Картинка тут же начала складываться. Образ бессловницы Есении засиял яркими лучами. Несомненно, это она – знавшая об украденном перстне, но не подозревавшая о его важности – выследила кого-то из похитителей и смогла вернуть его. Она всегда была сильна в разгадывании чужих планов, в поиске укрытий, в распутывании длинных магических следов. Сама того не подозревая, она вернула Светлому сообществу не просто кольцо, а гораздо более важную, мощную и нужную вещь: Ярилину рукопись. Книгу, остававшуюся недоступной для Ирвинга и Звягинова без этого третьего перстня.
Но воодушевлению что-то мешало, словно маленькая птичка присела на макушку и постукивала клювом в самое темя. Ах да! Домовой. Почему посылку принес зареченский домовой? И почему так необычно себя вел?
На дне коробочки белел квадратик – сложенная в несколько раз записка. Развернув ее и подняв к глазам, колдун сел – благо, кресло оказалось точно за ним.
«Мне страшно. Из страха я и решился написать. Они знают, что кольцо исчезло, и догадываются, что выкрал его я. Я не силен в запутывании следов. Церемониться они не станут.
Вот сведения. Они до конца не понимают, для чего нужен перстень. Но сила алатыря заставляет их чувствовать, что камень приведет к чему-то важному. Огнеслав, в клан которого я попал по ошибке, объединился с Берендеем и его сторонниками. Провидец Ворцлав следит за Водяной колдуньей, но Берендей изъясняется намеками, и мне не удалось выяснить, как Ворцлав это проворачивает.
Теперь перстня у них нет, но есть я. Я не переходил на их сторону, надеюсь, вы верите. Я выдавал информацию, но лишь ту, что не может причинить вам вреда. Но я не знаю, что выдам под пыткой, когда они меня разоблачат.
Они объединяются, потому что чувствуют, как их магия слабеет. Именно так мне удалось влиться – убедив их, что я тоже верю в объединение и могу им помочь. Им недостает общего Посвящения, как у нас, и Огнеслав желает это исправить. Его дом теперь окружен пристройками, в них живут неофиты разных возрастов. Все они ждут инициации. Огнеслав нуждается в нашем опыте, хочет его перенять. Старообрядцы никогда не поддерживали традицию массового Посвящения, и только Огнеслав разглядел в ней преимущество. Мне кажется, он злится из-за того, что Светлые не идут ему навстречу. Он уверен в важности своего дела.
Берендея я видел всего пару раз. Не знаю, как Огнеславу удалось переманить его на свою сторону. Берендей все еще бредит Водяной колдуньей и строит насчет нее большие планы – это все, что известно.
Будьте осторожны. Берендей рвется напасть. Но Огнеслава не интересуют наши города – он мечтает увидеть Заречье, будто верит, что наставники и воспитанники разделят его идею объединения.
Я не смогу вас больше ни о чем предупредить. Если они нападут, любой из наших городов выстоит, я знаю. Поможет книга. Я чувствую, как просыпается ее магия, так что без кольца вам не обойтись. Удачи вам, Ирвинг!»
Ирвинг откинулся на спинку кресла и перечитал еще раз. Он застыл, перестав даже моргать, взгляд его сверлил пустоту. За окнами день сменялся сиреневым вечером, солнце золотило стены Уточкиного гнезда, играя бликами, потом оно потускнело и скатилось в бушующее море, оставив за собой лишь красную полосу на горизонте.
Ирвинг наконец пошевелился, зажег лампу и вернулся к столу. Внук Велес не просил о помощи, но нуждался в ней. Что ж, теперь Ирвинг знал, как ему ответить. И да простит его Вера Николаевна.
«Веди их в Заречье длинной дорогой. Убеди не брать с собой людей. Возвращайся», – гласили слова, выведенные на клочке бумаги. Он обернулся и без удивления увидел за спиной все того же домового.
– Он не надеется на ответ. Но, возможно, я сумею его найти.
– Ты должен поторопиться, – прошептал Ирвинг.
Домовой кивнул и пропал.
Ирвинг спрыгнул с крыльца Яги и двинулся к Кудыкиной горе, на подступе к которой так некстати топтались несколько воспитанников. Они буркнули робкие приветствия, явно сбитые с толку его хмурым видом, и проводили взглядами, пока он взбирался на холм и отворял скрипучую дверь. Он оттягивал трудный разговор, сколько мог, но времени больше не оставалось. Лишь бы только застать Велес одну! Захотелось обернуться и ободряюще помахать непосвященным, которые смотрели на него с таким трепетом, но, когда он оглянулся и встретился с их настороженными взглядами, стало только хуже. Странно, он ведь и сам когда-то – в иной жизни – был таким же, как они. Нескладным, длинноволосым, восторженным. Неуверенным. И сейчас на мгновение словно вернулся в тот далекий возраст… Сколько его друзей из Дивноморья до сих пор живы? Двое или трое? Как любопытно повернулась мысль! От детства к смерти, абсолютно не задерживаясь на настоящем, словно жизнь – лишь мгновение. Он вздохнул и вошел.
– Еся идет с нами? Я думаю, Есении и Кирилла будет достаточно! – послышался голос Дарьи.
Ирвинг замер, когда перед ним открылась переполненная наставническая. Сын Заиграй-Овражкина молча стоял у окошка, но, едва наставница закончила фразу, выпрямился и шагнул к ней.
– Даша, идея явно не из лучших, – отозвалась Едвига Яковлевна, подступив к молодой наставнице с другой стороны. Было непривычно слышать в ее голосе такие заботливые интонации. – Зачем идти на второй источник? Особенно после…
– С двумя боевыми магами мы будем в безопасности, – уверила ее Лиса. – Это сильное место, понимаете? Ну, нельзя бросать его вот так!
Ирвинг прокрался вдоль стены, кивнул кикиморе и скользнул к единственной двери, которая не исчезала с этих стен. Он вошел без стука.
Велес вскинула голову, оторвавшись от разложенных перед ней Велесовых книг.
– Судя по вашему лицу, вы не на чашку чая, – заметила она.
Ирвинг сел напротив – у стола сиротливо ютился стул без спинки. Он хотел сразу перейти к главному, но страшные, нечеловеческие сомнения никак не давали собраться с мыслями.
– А что… – начал он и кивнул на закрывшуюся дверь.
– Даша хочет, чтобы Сева провел обряд животворения воды на том месте, откуда в прошлую Купальскую ночь сбежал мой внук. Ирвинг, все в порядке? Вы… вздрогнули? Густав Вениаминович ее поддержал. Не беспокойтесь, боевые маги будут сопровождать Водяную колдунью, Даша берет только двоих. Для них я открыла специальный короткий путь. В случае чего они тотчас же смогу вернуться в Заречье.
– Мне нужно, чтобы вы… оставили без присмотра и длинный путь тоже.
– Что?
– Путь, созданный основателями. Я знаю, что он всегда открыт, но если на него ступит чужак, вы почувствуете. И примете меры. Так вот… я хочу, чтобы вы сообщили мне, когда дорога будет потревожена. Но ничего не делайте.
– Ирвинг?
Он мог поклясться, что она произнесла его имя не своим голосом. Что это древняя сила, усыпленная в стенах, просквозила в двух слогах, отскакивающих от языка, как легкий мячик. И сила эта видела его насквозь, читала его сомнения, взирала с укоризной.
– Я получил письмо от вашего внука, – сказал он. Велес даже не пошевелилась. Под ее неподвижным тихим взглядом он почувствовал себя совсем потерянным, словно из-под ног медленно уплывал пол. – Дима прислал алатырь. Он выкрал его у Огнеслава и вернул, чтобы мы могли воспользоваться Ярилиной рукописью.
– И? – Велес словно не расслышала про внука, алатырь и рукопись.
– Его единственный шанс уйти от обвинения в воровстве и остаться живым – вывести Огнеслава в Заречье.
– Вы же без моего согласия не скажете ему сделать это?
– Я уже сказал.
Велес поднялась из-за стола и медленно обошла комнату, на мгновение задержавшись у двери.
– Правильно ли я понимаю… – Голос ее прозвучал тихо, и, когда Ирвинг обернулся, она напомнила ему каменную статую – такими четкими, бесстрастными были ее черты. И снова в интонациях просквозило что-то чужеродное, нездешнее… – Вы хотите, чтобы я не останавливала старообрядцев, когда они пересекут первый предел?
– И когда войдут в лес – тоже. Это единственный шанс спасти Диму. Если он покажет им путь, по которому они не смогут пройти, это может стоить ему жизни.
– Вы предлагаете сделать это ценой безопасности Заречья, верно?
– Это же ваш внук! – не выдержал Ирвинг и тоже встал. Комната покачнулась, стены как будто раздвинулись, и за ними отчетливо проступил молодой подлесок, расцвеченный солнцем. Через мгновение все вернулось на свои места.
– Непосвященные Заречья – мне дети и внуки тоже. Я здесь, чтобы защищать их. Дима – самостоятельный маг. И он сделал свой выбор. Каким бы благородным этот выбор ни оказался, только он сам несет за него ответственность.
– Если бы мне быть таким же уверенным в своих решениях! – выдохнул Ирвинг и отвернулся к окну. – Я не знаю, что делать. Впервые за столько лет… Не знаю! Но когда я прочел Димино письмо, я не мог остаться в стороне. Я почувствовал страх человека, у которого нет пути назад.
– Это ваш страх, – пожала плечами Велес. – Не его.
Ирвинг сжал кулак и легонько ткнул им в бревенчатую стену у окна. Велес была права.
– Я внезапно боюсь ошибиться. Словно от любого моего действия хрупкое перемирие между сторонами рухнет. Раньше именно в этом меня пытались убедить старейшины. Они испытывали ужас, узнавая о моих решениях, спорили со мной до крика. Но уверенность вела меня вперед. Я прекрасно понимал, что разрушить выстроенные между сторонами отношения не так просто, как они утверждают. Теперь же мы словно поменялись местами.
– Я опять вас не понимаю. Вы хотите сохранить мир, открывая для Темных путь в самое сердце нашей магии?
– Это мне кажется правильным, хоть и безумным. Я написал ответ вашему внуку с легким сердцем, словно что-то управляло моей рукой. Но, может, я потерял хватку? Что, если я совершил ошибку, что, если не должен больше отвечать за безопасность и мир сообщества…
– Вот в чем наша разница: вы думаете о сохранении Светлого сообщества, а я – о сохранении Светлой магии. – Велес тоже подошла к окну и дотронулась до руки Ирвинга. Это было жуткое ощущение. Словно и впрямь самая настоящая каменная статуя вдруг прикоснулась к ладони. – Мое дело – защитить Заречье и его обитателей. И если им будет угрожать опасность, то я сама начну войну, которой вы так боитесь.