Полина нашла глазами Ёгру. Тот витал в своих мыслях. Белые, похожие на седые волосы светились в тумане. Оленихи поблизости не было, зато по обе стороны от него застыли две колдуньи: снежинка Аксинья – строгая, степенная, как молодая береза, – и Улльна – напротив, низенькая и быстрая. Ее черные косы, похожие на змеек, были украшены на концах перевязью мелких костей, а под раскосыми глазами на плоском и круглом, как луна, личике виднелись две нарисованные точки. Она выглядела младше Аксиньи и Ёгры и едва доставала им до плеч. Это и был тот самый Союз Стихий, о котором шептались еще в Заречье.
– Ох, – выдохнула Полина. – Не хочу, не хочу! Уже через минуту они окажутся рядом и начнут подбираться к моей силе.
– Ты боишься приступа?
– Конечно! Посмотри, тут нет Ирвинга… Если что-то случится…
– Есть Черная Курица и целительница-нойда, – утешила ее Маргарита. – Но я разделяю твой страх. Не напрягайся сильно, слышишь? Здорово, конечно, если в конце концов ты дополнишь их Союз Стихий, но ревность во мне диктует плохие советы.
Полина рассмеялась и сжала Маргаритину руку.
Аристарх Назарович раздал указания. Боевая магия здесь проходила по одной и той же схеме. Сначала воспитанники посвящали время себе. Нужно было успокоиться, подышать, настроиться на магов своей стихии и на всех остальных. Только потом переходили к тренировке щитов и атак. После недолгого перерыва начиналось то, что Полина совсем не любила: все поляна превращалась в место битвы. Кто угодно мог нападать, объединяться в группы и защищаться. В перерыве, когда она разминала ноги, готовясь просто убегать от желающих поколдовать с ней или против нее, со спины подкрался Ёгра.
– Я наблюдал за твоим щитом, – начал он без предисловий. Кажется, утром они даже не поздоровались, так что его манера заводить разговор Полину удивила.
– И?
– Это что-то среднее между обычной и физической магией, так? Я заметил, что иногда, если свет падает под правильным углом, он сверкает. Становится даже похож на стекло.
Полина молча посмотрела на него. Она прекрасно знала, как выглядит ее щит.
– Значит, у твоего щита есть особенности, которые с этим связаны? Да?
Полина справилась с растерянностью и дернула бровью.
– Конечно. Но можешь поделиться своими идеями…
– Думаю, это то, что лежит на поверхности. Наверняка ты уже сотню раз и сама пыталась воспользоваться щитом чуть иначе… Ладно, в общем, логично, что такой щит не просто останавливает заклятия. Он должен их отражать.
– Отражать… – повторила Полина.
– Ну да, как зеркало. Возвращать поток магии обратно тому, кто его создал.
– По местам! По местам! – раздался голос Черной Курицы, и Ёгра зашагал к Улльне с Аксиньей, оставив Полину с открытым ртом.
– Марго. – Она бросилась к подруге и схватила ее за локоть. – Пожалуйста, поработай со мной! Мне нужно отработать защиту!
Воспитанники выбежали на поле. Среди них замелькал Каврай Степанович: он размахивал посохом, разгоняя стайки Воздушных и парочки Земляных. Огненные при виде наставника сами кинулись врассыпную, а он направился к Ёгре, Улльне и Аксинье, которые уже несколько встреч подряд действовали слаженно и не давали никому продыху.
– Кажется, он снова чего-то от нас хочет, – крикнула Маргарита, и из ее рук вырвался ровный горящий шар. Полина сплела щит и постаралась удержать на нем внимание. Но щит поглотил огонь и растаял.
Что-то кольнуло в ногу, она обернулась и увидала Матрешу, которая быстро чертила в воздухе знаки и направляла колдовство направо и налево. Водяной щит снова сверкнул. Она краем глаза видела, как увернулся от посоха Ёгра – интересно, что в его действиях не понравилось старому наставнику? Аксинья, Ёгра и Улльна продолжали стягиваться с разных концов поляны к центру, будто их тянуло друг к другу магнитом. Конечно, на каждой встрече они незаметно вырастали возле Полины и пытались плести заклятия с ней вместе. Она изо всех сил старалась настроиться хотя бы на Огненную Улльну, но ее магия отказывалась соединяться с чьей-то еще.
– Атакуй! – сурово рыкнул Ёгра, возникнув за ее плечом. Полина увидела впереди темноволосого парня, но вместо того, чтобы напасть, снова сплела щит. Парень выиграл время, отскочил в сторону и заклинанием сбил с ног Аксинью.
Где-то рядом с коротким воем разрезал воздух костяной посох. Полина пригнулась и сиганула сквозь толпу.
– Куда ты? – разочарованно крикнула Улльна.
Но Полину интересовал лишь ее щит. Только это дребезжание капель, появляющееся от взмаха руки. Капли отражали свет, иногда даже чуть слепили, ловя солнечные лучи. Ёгра был прав, они должны были отражать и заклятия! И как ей это раньше в голову не пришло? Почему не пришло никому из зареченских наставников? И никому из местных?
Маргарита заметила хмуро сведенные брови Каврая Степановича. Полина всего секунду назад улизнула от него, и он бросился следом. Полина не работала так, как требовали правила. Наставники хотели, чтобы воспитанники пробовали колдовать друг с другом. Чтобы они быстро и слаженно объединялись в тройки, менялись партнерами, учились нападать, хитрить. Единственная же Водяная колдунья, от которой все ждали слишком многого, постоянно сбегала от любой возможности попробовать себя в коммуникативной магии. Сегодня она не хотела участвовать даже в простых парных боях.
Маргарита тоже бросилась вперед, расталкивая остальных. Ее атаковала Айсулу, но внезапно прикрыл пробегавший мимо Петя. Перепачканная Матреша поднималась с травы, Лёлль что-то прокричал обступившим его парням, и те выстроились на изготовку. Полинина куртка с капюшоном мелькнула прямо за ними, туда же направлялся наставник-морж.
Ей тоже казалось, что Полина не стремится войти в Союз Стихий, но она доверяла ей. Она знала, что Водяная часто идет на поводу у собственного страха, однако только она и могла решать, правильно это или нет.
Маргарита увидела, как поднялся костяной посох Каврая Степановича.
– Нет! – крикнула она в отчаянии. Полину нельзя было бить. И не только потому, что это было жестоко: любая внезапная боль, даже слабая, могла вызвать приступ. Как Маргарита вспомнила об этом? Просто внезапно ощутила рядом черную сосущую пустоту. Полина опасалась не зря! Она, как никто другой, чувствовала приближение тьмы! – Не смей!
В голове что-то лихо крутанулось, время остановилось. Маргарита увидела перед собой замершего старика с занесенным посохом, почувствовала силу, вложенную в руку и уже передавшуюся палке. Вокруг же лежала только голая пустыня с дымчато-сизой травой и таким же небом. Магия человека-моржа пульсировала, отведенная в сторону рука наливалась сиянием. И Маргарита узнала этот тяжелый золотой свет. Это был свет ее собственной силы – она когда-то видела его на своих руках. Стоило ей подумать об этом, как посох и сжимавший его кулак перестали сиять, свет поспешно уходил из запястья, из предплечья. Через секунду вся его фигура погасла, слилась с пепельным туманом, разлитым вокруг. Воцарилась тишина. Маргарита оглянулась. Эта пустыня была ей знакома. Родное, спокойное место, где нет ничего: ни движения, ни цвета. Потому что смерть – это просто отсутствие жизни. Отсутствие энергии. Отсутствие силы и магии. Это не какая-то особая сила – это ее отсутствие.
Она громко втянула воздух и заморгала, звуки и цвета мира навалились разом. Она стояла на протоптанном пятачке земли, выставив вперед руку, а перед ней замер изумленный старик с длиннющими моржовыми усами. Пальцы его разжались, и палка глухо стукнулась о землю. Обернулась удивленная Полина. Лёлль и парни, что примкнули к его команде, ошарашенно глазели на наставника.
– Он ее услышал? – зашептался кто-то у Маргариты за спиной. – Не может быть! Как это так?
Наставник перевел взгляд на посох, утонувший в грязи. Все его тело вздрагивало, кончики длинных усов тряслись. Он рассеянно обернулся. Воспитанники молчали.
– Что здесь такое? – подскочили Аристарх Назарович и Черная Курица. – Что случилось? Каврай Степанович, вы в порядке? Вас кто-то ранил?
– Ага, попробуйте ранить наставника! Сами знаете, что это невозможно! – усмехнулся Лёлль.
Черная Курица дотронулась до плеча старика и легонько его встряхнула. Но тот словно окаменел и продолжал исподлобья глядеть на Маргариту.
– Тогда что?
– Она… приказала ему бросить посох, – выдавил Петя. – И Каврай Степанович повиновался.
– Не может быть. Все знают, что он ничего не слышит, – возразила Черная Курица.
– Даже у меня не получилось уговорить его выкинуть свой посох и сменить методы. – Аристарх Назарович упер руки в бока.
– Я сказала, чтобы он не смел бить Водяную колдунью, – произнесла Маргарита, и Каврай Степанович под рукой Черной Курицы вздрогнул. – Он преследовал ее и пытался заставить атаковать.
– Потому что Боевая магия… – начал Аристарх Назарович.
– Потому что эта Боевая магия проходит без Ирвинга! – воскликнула Полина. – А Ирвинг следит за мной. Следит за тем, чтобы… – Она осеклась, не решаясь говорить при всех о своем проклятии.
– Так вышло, барышня, – ответил Аристарх Назарович. – Мы не можем постоянно подстраиваться под Ирвинга. А у него есть дела и поважнее.
– Главное, – Маргарита пожала плечами, – Каврай Степанович теперь точно запомнил, что его методы не подходят для работы с Водяной.
– Что это было, Марго?
Девушки поднялись в Гнездо и вошли в комнату. До дома их провожали человек десять. Все они покинули поляну и не скрывали своего восторга от произошедшего. Теперь же Маргарита и Полина, сославшись на то, что им нужно отдохнуть, остались вдвоем.
– Я толком не поняла… – призналась Маргарита. – На поляне я сказала правду. Я увидела, как этот старый дурак замахнулся на тебя, и просто приказала ему остановиться. А ты что-то заметила?
– Да, твое странное выражение лица! Почему Каврай выронил палку?
– Послушай, это прозвучит как бред. – Маргарита села на кровать. – У меня было видение, но я спрашиваю себя, не придумываю ли все это? От того, что Серп Мары теперь принадлежит мне, я как будто пытаюсь все объяснить моей с ним связью. На мгновение мне привиделась пустыня. Все вокруг было выжжено. Я уже видела это место. Во сне. И на практиках с Македоновым. В тот миг, когда Каврай занес свой посох, я словно попала в эту пустыню, и он оказался там же. Но в том месте власть над временем и пространством принадлежит мне одной. Старик был похож на застывшую фигурку, он не мог пошевелиться. И он… узнал меня. Или я узнала его? Как если бы это был мой дедушка, с которым я сто лет не виделась. В общем, ладно, забудь. – Она тряхнула головой. – Самой неловко от такого.