Да что же такое? – не выдержала Юля. – Прекрати томить!
– Еще вчера мне казалось, что Светлое сообщество вступило в кризис. Муромцы оказались в такой сложной ситуации… Лишились наследника, а вместе с ним и поддержки некоторых знатных семей. Это явно подорвало их авторитет. Звездинки… о них вообще молчу. Вещий Олег одним махом избавился от богатства, зато Долгорукие, столько лет мечтавшие подняться за счет Муромцев, внезапно так озолотились, что их дочь превратилась в самую богатую невесту! И я никак не мог подумать, что в этой чехарде найдется место и нам.
– Нам? – Юля уставилась на мужа.
– Что, кто-то прознал, что в моей комнате хранятся вещи предателя Муромца? – отозвался Сева. – И теперь нас тоже вызовут во Дворец собраний на разбирательство?
– Нет! – улыбнулся ему отец. – Но нам представился редкий случай стать одними из главных игроков. Точнее, тебе!
– Вы не предупреждали, что мы во что-то играем.
– Не ерничай, я просто неудачно подобрал слова. То, что я сейчас расскажу, надо пока держать в секрете. Муромцы предложили нам породниться!
– Что? – почти одновременно спросили Сева и Юля.
– Евдокия Рюриковна быстро смекнула, что в разгар переполоха Муромцам следует заручиться поддержкой союзников. И наша семья – одна из тех, кому они безоговорочно доверяют. Анисья Муромец питает нежные чувства к Севе, и это натолкнуло ее мать на мысль о браке.
– О браке Севы и Анисьи? – уточнила Юля.
– Да! Мы бы никогда не смогли рассчитывать на такое, не случись того, что случилось! Старинные семьи меняются ролями! И у нас появился шанс улучшить свое положение!
– О боги, в это даже трудно поверить!
Оба они воодушевленно повернулись к Севе.
Сева молчал, постукивая по столу пальцами, и не сводил с них взгляда. Гнев затоплял его, поднимался от ног к голове и уже почти поглотил целиком. Он имел множество оттенков. Полыхал черным, как магия нежити; ослепительно алым, как страсть, с которой иногда хотелось схватить Водяную колдунью, прижать к стене и вцепиться в горло, но не куснуть, а исцеловать неистово, оставляя следы на ее недоступном для него теле. Гнев переливался огненно-желтым, электрически накалялся до нестерпимо-белого. Сева не шелохнулся, только пальцы продолжали выстукивать ритм – с одной из полок слетела чашка, осколки звонко покатились по полу.
– Только Евдокию Рюриковну ты не предупредил, что мне не так много осталось, так ведь?
Юля обернулась к мужу:
– О чем это он? Сева, о чем ты говоришь?
Отец и сын испепеляли друг друга взглядами. Юле показалось, что от их глаз протянулась раскаленная нить. Севина фраза страшно пульсировала в мозгу, в висках закололо.
Сева убеждал себя дышать. Медленно. Вдыхать носом, выдыхать ртом. В шкафу с открытыми полками снова задребезжало. Все время, пока он надеялся, что отец поможет ему стать хранителем Водяной, этот лицемер и думать про это не думал, а только планировал, как бы повыгоднее его женить. И поглядите только, сами Муромцы снизошли до бедных целителей! Бедных, потому что раз в несколько поколений какой-нибудь Севин предок совершал глупейшую ошибку. Вот как отец, например. Он вообще не упускал случая назвать ошибкой свой первый брак.
– О, ты не рассказал Юле о том, что я собираюсь стать… почти стал хранителем проклятой Водяной колдуньи? Как неловко. Наверное, ты просто забыл?
– Сева! – оборвал его целитель, а Юля вскрикнула, вмиг все поняв.
– Не может же быть, что ты просто не принял всерьез мое намерение?
– Ты ошибаешься, я принял его всерьез! Хоть это и самое глупое, на что ты мог решиться! – Даниил Георгиевич повысил голос и непроизвольно сжал кулак. Шкаф жалобно задрожал, и еще одна чашка сорвалась вниз.
Юля предупредительно выставила руку, мгновенно сплетя защитное заклинание: расписанный вручную сервиз надо было сохранить, но мебель в этом доме, как и весь дом целиком, откликались на эмоции его хозяев.
– Хорошо, тогда, надеюсь, ты предупредил об этом Евдокию Рюриковну, прежде чем обсудил с ней наш с Анисьей брак.
– Прекрати! Я делаю все, чтобы тебе не пришлось становиться хранителем Водяной колдуньи!
– Что «все»? – Сева оценил горькую иронию: не говорил ли он в пылу обиды то же самое недавно самой Полине? – Она слабеет с каждым днем! Я постоянно вижу ее в Заречье и знаю, о чем говорю! Ваши ритуалы не помогают, они лишь поддерживают в ней остатки сил.
– Приступов давно уже не было, в этом заслуга целителей, – отчеканил Даниил Георгиевич.
– Это заслуга самой девчонки: она избегает любого сильного колдовства. Ее магия почти не развивается из-за того, что любой всплеск грозит приступом! Она никуда не ходит, не веселится, не участвует в общих практиках, даже не танцует.
– Сева, мой милый! – Он даже не заметил, когда это Юля оказалась возле него. Теперь она буквально вцепилась, повисла на его руке. – Что ты задумал? Сева, прошу тебя!
– Я хочу помочь, – огрызнулся Сева, выпутавшись из ее жалостливых объятий. – Всему Светлому сообществу. Водяная колдунья нам нужнее, чем эти дурацкие браки, в которых сами все уже запутались.
– Я намерен найти способ избавить Полину от проклятия, слышишь? – выкрикнул Даниил Георгиевич. – И хочу, чтобы ты отплатил мне благодарностью! Этим браком ты поможешь сплотиться нашим семьям. И друга выручишь. За Анисьей Муромец большое приданое!
– Анисья сама может позаботиться о брате!
– Муромцы не отдадут в ее распоряжение свои богатства, прекрасно понимая, что она тут же поделится с Митей. Но после свадьбы вы сможете полноправно ими распоряжаться.
– Даня… не надо на него давить… Давайте поговорим спокойно!
– Хорошо, я подумаю.
Юля осеклась. Вместе с мужем они повернулись к Севе. Еще секунду назад он казался разъяренным, полным протеста и ненависти, но теперь вдруг затих.
– Что? – спросил Даниил Георгиевич.
– Я подумаю. Если ты избавишь от проклятия Водяную колдунью, я женюсь на Анисье Муромец, так и быть.
– Но… я не могу гарантировать, что с проклятием все получится, а Евдокия Рюриковна хочет, чтобы Анисья как можно скорее…
– Тогда в твоих же интересах как можно скорее придумать, как снять проклятие. – Сева отодвинул тарелку. – Спасибо за обед. Так приятно провести пару часов в кругу семьи, вы не представляете.
Он рванул к двери, схватил у порога рюкзак и выбежал на улицу. Нужно было все обдумать. Нужно было решить, как быть дальше.
Всю дорогу он напоминал себе вдохнуть, расслабиться и замедлить шаг, но напряжение было таким сильным, что справиться с ним можно было только быстрой решительной ходьбой. К Белой усадьбе он подошел уже взмокший и обессиленный. Батман провел его через пространственно-временной туннель, Сева спрыгнул с крылечка избушки Яги и увидел Муромца. Здесь росло несколько одиноких яблонь, как будто кто-то выгнал их из Говорящего сада. Сева вспомнил, что когда-то прятался за ними от остальных целителей, чтобы не идти на практику в городскую здравницу вместе с ними. Теперь же в облаке розовых лепестков маячили макушка Муромца и рыжая коса Василисы. Не лучший момент, чтобы отвлекать их, но выбора у Севы не было.
– Надо поговорить, – без церемоний заявил Сева, ворвавшись под сень густо переплетенных веток и вызвав целый дождь яблоневых лепестков.
Василиса с Митей расцепили руки и повернулись.
– Опять плохие новости? – воскликнула Василиса, угадав его настроение.
– Скорее, неожиданные. Муромец, так можно тебя на полчаса?
– А при Василисе нельзя? – удивился Митя. – Мне надоели секреты, ты знаешь.
– Можешь потом ей все рассказать. – Сева примирительно положил руку ей на плечо. – Но я не уверен, что смогу во всем разобраться, если…
– Ничего страшного! – сказала Василиса. – Тем более если это личное. Я найду вас позже.
– Будем у реки, – кивнул Сева.
Он схватил Муромца под локоть и потащил через поле к Нищенке.
– Овражкин, я не переживу еще одну порцию плохих новостей. Можешь сразу сказать, к чему готовиться? – Непонимающий Митя семенил за ним следом, путаясь ногами в траве.
– Для начала вот тебе хорошая новость: Романов все-таки явился к Долгоруким.
– Откуда знаешь?
– Юля сказала. У меня же был обед с семьей.
– Да, вижу, он прошел прекрасно, ты просто светишься от счастья, – съязвил Митя, усаживаясь на крутой бережок. – Но за Николая очень рад! Надеюсь, скоро до нас дойдут слухи об удачном разрешении моей пернатой проблемы. Но ты ведь не только это хотел сообщить?
Сева какое-то время молчал, собираясь с мыслями. Он сразу почувствовал, что если не расскажет Муромцу, о чем его мать договорилась с Севиным отцом, то просто не выдержит и сойдет с ума. Но говорить о браке с Анисьей, не упомянув своего намерения взять на себя проклятие Водяной, было странно. Именно эту часть нужно было скрывать от Муромца. Чтобы он не начал отговаривать Севу от страшного решения, не начал убеждать в том, что целители справятся без него, найдут какой-то другой способ спасти Полину. Он знал, что не найдут. А еще знал, что страх так отравил его душу, что он готов был сдаться. Если бы только можно было признаться во всем! Уткнуться Муромцу в плечо и попросить отговорить его!
– Эй… все настолько плохо? – Голос Мити раздался где-то совсем близко, и Сева вздрогнул.
Он набрал побольше воздуха и наконец поведал, зачем Даниил Георгиевич навещал Евдокию Рюриковну и о чем они успели договориться. Свою часть с проклятием он, разумеется, опустил.