Сева допил кофе и сел за книги. Он просматривал оглавление, если его удавалось найти, пытался вчитаться в отдельные куски текста. За час он наткнулся на несколько целительских книг с интересными подборками рецептов и описаниями обрядов. Но это было не то, что он искал.
Мысль о том, чтобы взять на себя проклятие Водяной, тревожила и отвлекала. Кроме сведений о Темных чарах, он подспудно выискивал информацию о приворотах. Об этом он знал достаточно из рассказов Густава Вениаминовича. Но вот проблема – из этих же рассказов о привороте знала и Полина. Надо было найти то, что сделало бы его ритуал неузнаваемым и при том пробило бы ее защиту. Что будет дальше, когда приворот подействует, он предпочитал не думать – все равно столкнется с правдой в своих снах. Главное было успеть, пока не стало поздно!
Сева решил пройтись и размяться. В дверном проеме в другом конце комнаты мелькнула и исчезла фигура. Он замер, почувствовав в ушах непривычный гул. Фигура эта была больше человеческого роста. Платье за ней волочилось шлейфом, а на голове, укрытой черной вуалью, проступали чуть загнутые козлиные рога… Опомнившись, Сева ринулся к проему, но пробежать напрямик возможности не было, поэтому пришлось отскочить назад и пронестись вдоль книжных рядов. За пятым стеллажом открылся проход. Сева влетел в него, сиганул через старое кресло, подскочил к двери и… изумленно уставился на свое отражение.
«Что? – пронеслось в голове. – Зеркало? Это зеркало?»
Перед ним и впрямь висело огромное потемневшее зеркало в полтора человеческих роста.
Место это было не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Он точно видел, как рогатая фигура проплыла от одного края к другому быстрым темным мазком. Не мог же он принять самого себя за огромную даму с рогами?! Он обернулся, чтобы на всякий случай убедиться, не висели ли напротив зеркала козлиная голова да старая черная куколь, но ничего подобного не нашлось. Зато его внимание привлек блеск латунного конуса, возвышавшегося прямо на стопке целительских книг. Снизу на тумбе пестрела черно-красная надпись «Ворона рекомендует!».
Заинтригованный, он вернулся и взял в руки калейдоскоп с чуть треснутым стеклом. Вещь приятно ложилась в руку и как будто звучала, издавая тонкий протяжный звук сыплющихся осколков. Он приставил калейдоскоп к глазу и повернулся к окну. Звук повторился, и внутри корпуса из мельтешения блестящего мусора, похожего на разбитые елочные шары, выстроилась завораживающая картинка. Это было море, переливающееся всеми оттенками голубого и вздымавшее ввысь серебряную пену. Сева повернул калейдоскоп, осколки перемешались, и перед его взором предстала усатая рыба с топазовой чешуей и острыми шпилями города, застывшего на ее спине. Он повертел еще – все изображения рассказывали о море, его жителях, дожде, русалках, Ундинах и болотах.
«О Водяной магии», – додумал Сева и водрузил калейдоскоп обратно на стопку книг.
Он искал еще около часа, шарил по полкам, вытаскивал одну книгу за другой, понимая, что при таком беглом исследовании, скорее всего, пропустил очень многое, но внимание больше не желало служить ему: оно то и дело улетучивалось, скакало с одной безделушки на другую, возвращало его в Заречье – в общем, было где угодно, но только не на пожелтевших страницах книг.
Смирившись с неудачей, он подхватил книги по целительству и калейдоскоп и направился к выходу, осторожно лавируя между обступившими его табуретами и комодами. Взгляд наткнулся на новую табличку. На ней изображалась коза с балалайкой, а подпись гласила «Музыкальные инструменты там». Острая красная стрелка с хвостиком-флажком указывала на стену с зеркалом. На этот раз Сева почти не удивился, увидев вместо зеркала дверь.
Музыкальные инструменты не могли оставить его равнодушным. Он перелез обратно через кресло, стараясь не уронить и без того треснувший калейдоскоп. Неожиданность настигла его как раз тогда, когда он шагнул в дверной проем. Кто-то чуть ли не с разбегу впечатался в него, книги темными бабочками полетели на пол, зато выскользнувший калейдоскоп перехватили.
– Оп! – объявил довольный и очень знакомый голос, и Сева отпихнул врезавшегося в него Митю.
– Муромец? Ты что тут делаешь?
– Да я… – замялся Митя. За его спиной таинственно посверкивали изогнутые трубы и лаковые изгибы гитар.
– У тебя же была аудиенция с Волковым и Рубцовой!
– Да, но мне хватило и часа, чтобы сбежать. – Муромец подобрал разлетевшиеся книги и вручил их другу. – Так что я решил заглянуть в это забавное местечко. Неожиданно тебя тут встретить.
– Да уж, взаимно. – Сева забрал у него калейдоскоп и вновь поставил на пирамиду книг. – Ну? Нашел что-нибудь? – Он обвел глазами зал, сплошь уставленный музыкальными инструментами.
– Если честно, я просто бродил. Хотел купить подарок… Сестре!
– Сестре, – повторил Сева.
– Да, сестре. Не Рубцовой же.
– Ну так возьми укулеле. Вон там, в углу. Кажется, она ничего.
– Укулеле? Думаешь, ей нужна?
– Ну, не понравится ей, будет играть ее соседка.
Митя насупился.
– Ой, Муромец, ну хватит этих страдальческих лиц. Это нормальный подарок, серьезно.
Митя ничего не ответил, но принялся рассеянно тренькать по струнам укулеле и в итоге взял ту, на которую указал Сева.
Возле прилавка с кассой он продолжал молчать и подал голос только тогда, когда Сева свалил на широкую столешницу книги.
– А это что, кстати? – Митя покрутил перед глазами калейдоскоп.
– Это талисман на удачу, – ответила девушка за прилавком. – Чтобы удача пришла, калейдоскоп надо разбить. Правда, кажется, кто-то уже выпустил из него всю магию… Тут трещина.
– Интересная штука, – сказал Митя. – Покупаешь сестре? – Он тоже хотел подколоть друга, но разве провернешь такое с Заиграй-Овражкиным?..
– Ну не Рубцовой же, – фыркнул Сева и про себя взволнованно подумал: «Точно! Ведь надо что-то взять для Лизы и Юли! Юля всегда отовсюду тащит сувениры, будет, наверное, рада».
Взгляд его забегал по полкам, пока девушка-ворона аккуратно оборачивала каждую книгу хрустящей бумагой. На глаза попались две куклы: пыльно-белая коза в черном кружевном платье и ворона в кипенных рюшах. У козы виднелся даже характерный прямоугольный зрачок.
– И вот этих двоих, пожалуйста.
– О Ярило, – воскликнул Муромец. – Надеюсь, ты не оставишь их в нашей избе? Если я случайно увижу их ночью, я поседею!
Девушка за прилавком рассмеялась. Внезапно зеркало, висевшее за ее спиной, зарябило, в нем поплыл туман и показалось знакомое лицо главного наставника Дивноморья.
– Август Адамович? – озадаченно проговорила девчонка из-под маски. – Вы что-то хотели?
– Да-да, дорогуша! Не было ли у вас сегодня двух приятных юношей из Заре… – Он осекся, потому что именно в эту секунду Митя с Севой вытянулись и заглянули в зеркало. – А! Муромец и Заиграй-Овражкин! Вас-то мы и ищем. Не могли бы вы вернуться как можно скорее? Дарья Сергеевна настаивает…
По дороге назад в Севе пробудилось целительское чутье, и казалось, что кому-то нужна помощь. Митя тоже ощущал волнение, но связывал его скорее с подарком, который вез совсем не сестре. Он совершенно не представлял, как сможет передать его Василисе. Придется и правда, наверное, отдать укулеле Анисье, и, если инструмент ей не пригодится, Василиса сможет им пользоваться. Он несколько раз прокрутил в голове эту мысль, но состояние его не изменилось. Сев в лодку, которая уже ждала их на пустынном городском пляже, оба друга в полном молчании уставились на воду.
Возле каменной гряды нетерпеливо переминалась с ноги на ногу девушка в белом плаще-куколе. Она замахала и сразу обратилась к Дарье Сергеевне, безошибочно различив в ней наставницу.
– Я Аксинья! Скорее-скорее, мне сказали, что среди гостей есть целитель, который знает, что делать. Нам надо поторопиться. Рана и Осмо расселят всех остальных и отведут к обеду, а я должна проводить целителя сейчас же!
– Это Сева. Ведите его, – откликнулась Лиса. – А мы как-нибудь разберемся.
– Ступайте туда и никуда не сворачивайте, дорога выведет вас прямо к домам. Еду уже готовят. В Костяном доме мы делаем праздничный ужин для всех воспитанников, а в Гнезде – для наставников. Ну все, пора бежать!
Аксинья задержала взгляд на протиснувшемся вперед парне и вдруг замерла.
– Я пойду вместе с вами, – вмешался Митя, спасая ситуацию. Снежинку срочно нужно было отвлечь от сирены. – Муромец. – Он протянул ей руку.
– Ой! – Аксинья вспыхнула и неловко пожала его ладонь. – Неожиданно! Но очень приятно!
– Кажется, мы торопимся, – напомнил Сева.
– Да! – Снежинка засеменила по узкой тропке между валунами. – Сократим путь, вы не увидите деревню в самой ее красе, но зато мы скорее выйдем к лазарету нойды.
– Как это случилось? – спросил Сева.
– Полина уже какое-то время практикует необычные чары с зеркалами. То, что она придумала сделать, противоречило одним законам физимагии, но зато отлично иллюстрировало другие. Ладно, подробности ни к чему… Мы собрались в бане: представители трех стихий и она, и начали ритуал. Когда ее колдовство сработало, случилось… это. Нойда Пуна говорит, это проклятие… На ней проклятие!
Она обернулась, ища взглядом поддержки у незнакомого целителя, но Сева только хмуро вглядывался в даль, словно желал скорее рассмотреть среди стволов вход в лазарет.
– Долго еще?
– Несколько минут. Лазарет стоит на границе с Черной варакой, как только увидите темную землю, до него будет рукой подать.
Митя оглядывался по сторонам, замечая вдалеке деревянные балкончики, устроенные прямо на краю холма, и слыша далекие голоса и музыку. Место совсем не походило на Дивноморье. Здесь легко представлялись в клубах тяжелых облаков великаны с горящими глазами. Монстры, что кланялись Водяной колдунье, но не могли спасти ее от иллюзорных птиц, над которыми постаралась ее могущественная прабабка.
Деревья расступились, и впереди показалась выложенная мхом крыша лазарета. Возле него топтались несколько человек, а чуть поодаль стояла белоснежная олениха.