подойти.
– Да. Я обратилась к ней за советом… по поводу нескольких снадобий. Но она сказала, что ей некогда и, если дело касается косметических средств, мне лучше идти к тебе. Это правда?
– Косметических средств? – Василиса выдохнула. Похоже, Марьяна говорила правду. – Я умею делать шампунь, сыворотку для лица. А еще крем.
– Да, мне нужен шампунь. Я написала рецепт, но не уверена, что он верный. – Марьяна все еще выглядела насупленной и держалась отстраненно. – Ты не могла бы…
– Проверить рецепт? Конечно. На первый взгляд, все верно. Я бы только исключила одну из этих добавок: вместе они сушат кожу. И еще цистера. Она может сделать твои волосы… рыжеватыми.
– Д-да, я знаю.
– Оу, ну если тебя это не смущает… Тогда все в порядке.
– Спасибо. – Марьяна схватила тетрадь, и ее лицо чуть потеплело. – Ты милая. Так и знала, что Звездинка все придумала про твои отношения с Дмитрием.
Василиса остолбенела. Сердце в груди замерло. Она уставилась на Марьяну, не в силах вымолвить ни слова.
– Анисья предупреждала, что Ася много болтает, но зачем ей понадобилось врать про тебя – ума не приложу.
– Хм…
– Но ты ведь общалась с ним? – Марьяна вдруг подалась вперед и заговорщически заглянула Василисе в глаза.
– Да… Митя мне друг. Наверное… По крайней мере, он брат Анисьи, а она – моя близкая подруга.
– Это прекрасно, – довольно заключила Марьяна. – Друзья моего будущего мужа – мои друзья. И кстати. Этот мальчик, что постоянно ходит с тобой на Боевую магию… Рома. Я его знаю. Его отец сделал очень красивый сад вокруг нашего летнего домика. Чудесный и талантливый человек. Уверена, что его сын такой же.
Она подмигнула Василисе и упорхнула так быстро, что та не успела опомниться.
На берегу отчетливо выделялся силуэт колдуньи, полы ее накидки плыли по воздуху, словно тучи, гонимые ветром.
– Бабушка ждет, – заметила Лиса, подхватив из лодки ботинки и выскочив на колючий песок.
Сева и Митя последовали за ней. Пожилая колдунья распахнула объятия, ее лицо не изменило ироничного выражения, которое Сева так хорошо помнил.
– Анна Андреевна, добрый день. – Дарья Сергеевна улыбнулась. – Время над вами не властно.
– Зато вы, голубушка, выглядите не очень. Бледновата! Вас бы сюда, на юг. На все лето.
Сева поймал смеющийся взгляд наставницы и, как бы извиняясь, пожал плечами.
– А, Севастьян, дьяволенок! Да куда ты все растешь? – Анна Андреевна потрепала его по плечу так буднично, будто видела не реже раза в неделю. – Так случилось и с Даней: вот еще был нежным мальчиком, а потом глядишь – какой-то высоченный детина с бородой.
Пока бабушка обменивалась любезностями с Муромцем, Сева зацепился взглядом за ее накидку: складчатую, шелковую и уже знакомую настолько, что без нее бабушку было сложно и представить. В ней она приехала на свадьбу Рублевых год назад, в ней же Сева видел ее и в предыдущие годы. От этой мысли что-то сжалось в груди. Эта немолодая, прямая и острая на словцо женщина умела превосходно производить впечатление богатой и ни в чем не нуждающейся. И он велся на это, как и все остальные. Но как на самом деле жила его бабушка в Небыли? Почему ее одиночество всегда казалось ему естественным, но теперь вдруг стало вызывать сочувствие?
– А вы разве не с нами, милочка?
– Нет, – ответила Лиса, – мне нужно кое-кого навестить. Ребят оставляю под вашим присмотром.
– Ну, до хорошего моя компания еще никого не доводила.
Дарья Сергеевна снова рассмеялась, помахала подопечным и пошла вдоль пляжа.
Все трое посмотрели ей вслед, и Анна Андреевна указала на каменную лестницу. Судя по тому, что ступеньки упирались прямо в облако тронутых охрой крон, наверху ждал парк.
– Ну что, ба, покажешь нам Небыль, или мы пойдем к тебе на чай?
– Сидеть в моем захолустье? Ну уж нет! – Она проворно взбежала по ступенькам, но на парковой дорожке снова вернулась в почтенный возраст и оперлась на Митину руку. – Пройдем через город к одному местечку. Как раз успеем до дождя.
Огромные платаны начали редеть, их голубоватые с сиреневыми подтеками стволы расступались, ветви образовывали арки, а за ними начинались ряды стройных кипарисов. Аромат юга тянулся от моря через весь город, окутывал дома и улицы.
Миновав парк, они вышли к большой площади, на которой выделялось одно здание: среди кипарисовых группок, фигурно обрезанных кустов и клумб, буйно цветших розами всех сортов, в зарослях посеревших колючек возвышалась избушка на курьих ножках. Над ней будто зависли вечные сумерки.
– Так мы идем сюда?
Сева сбавил шаг и удивленно дернул бровями, но бабушка, не останавливаясь, держала курс на избушку посреди площади. Темно-серая от времени, она обросла десятком пристроек и покачивалась на слишком длинных и слишком тонких ногах. Не верилось, что они могут выдержать такую махину. Сухие доски стен, словно наспех приколоченные друг к другу, частично скрывались под пышным кружевом наличников. Окна казались чуть косоватыми, но зато тянулись едва ли не до самой крыши.
Митя и Сева поспешили вслед за старушкой и оказались у крылечка. Им под ноги скатилась скрипучая лесенка с расписными ступеньками. Сева на всякий случай схватился за столбик, подпиравший крышу, и только тогда заметил, что все – и перила, и столбы, и лестница – покрыто искусной тонкой резьбой, что выбоинки в ноздреватых досках подкрашены и кое-где даже проглядывают самоцветные россыпи. Он поднял голову и увидел вывеску над дверью: «Коза да Ворона».
– Коза да Ворона! – воскликнул Муромец и рассмеялся. – Да неужели?
– Так вы знаете про это место? – Бабушка с секунду подождала, пока Митя откроет перед ней дверь.
– В Дивноморье мы чего только не слышали про него, но нам сказали, что сами мы его не найдем.
– Любит молодежь болтать всякую чепуху.
– Я думал, это магазин, – отозвался Митя.
– Так и есть.
Анна Андреевна замерла, Митя и Сева встали у нее за спиной и огляделись. Крыша дома терялась где-то в вышине, вверх бежали бесконечные книжные полки, арки шкафов и витрин образовывали галерею, которую пронизывали солнечный свет и мельтешащие в нем золотые пылинки.
– Но это только на первый взгляд, – наконец добавила она и сдвинулась с места. – На самом деле здесь можно найти все что угодно. И уж тем более выпить лучших напитков в городе.
Она свернула туда, где за очередным шкафом пряталась дверь. Сева невольно улыбнулся. Что-то здесь неотвратимо возвращало его в детство. Не то запах старых книг и трав, не то колдовское кружение пылинок, лампочки, льющие тусклый свет в самых далеких от окон углах, и трепетное ощущение тайны… Бабушка тем временем решительно толкнула дверцу, и вихрь свежего воздуха вырвался им навстречу.
– Предпочитаю террасу! – пояснила она.
Перед ними и впрямь открылась большая терраса, зависшая высоко над землей, но спрятанная от глаз пышной кроной дерева. Круглые столики, рассыпанные по ней, были разрисованы цветами, словно крышки шкатулок, толстоногие табуреты и пуфы обрамляли их, как лепестки. Анна Андреевна указала на один из таких столов, и ребята расселись.
– Почему это место зовется «Коза да Ворона»? – спросил Митя.
– Поговаривают, в честь владелиц, – пожала плечами Анна Андреевна, подцепив ногтями листочек меню. – Милочка, будьте добры!
Она помахала кому-то, и возле стола выросла невысокая девчушка, чье лицо пряталось за жуткой рогатой маской.
– Мне как обычно, горячего шоколада с миндальным молоком и тем пряным ликером, который я беру всегда.
Сева наугад ткнул в название чая, которое ему ни о чем не говорило, козочка понимающе кивнула и исчезла за дверью. Через несколько минут появился паренек в маске птицы и внес большой поднос с чайничками, кружками и тарелкой пончиков.
– О, какая прелесть, я действительно не против перекусить, – сказала Анна Андреевна, всплеснув руками над угощением.
– Так значит, владелицы этого места – перевертыши? – уточнил Митя, разливая по чашкам чай.
– Скорее всего. Вряд ли кто-то вспомнит.
– Почему же?
– Никто их никогда не видел. В мою юность, когда я тоже помогала в «Козе да Вороне», я мечтала докопаться до правды, но так ничего и не узнала.
– Ты работала здесь? – удивился Сева.
– Да, когда была прелестной юной крошкой, как невеста Муромца. Носила маску вороны и подавала лучший чай в Тридевятом государстве. Видите ли, Коза и Ворона нанимают только знатных девиц, а парней, наоборот, из самых простых семей. Я тоже была одной из «козлят и воронят».
– И ты не видела владелиц?
– Нет.
– Кто же тебя нанимал?
– Мне пришло приглашение. А дальше… в магазине все происходит само. Появляются записки, подсказки, а еще книги, посуда, потерянные сокровища, старинные платья, колдовские вещицы и все, что можно продавать или рассматривать часами. О, это было прекрасное время! Ощущение настоящего волшебства, словно, открывая утром дверь в магазин, я открывала дверь в совершенно новый мир. Каждый день тут все иначе! Но время это закончилось с моей свадьбой. И знаете что? Во время церемонии в последнем ряду гостей я видела две фигуры, закутанные в плащи, но рога одной из них не мог скрыть даже капюшон куколи. Незнакомки показались мне очень печальными, словно пришли попрощаться со мной навсегда. С тех пор я могу заходить в «Козу да Ворону» только как гостья.
– Свадьба… – пробормотал Сева, и вдруг что-то из прошлого, давно минувшего, превратившегося в семейное предание, царапнуло нутро и едва не прорвалось наружу сквозь время. – Ба, а ты выходила замуж по любви?
Муромец бросил на него удивленный взгляд и слишком громко отхлебнул чай. Анна Андреевна притихла. Несколько долгих секунд она не шевелилась, только ложечка билась о стенки чашечки без посторонней помощи. Девчушка в маске козы успела принести еще три пиалы с мороженым и исчезнуть.
– По любви, – наконец ответила Анна Андреевна, и жизнь снова будто вернулась в ее тонкое, прямое тело. – По влюбленности так точно.