– Спасибо, Милослав, что заглянули. Но боюсь… – Митя улыбнулся ему и перекатился на другой бок.
– Боитесь? – Тот уселся в единственное кресло, взмахнув полами расшитого каменьями кафтана. Его темная бородка была настолько аккуратной, что казалась ненастоящей. Живые глаза придирчиво обвели взглядом комнату и снова замерли на Мите. – Думаете, я соглашусь на то, чтобы Муромец обошелся без моих услуг на собственной свадьбе?
– Семейство не поблагодарит вас.
– Какое мне дело? Важно, что потом напишут в газетах о вашем внешнем виде. А это, знаете ли, моя репутация.
– Я понял! Но тогда вам бы лучше сходить к моей невесте. Ей наверняка помощь будет нужнее, у нее очень длинные волосы.
– Я только что от нее, – и бровью не повел Милослав, уже рассматривая висевший на плечиках парадный кафтан.
– Вы были у Василисы? – Митя остановился в дверях ванной комнаты и обернулся. – Откуда вы узнали, где она живет?
– Конечно, я был у Василисы! И это просто прелестнейшее создание. Ни капли не удивлен, что кое-кто влюбился без памяти.
Митя с Севой молча переглянулись.
– Я сомневался, что Ламанов подберет ей нужное платье, понимаете? – пояснил Милослав, помрачнев. – Обычно его наряды – это что-то с чем-то. Но в этот раз я волновался зря. А цвет… вы даже не знаете, что за цвет! Я думал, она будет похожа на бледную поганку. Но в итоге… Нет, вы сами должны увидеть! А ее волосы? Оттенок с полотен старых итальянских мастеров!
– Может, вам что-нибудь принести? Чаю, например? – рассеянно предложил Сева, когда Митя скрылся в ванной.
– Не стоит. Меня уже накормили так, что я еле волочу ноги. Нет, голубчик, право, вы знаете его невесту? Богиня!
– Еще кого-нибудь там видели? – спросил Сева, и любой наблюдатель отметил бы в его голосе лишь вежливое равнодушие. Однако Милослав хитро вскинул брови и улыбнулся.
– Да, видел еще кое-кого, а что? Ну-ка покажите мне свой наряд. Вы же сопровождаете самого Муромца, нужно выглядеть идеально!
По традиции жених шел к дому невесты пешком, и его должен был сопровождать свадебный поезд с кучей родни, музыкантами и друзьями. Но с Митей в это утро были только Сева и Дима Велес, вместе им пришлось преодолеть больше половины города. Солнце светило все веселее, Митя крутил в руках пышный венок из розовых космей, и Сева, не выдержав, пихнул друга локтем:
– Эй, ну чего ты нервничаешь. Сейчас все листья поотрываешь.
Митя действительно нервничал. Жители Росеника, догадавшиеся о маршруте жениха, выглядывали из окон. Они улыбались, желали счастья и махали вслед. Он знал, что не встретит старых приятелей из влиятельных родов, потому что они отправились в Небыль на свадьбу Марьяны, зато тут и там мелькали владельцы магазинчиков и кафе, в которых он однажды бывал, люди, которые несколько раз подрабатывали в особняке Муромцев на больших торжествах. И казалось, что все они ему рады. Они говорили такие теплые слова, что пару раз он по-настоящему засмущался и бессознательно отщипнул от венка несколько листиков.
– Почему они так добры? – спросил Митя, когда очередная улица осталась позади, а Дима Велес предусмотрительно отобрал у него венок. – Я нарушил одну из важнейших традиций, на которых держится наше сообщество, а они, кажется, не в обиде.
– Конечно, ведь ты входишь в Союз Стихий, – отозвался Сева. – Тебе позволено все.
– И потом, свадьба наследника Муромцев с незнатной колдуньей – это словно символ перемирия, – сказал Дима. – Многие из них не понимают, что браки между представителями древних семейств – не такое уж большое счастье для молодоженов и что мы жертвуем глубокими чувствами ради поддержания крепкого союза.
– Но некоторым везет. – Сева взглянул на Велеса, впервые в жизни ему улыбнувшись. – И удается создать крепкий союз по любви с представительницей известной фамилии. А, нет, погодите. Чаще все же не удается.
Дима нахмурился и, сделав вид, что не понял намека, отвернулся.
– Что теперь ты планируешь делать с Советом Старейшин, Муромец? – как ни в чем не бывало продолжил Сева. – Странно, наверное, снова будет стать полноправным членом Вече, когда совсем недавно ты оттуда вылетел?
– Как раз хотел спросить: они выгнали тебя официально? – спросил Дима.
– Нет, но это подразумевалось. Пока мой отец входит в Совет, я не смог бы занять его место после скандала, но теперь… – Митя пожал плечами. – Кажется, многое меняется. У нас с Анисьей и тем более у вас – всего остального Союза Стихий – нет опыта управления Тридевятым государством. Поэтому какое-то время мы будем скорее почетными гостями на этих собраниях. Правила обязывают нас присутствовать. А Старейшин они обязывают делиться с нами планами, даже если некоторые из нас только-только прошли Посвящение.
– Нам нужны друзья среди старейшин! – подытожил Сева и снова иронично взглянул на Диму. – Ты планируешь занять бабушкино место на Вече?
Дима хмыкнул, оставив его без ответа.
Впереди показался Небывалый тупик. Митя приосанился, выхватил из рук Велеса венок и зашагал чуть увереннее. К этой улочке он уже привык: до свадьбы в дом Василисиной родни он перебираться не хотел, но заходил почти каждый день и почему-то не чувствовал себя чужим. Ему сразу пришло на ум срубить одну старую яблоню, вытащить в сад плетеные кресла из сарая, смазать дверные петли и переставить в кухне стол: никто не возражал.
– Интересное место, – заметил Дима.
– Попрошу без иронии. Тебе придется меня навещать.
– Правда интересное! Я любил гулять по этим улицам.
– Ничего себе! Там уже полный двор народу! – Сева разглядел это за зеленым заборчиком.
– Ирвинг сказал, что гостей будет больше, чем мы предполагали.
– Даже пришлось расширить площадку для танцев, – кивнул Сева, решив до последнего скрывать, как на самом деле обстоят дела. Если Муромец узнает, что на его свадьбу хочет прийти весь город, он вряд ли перестанет волноваться.
Дима удивленно воскликнул:
– А это еще кто?
– Не может быть. – Митя побледнел: навстречу шли двое.
– Агафья Муромец и Николай Долгорукий, – безжалостно провозгласил Дима. – Непредсказуемая парочка.
На Долгоруких были изысканные летние наряды – в самый раз для свадьбы. Лицо Мити недоуменно вытянулось.
– Митя, милый! – Агафья бросилась к племяннику и обхватила его за плечи, не дав опомниться. – Я понимаю, ты вряд ли нас ждал… О Ярило, какой красавец! Коленька, скажи? Я всегда говорила, что он у нас самый красивый мальчик в семье, ты помнишь? А кафтан? Тебе идет жемчужно-серый!
Вид у Долгорукого был чуть отстраненный – впрочем, как обычно. Никакой воинственности не чувствовалось.
– Вы пришли… – Митя отодвинул повисшую на нем Агафью и смерил ее вопросительным взглядом.
– Поддержать, – закончил Долгорукий. – Или ты подумал, что мы собираемся устроить скандал?
– Глупости, Митя! – оскорбилась Агафья. – Мы тебя любим и решили, что хоть кто-то должен быть со стороны семьи!
– Если так, то благодарю.
– Не ожидал, что это будем именно мы? – Долгорукий усмехнулся. – Да, могу понять. Ты пошел против рода, к которому принадлежит моя жена, и отверг мою племянницу, выбрав вместо нее другую девушку. Но древние роды так тесно связаны, их судьбы переплетены так крепко, что стоит тебе сказать даже самое безобидное словцо, как ты все равно кого-нибудь обидишь: попадаешь в незажившую рану либо одной семьи, либо другой, а то и всех сразу.
– Мы понимаем, что ты не хотел никому зла, милый. И пришли погулять на твоей свадьбе.
Митя облегченно выдохнул.
– Послушай, а выкуп будет? – Глаза Агафьи загорелись, будто с самого начала ее интересовал только этот вопрос. – Ну… как проходят свадьбы в таких… семьях?
– Традиции соблюдаются скорее в форме игры, – отчеканил Сева, которому пришлось все заранее разузнать. – Гости понимают, что сейчас Муромец не самый обеспеченный жених, поэтому никто не будет требовать настоящей платы. Да и потом, жить-то он теперь будет у жены! В общем, главное, чтобы было весело. Поэтому Митя и позвал самых известных весельчаков Заречья. – Сева указал на себя и Велеса.
Дима не смог сдержать смешка.
– Тогда распахивай сумку, – заговорщически зашептала Агафья. – Я вижу, вы все-таки кое-что с собой взяли.
– Пришлось поломать голову, что подарить Василисиным подругам, эти уж точно не отдадут ее без боя, – сказал Митя. – Ну и для ее матери…
Агафья выгребла из сумочки горсть отборных самоцветов.
– Ну, так-то лучше!
– Кажется, нас там заждались, – напомнил Николай Долгорукий, вставая за спиной Мити. – Пора.
Зеленый забор неумолимо приближался. Август разукрасил его солнечными бликами и первыми пожелтевшими травинками у самой калитки. В этом иссушенном за лето пучке жался к доскам мерек. Одну из двух задних ног он не сумел как следует поджать и держал вытянутой, хвост его лежал неестественным изломом.
– О, Левиафан, – заметил Митя. – Здорово, что он выжил после удара.
– Почему он сидит здесь? – спросил Дима.
– Белун не пускает его в дом. Кстати. – Он обернулся. – Вы знали, что Белун перебрался сюда вслед за Василисой сразу после ее Посвящения?
– Он был ее волшебным помощником? Я что-то такое слышал, – признался Дима.
– Он не стал ее волшебным помощником, – не удержался Сева. – Она прошла Посвящение одна.
– Правда? Ей никто не помогал? – вмешался Николай Долгорукий, но по его тону можно было подумать, что вопрос он задает просто из вежливости.
– Похоже, ей помогала вся природа Заречья, – ответил Митя. – А Белун просто взял и переселился в Небывалый тупик и теперь стережет дом, как самый настоящий домовой.
– Ты говоришь, ей помогала природа Заречья? – Агафья оживилась. – Как же это возможно?
Митя пожал плечами и мечтательно улыбнулся. Ему наконец-то стало спокойнее.
Полина выглянула из окна мансарды. В воздухе плыли запах яблок из соседских садов и неописуемый дух приближавшейся осени, который появлялся разве что только в августе, в жаркий полдень в самой середине месяца. Под окном виднелась новехонькая крыша крыльца, строительство которого закончилось всего несколько дней назад. Матвей, возлюбленный Ирины Станиславовны, руководил строительством, а помогали ему Василисины и Митины приятели из Заречья. Митя же внезапно открыл в себе новый талант, и теперь крышу подпирали два узорчатых резных столбика. Полина уже повсюду замечала его вещи, словно дом стал ему родным. Мама Василисы то и дело бросала что-нибудь в духе: «Митя решил, что нужно поменять двери и расширить балкон. Вася мечтает перекрасить стены в кухне. Митя передвинул стол к стене, и сразу стало просторно!» – и в голосе ее слышалось неподдельное восхищение, будто она давным-давно мечтала переложить на кого-нибудь заботы о ремонте.