– Но и в Дивноморье он умудрился разгадать местную опасную тайну, – вдруг улыбнулся Сева. – Наверное, поэтому его держат взаперти на затонувшем корабле.
– Зачарованные места таковы, что, узнав о них, человек начинает ими бредить, – сказала Вера Николаевна. – На первый взгляд кажется, что узнай все мужчины о том, что происходит в Дивноморье, несчастных случаев было бы меньше… Но факты говорят об обратном. И тем не менее вы, – она посмотрела с Севы на Митю, – вы двое узнали о Морской царевне, но не пошли ее искать.
– Мы же не сумасшедшие! – фыркнул Митя. – Жить еще хочется.
– В этом-то и странность, – кивнула Вера Николаевна. – Вы двое не отправились на поиски Морской царевны, как другие мужчины делали до вас. А Маргарита повела вас всех на Драконью волынь вместо того, чтобы ходить туда в одиночестве и в конце концов… – Она замолчала, не договорив.
– Кто убил девицу из рода Муромцев? – вдруг подала голос Анисья. – Кто же все-таки свел с ума Маливиничка? Что это за существо? Действительно какой-то дракон? Нежить? Чудовище?
– О, мы любим сваливать всю вину на нежить, – она лукаво глянула на Севу, – драконов или Темные силы. Но все это сделал человек.
– Человек?! – хором воскликнули Василиса и Полина.
– Человек, чья сила и могущество превосходят всех ныне живущих на нашей земле. Так что будьте осторожны. Опасна не черная кровь. Не когти и клыки. Опасны люди, что потеряли власть над своей тенью. Что не сумели смирить гордыню и тщеславие. На этом я вас отпускаю. Я вижу, что вам не терпится обсудить судьбу Егора Алексеевича. Ступайте, но не выдавайте никому секретов этого бедолаги.
– И что, у нас даже не прибавилось долгов перед Заречьем? – спросила Маргарита.
– Прибавилось, – строго сказала Вера Николаевна. – Но как вы сможете их отработать, узнаете позже.
Митя посмотрел на друзей и кивнул на дверь, подавая знак, что хочет остаться. Вера Николаевна разгадала его намерение и терпеливо ждала, пока все попрощаются и выйдут. Когда дверь закрылась за Василисой, Митин взгляд чуть потускнел.
– Вы что-то хотели мне сказать?
– Да. – Решительности в Митином голосе поубавилось. Ему вновь померещилось – как уже бывало здесь раньше, – что комната медленно поплыла и за ее стенами проступили очертания заснеженного леса. В следующий миг наваждение исчезло, воздух вновь наполнился запахами сгоревших яблоневых поленьев, чабреца и мяты, сладковато-пыльным духом мягкого ковра под ногами и ароматом старого камня, для приличия укрытого слоем бумажных обоев. – Я понял, что все-таки не смогу оборачиваться волком. Я пробовал множество раз, и ничего не выходит.
– Ну что ж, такое случается, – выдохнула Вера Николаевна, мысленно пытаясь справиться с тяжестью, накрывшей ее неофита после этого признания. Муромцам всегда тяжело давалась неспособность к чему-либо. – Иногда тот образ, который мы на себя примеряем, совсем не соответствует тому, что у нас внутри, – произнесла она, и Мите померещилось, что она ответила на какой-то другой его вопрос. – Не расстраивайтесь. Рано или поздно к вам придет понимание, кем вы можете оборачиваться.
– Кажется, оно уже пришло.
– Вот как? – волнение вмиг охватило пожилую колдунью и удивило ее саму. – Любопытно! Ну что ж, кажется, тогда нам стоит снова присесть.
Наступил декабрь. Жизнь в Белой усадьбе выровнялась. Она казалась даже спокойной, если удавалось не замечать то и дело возникавших споров о Диме Велесе, о наставнике Огненных Македонове, о новых тревожных слухах, которые воспитанники приносили в эти стены из родительских домов. Все понимали, что исчезновение внука главной наставницы все-таки даст о себе знать – но вот как именно?
Возможно, это и сплотило воспитанников и немного примирило с Боевой магией. Тренировки проводились регулярно, несмотря на мороз и слабость колдунов. Старшие Огненные уже не поражали младших изощренными световыми заклинаниями, Воздушные с трудом считывали намерения соперников, Земляные дрались вполсилы, и на этом фоне особенно ярко заблистала Анисья Муромец. Несколько месяцев упорных тренировок дали долгожданный результат.
– Как она это делает? – спросила Маргарита, схватив Василису за руку, когда Анисья в одиночку отбила сначала воздушную атаку снежинки, огненный шар, созданный тремя старшими магами, а потом направила свое колдовство в двух земляных и пробила их щиты.
– Мне кажется, она просто перестала доказывать всем остальным наставникам, что идеально знает их материал, – улыбнулась Василиса. – Она как-то тут без вас сказала Густаву Вениаминовичу, что целительство – это не ее, у того аж лицо позеленело. Уверена, он хотел пригрозить, что не даст ей руну отличия, но понял, что теперь ей все равно.
– Вот так просто? И теперь она может сражаться одна против всех?
– Наверное, когда усилия не расходуются на то, чтобы всем угодить и понравиться, результат превосходит все ожидания. – Василиса пожала плечами. – Нам бы всем у нее поучиться.
– Всегда есть чему поучиться у Анисьи, – хмуро ответила Полина. – Тут уж не поспоришь.
Она затянула потуже шарф и, пересилив себя, вышла на площадку. Пример Анисьи вдохновлял. Но Полине бесполезно было стараться выжимать из себя небывалую силу. Все ждали от Водяной этой силы, но ее в ней не было. Бесполезно было стараться произвести впечатление на других. Те, кто уже любил ее, и без того ею восхищались. А те, кто не любил – тут она украдкой глянула на Заиграй-Овражкина, – не полюбят, даже если она начнет колдовать лучше Анисьи Муромец. Бесполезно было даже пытаться защитить себя от боли и, как следствие, от проклятия – оно приходило тогда, когда ему заблагорассудится. Поэтому выход оставался один: выбежать на площадку для Боевой магии и посвятить час одному интересному занятию – наблюдению за собственным щитом, так красиво отражавшим снежинки, тяжелое небо и блеск в глазах соперников.
Катя сидела на диванчике и разглядывала людей. Целители разных возрастов, даже те, кто еще не прошел Посвящение, облепили стол в самом центре и слушали, что говорил Даниил Георгиевич одному из воспитанников. Еще несколько человек, поняв, что к нему не подобраться, стали занимать оставшиеся места. Из-за макушек воспитанников то и дело показывалось спокойное лицо целителя, его глаза сверкали над очками, взгляд пробегал по лицам, но ни на ком не задерживался.
Гостиная, где принимали воспитанников приглашенные целители, постоянно менялась, подстраиваясь под гостя. Иногда Катя заставала здесь полумрак и тяжелый запах лекарственных снадобий, иногда воздух был пропитан ароматом благовоний, на стенах появлялись плакаты, замысловатые рисунки и рунограммы, а на столах – анатомические атласы. Сегодня же комната казалась прибранной для светского приема: мебель была аккуратно расставлена вдоль стен, никаких лишних деталей. Привлекала лишь картина в черной раме – на ней скалился нарисованный карандашом дракон. Дышалось легко и свободно, и внимание то и дело возвращалась к тихому голосу целителя – такому знакомому голосу, что становилось не по себе.
Она даже придумала повод к нему подойти. Сегодня утром на Боевой магии она получила небольшую травму. Полина Феншо, обычно просто старавшаяся не попасть под чужую атаку, а потому не особо интересовавшая сражающихся, вдруг выкинула небывалый фокус. Даша, Катина напарница в схватке, мастерски наколдовала поток ледяных осколков, Водяной щит вспыхнул и не просто разрушил колдовство, а отразил эти самые осколки: они полетели во все стороны, поражая всех, кто оказался рядом. Один угодил точно Кате в бровь. Она, конечно, без труда справилась бы с этой ранкой, но лед был дважды зачарован и потому оставил глубокий, уже воспалившийся порез. Это тоже было Кате подвластно, но ее так и тянуло подойти к целителю и заговорить с ним.
– Привет.
Вздрогнув, Катя подняла голову и увидела Ульяну. Ульяна оказалась первой, с кем ее познакомил Сева. Если эти двое и не дружили, то приятелями их точно можно было назвать. Волосы молодой целительницы были собраны в свободный пучок, пыльно-синее платье украшали несколько брошей с магическими знаками, венок из сухих цветов должен был помочь настроить мысли на нужный лад.
Ульяна улыбнулась и пристроилась на том же диване. Ее взгляд, в отличие от взгляда Даниила Георгиевича, казался теплым. Уже через мгновение она снова повернулась к Кате и прищурилась, заботливо ее разглядывая.
– Послушай, это… – Катя, не сумев скрыть своего интереса, указала на целителя. – Севин отец? Я увидела фамилию на двери…
– Да. – ответила Ульяна. – Как у вас с Севой дела?
Катя медленно выдохнула. Она знала, что едва начнет говорить, как слезы примутся ее душить. Но молчать больше не было сил.
– Нет никаких «нас»… Я не знаю, что делать. И к кому идти за советом.
– Ну… я постараюсь тебе помочь, если, конечно, смогу, – неуверенно проговорила Ульяна.
– Он не любит меня. Я с самого начала поняла, что он не воспылал ко мне чувствами. Но… мы стали общаться ближе. Мне казалось, что он уделяет мне больше внимания, чем другим девушкам. Он словно бы позволил мне быть с ним. Но ничего не отдавал взамен. Я думала, что привыкну. Или что постепенно мне удастся все изменить. Но мое терпение кончается. А знаешь, что главное? Что я не могу предъявить никаких претензий. Он мне ничего не обещал. Не говорил никаких важных слов. Просто не прогонял меня. Я поняла это только сегодня…
Да, сегодня. Когда от брови по веку, по щеке ее текла тоненькая струйка крови, но Сева, как загипнотизированный, смотрел туда, где только что свершилось необычное колдовство, где Анисья Муромец трясла за руки Водяную колдунью с криками «Ты сделала это! Ты сделала!», где странный плотный щит, похожий на зеркало, еще таял в воздухе.
– Ни с одной девушкой он не общался так долго, – попыталась утешить ее Ульяна.
– Да, потому что вряд ли хоть одна девушка могла выдержать так долго его холодность. Ему вообще кто-нибудь нравился? Девушки, парни, кто угодно?