Она выпорхнула из комнаты и забарабанила в Маргаритину дверь. Огненная колдунья вышла через несколько секунд. Черные косы на ее голове были уложены кольцом, в них был вставлен тонкий ободок, на котором, словно корона, красовались зачарованные мухоморы. Плечи укрывал платок с цветами, а маска с красными лентами была привязана к поясу.
– Если бы когда-нибудь у меня была свадьба, я бы надела на нее этот головной убор! – расхохоталась Полина при виде Маргариты.
– Ловлю на слове!
Полина тут же подумала о своем проклятии и о том, что никакой свадьбы с ним точно не дождаться, но сегодня думать об этом не хотелось так сильно, что легко удалось отбросить эту мысль.
Снизу уже доносилась музыка, будто воспитанники прямо в холле Белой усадьбы начали разогреваться перед выступлением.
– Так, слова песен! – перечисляла Маргарита, пока они сбегали по лестнице со второго этажа. – Положила в карман. Перчатки! Ты взяла перчатки? Отлично! Подарки?
В холле их тут же окружили Огненные, весело швырявшие друг другу коробки с самодельными фейерверками.
– Эй, поосторожней, – воскликнула Полина, отскакивая от колдуна, хлопушки в руках которого могли в любой момент взорваться.
– А это что за красотки? – раздалось из-под рогатой маски, и Полина поняла, что не может узнать голоса, лица и даже телосложения под огромной клокастой накидкой. – Пойдем-ка с нами, будет весело.
– Мы всегда там, где весело! – согласилась Маргарита. – Давайте поторопимся!
Она толкнула дверь, обычно ведущую к столовой, но вместо привычного коридора там теперь разливался мрак. Маргарита подхватила коробку с украшениями и шагнула вперед.
Когда девушки преодолели пространственно-временной туннель и оказались на крылечке избушки Яги, на Заречье начали опускаться первые слои сумерек. Снег валил, превращая деревушку в место из чудесных снов. Тут и там уже сновали, хохотали, валяли друг друга в сугробах и распутывали гирлянды рогатые существа всех размеров и форм. Шестиногое чудовище в покачивающейся маске надвигалось прямиком на Огненную и Водяную, и те с криками бросились врассыпную, позабыв на тропинке коробки с мишурой и елочными шарами. В следующий миг они наткнулись на Вещего Олега, за спиной которого волочился необъятный плащ, а на голове возвышалась костяная корона. Все это делало его похожим на короля неведомого подземного царства, и подруги решили, что наряд был подобран с долей самоиронии. Белая бесформенная хламида в рогатой маске неподалеку, возможно, оказалась бы Асей Звездинкой, но проверять они не стали и направились по велению наставника к ближайшей беседке, которую Воздушные колдуны уже украшали кристаллами-световиками. Под ногами у них крутилась Анисья. Но привлекли ее, скорее всего, не световики, загоравшиеся ярче обычного от ее прикосновений, а присутствие Севы, которого, однако, сложно было различить в группе волосатых великанов. С крыши беседки свесилась длинная пшеничная коса, и в прорезях маски мелькнули добрые глаза.
– Привет, Катя! – помахала Полина, только утвердившаяся в своих предположениях насчет Заиграй-Овражкина, и принялась рассматривать Анисьино одеяние. Отвороты на ее рукавах были обшиты обрезками лент, морозный узор из серебряных нитей вился по груди и спине. Маска была украшена стеклом, похожим на лед, и вместо рогов торчали заколдованные сосульки.
В соседней беседке хор уже затянул песню. Кто-то из Воздушных зачаровал колокольчики, развешанные на ближайшей елке, и те наполнили воздух веселым перезвоном.
Деревня менялась на глазах. Темнело, снег шел, не переставая, повсюду зажигались гирлянды. На длинном столе вспыхнули световики и покатились рулоны льняных дорожек. Дарья Сергеевна сосредоточенно колдовала, чтобы над столом образовался невидимый купол и снег не долетал до тарелок. От веток к веткам протянулись флажки, елки обступили поляну – Полина не могла припомнить, чтобы они росли тут раньше, да еще и в таком количестве.
– Здорово, что потусторонние тоже дарят друг другу подарки на Коляду! – сказала Анисья, пританцовывая под новую песню.
– Потусторонние не празднуют Коляду. Они отмечают Новый год.
– Ну, мы не так уж далеко ушли друг от друга в наших праздниках. Глядите! Уж не Василиса ли скачет по елке?
Среди изумрудных иголок вспыхнул беличий хвостик. На верхушке ели нахохлилась большая сова, по стволу сновали туда-сюда две ласки, вскоре еще одна белка вынырнула из пушистых лапищ. Ель-исполин, огромная, кряжистая, нависала над поляной, укрывала ее от черного неба. Казалось, что она все слышит, все видит и тоже улыбается.
– Перевертыши занимаются делом, – заметила Анисья. – Пойдем отдадим им подарки, пусть повесят их на елку.
Они побежали, не заметив, как одна рогатая фигура в беседке повернулась и уставилась им вслед.
Воспитанники сбивались в хороводы или устраивали снежные баталии. Кто-то успел насыпать и раскатать целую гору снега, и теперь оттуда неслось с десяток расписных санок с визжащими наездницами.
Василиса, Анисья и Полина поддались на уговоры Маргариты и пошли прокатиться. Правда, осознав скорость, с которой заколдованные санки срывались вниз, Полина передумала. Она уступила места подружкам, но вдруг кто-то схватил ее в охапку и усадил в салазки. По размерам можно было угадать под шубой парня, Полина попыталась вырваться, но полозья уже задрожали на снегу, ветер подхватил их и столкнул с горы. Ах, если бы только этот чудак знал, как она боится скорости и таких опасных виражей! Если бы узнал под маской Водяную колдунью и понял, что страх может вызвать приступ проклятия! Глупый! Она впилась пальцами в варежках в обхватившие ее руки и зажмурилась.
Санки скользили, управляемые самим морозом, их ход был плавным и мягким, мимо быстро проносились деревья и фигурки воспитанников.
– Обгоня-а-аем! – раздался сзади крик.
Полинин спутник фыркнул и схватился за поводья. Что-то во всем этом показалось смутно знакомым.
– Еще чего! – послышался возглас возмущенной Анисьи. Она пронеслась мимо на своих санях, поднявшись в полный рост: так, что ее спутнику пришлось вжаться в спинку. – Обгоняю я!
Полина взвизгнула, потому что их сани едва не сбили Анисьины, парень в последний миг натянул повод и рванул в сторону. Полозья уперлись в ледяной нарост, скрипнули и подпрыгнули, Полина почувствовала, как ее отрывает от земли, и в следующую секунду уже грохнулась в рыхлый сугроб, ощутив, как ее придавило чужим телом. Она медленно выдохнула и прислушалась: не разлились ли по телу сосущая тревога и предчувствие беды? И не шуршат ли за спиной черные крылья?
Но все было спокойно и тихо, только побаливала подвернутая нога да снег противно таял за шиворотом. Наконец до нее долетели гомон и смех. Пока она переворачивалась, их окружили ряженые.
– Вы целы? – послышался заботливый девичий голос, и Полина вновь узнала целительницу Катю. – Ох, ну и кувыркались! Глядя со стороны, можно было умереть от страха!
«Что? Откуда здесь взялась Катя?» – подумала Полина.
Неужели схватил ее и посадил в санки Сева? Это с ним она сейчас летела вниз с горы, и он упал сверху, вдавив ее в холодный снег?
И словно в ответ на ее вопрос блеснули черные глаза в прорезях маски над Катиным плечом. Нет! Вот он, Сева! Стоит цел и невредим, и даже не испачкан снегом. Над маской выбилась своевольная темная прядь, в которой заискрились блестки – воздушные только-только закончили украшать беседки позолоченными ветками, звездами и лампочками. Сева осторожно отодвинул Катю и склонился ниже.
– Жива? – Голос его звучал отстраненно, но Полина уже настолько к нему привыкла, что пришлось признать: именно эти интонации ее успокаивали. Казалось, что пока Заиграй-Овражкин остается таким равнодушным, мир будет крепко стоять и не пошатнется. И никаким Темным птицам ее не одолеть.
– Ногу ушибла.
– Дай-ка я посмотрю. – Сердобольная Катя бросилась к ней и приложила мягкую белую варежку к ее бедру.
Полина огляделась. Парень, что запрыгнул с нею в санки, уже выбрался из сугроба и, отряхиваясь, склонился над ней. Он поднял маску, и Полина вздрогнула: на нее, печально улыбаясь, смотрел Алеша Попов.
– Прости, я думал, будет весело… Сильно испугалась? Давай я помогу тебе встать.
– Лучше не устраивать Полине таких сюрпризов, мало ли что может случиться, – начала было Катя, поучительно глядя на Попова, но Сева легонько тронул ее за плечо.
– Идем. С ней все в порядке, – нетерпеливо, как показалось Полине, бросил он и, развернувшись, быстро зашагал обратно к беседкам.
Своих подруг Полина нашла только у подножия горы. Парни, прокатившие их, схватили салазки и помчались обратно наверх.
– Мне показалось, это был Слава, – мрачно заметила Маргарита.
– Ты имеешь что-то против него? – спросила Анисья, выигравшая эту гонку.
– Нет. Но мне не по себе от того, что он проявляет ко мне знаки внимания.
– Значит, никаких чувств не осталось? – спросила Василиса.
Маргарита переглянулась с Полиной и по привычке потянулась к кожаному мешочку, спрятанному на груди. Полинины глаза беспокойно вспыхнули.
– Нет, не осталось, конечно. С чего бы… – ответила Маргарита после паузы. – А что за похититель был у тебя, Василиса?
Та развела руками, а Полина снова поглядела на золотое праздничное зарево среди ветвей. Хотелось, чтобы эту веселую забаву устроил Митя. Хотелось, чтобы это он сжал в объятиях рыжеволосую колдунью и усадил ее в свои салазки. Но нет, это был не Митя. Полина сегодня уже успела заметить Муромца у стола и теперь легко отличала его по наряду.
– Может быть, перекусим? – ворвался в ее мысли голос Маргариты. – Я бы выпила горячего сбитня и съела блинчик!
– Согласна! Но помните, не переедайте! Иначе не останется места для праздничного ужина, – заметила Анисья, будто представляла, что местный ужин хоть отдаленно будет напоминать пир в особняке Муромцев.
Пришлось пробираться прямиком к улице Шаровых молний. Огненные соорудили там помост, водрузили на него прилавок с котелками и тарелками, а рядом выстроили что-то наподобие стойки Медвежьего угла. Конечно, царствовал там Василий, и подруги еще издалека догадались, что просто сбитнем им сегодня не отделаться. На помосте собралась хохочущая толпа. Каждый подбегал со своей кружкой или тарелкой за добавкой, уплетал блин и мчался обратно заканчивать декорации и репетировать песню. Анисья приметила Севу и брата, топтавшихся в конце очереди. Девицы, что таскалась за Заиграй-Овражкиным, в поле зрения не оказалось.