– Я работаю! Что еще мне остается? Не всем же везет, как моей сестрице!
У нее есть сестра, отметил Александр. Сестра, которой улыбнулась удача.
– Везет? С чего такая уверенность? – снова усмехнулся он. В юности его брат частенько насмехался над собеседниками.
– А разве нет? У нее было настоящее Посвящение благодаря выгодному браку. Теперь есть дом, всякие древности, деньги, в конце концов. Связи. Это ведь она вынудила меня присягнуть Берендею!
– А вы не хотели? – Наверняка правой руке Берендея не понравилось бы такое заявление.
– Нет, я хотела! Хотела! – пошла на попятную Чара. – Но знала, что это принесет проблемы. И вы со своей слежкой, со своими расспросами только подтверждаете мои догадки. Если бы вы просто хотели узнать, как я зарабатываю на потусторонних, вы бы спросили у Шелоги.
– Я предпочитаю сведения из первого источника, – отозвался Александр, мысленно проговорив новое имя, чтобы его запомнить. – Мне важно, кто поддерживает Берендея. Кто еще из наших живет в округе?
– Будто не знаете, что Акамир и Здебор не наши, а поддерживают Огнеслава. Хотя теперь это, наверное, никого не волнует? Раз Берендей вдруг стал его закадычном другом. Знаете, я бы хотела держаться от этого всего подальше. Тут не разобраться, кому верить.
– Зачем же вы присягнули?
– Мне нужна инициация, – процедила Чара.
– Не поздно ли?
– Что? Возраст-то тут при чем?! Кому-то достаются богатства и старый особняк Родовладов. А кому-то нужно Посвящение. Я буду верна Берендею, пока ему верна моя сестрица. Но взамен он должен мне Посвящение!
Покалывание в пальцах начало проходить, магическая сила стала медленно покидать тело. Александр резко поднялся, колдунья отпрянула и прижалась к стене.
– Ну что ж, Чара, спасибо за разговор.
Она смотрела исподлобья, словно загнанный зверь, и, только когда он подошел к двери, все-таки воскликнула:
– Так будет мне Посвящение или нет?
– Если Берендей пообещал, то обязательно будет.
– Вы не дадите ему обо мне забыть?
Странник лукаво улыбнулся и вышел.
Скрыть пропажу шестерых воспитанников было невозможно. Но друзья пообещали Вере Николаевне не называть остальным причину этого происшествия. Теперь все думали, что они случайно угодили в незакрытый портал, которым до этого воспользовался кто-то из наставников. Но расспросы не прекращались. На Темных Вечерницах Василиса и Сева делились впечатлениями о потустороннем городе, Маргарите с Полиной пришлось вспоминать подробности их прошлой жизни, а Митя с Анисьей повторили историю как минимум на трех званых ужинах, досконально описав и быт Полининого дедушки, и товары в магазине, и устройство метро.
Кто-нибудь обязательно спрашивал, откуда взялся портал в Заречье, но ребята только пожимали плечами, списывая все на суматошную подготовку к празднику. На одном из ужинов, который проходил в особняке Рублевых, Митя поймал заинтересованный взгляд Черной Курицы. Главу дружины Ирвинга было не обмануть: она знала, что произошло на самом деле.
– И неужели вы не раскрыли этой тайны даже семье? – спросила она Муромца, как бы невзначай оказавшись рядом именно в тот миг, когда остальные гости отвернулись.
– Я пообещал Велес. Я ее неофит.
– И ваши родители поверили? – усмехнулась она. – Поверили, что посреди Заречья взял да и открылся неизвестный портал?
– О, если не поверили, то хотя бы сделали вид. В нашем кругу с этим отлично справляются. – Он хмыкнул, обведя насмешливым взглядом гостиную.
– О чем это вы? – оживилась Екатерина.
– Боги, да понятно же, о чем, – не выдержал Митя. – Тут у всех есть личные тайны, и они очень ревностно оберегаются. Мне это уже порядком надоело. Но что поделать, теперь и у меня есть секрет. Вы же никому не расскажете?
Краем глаза он заметил Елену Рубцову. Овражкин утверждал, что у Мити есть шанс узнать, что стало с ее бывшим любовником и почему двери родового особняка больше ей не открываются. Но сейчас идея показалась глупейшей: ну что он мог сделать, чтобы ее разговорить? Он не умел ни флиртовать, ни изображать интерес, да и никаких связей с Рубцовой иметь не хотелось, несмотря на ее привлекательность и готовность к приключениям.
Друзья прислушивались к каждой новости и с тревогой следили за наставниками – не выдаст ли чье-нибудь взволнованное лицо или испуганный взгляд нового появления Димы Велеса. Но пока все было тихо.
Ведари экспериментировали, юные целители снова начали практиковаться прямо на своих соседях: зимой кто-нибудь обязательно заболевал.
Василиса чувствовала себя неважно. По ночам она не могла понять, спит или бодрствует, фантазирует или бредит: она то ясно видела себя лежащей в кровати, с трудом различала в темноте очертания комнаты, то прямо в этой же комнате начинали происходить странные вещи, совершенно не похожие на явь. Сначала она убегала от огромного медведя, потом сама преследовала кого-то, а этот кто-то оборачивался кукушонком и беспомощно порхал из угла в угол. На Боевой магии она показывала плохие результаты, но старалась делать все, чтобы потеря ее природной женской защиты не стала заметна. К счастью, пока ей удавалось списывать промахи на усталость, на холодное и темное время. Анисья же, увлеченная боевым колдовством, не замечала, как подруга пропускает одну атаку за другой.
Полина продолжала работать с отражениями. В захламленной комнате, куда она попала с Митей и Севой во время самой первой их вылазки в лес, нашлось много ненужных зеркал. Об экспериментах она на всякий случай предупреждала неофитов Жабы – отправляла с домовым записку в его гостиную. Ответы не приходили. Колдовать, руша законы пространства, было страшно. То, что случилось в бане в Китеже, не забылось. Страшнее всего было не столько столкнуться с проклятием вновь, сколько остаться без руки, застрявшей в отражениях: книги говорили о том, что это возможно.
В один из таких вечеров, когда холодный ветер качал за окном голые ветки, а они вздрагивали и складывались в зловещие фигуры, Полина вновь задумалась о проклятии. Она устала от постоянного страха, но деться от него никуда не могла. В ней просыпалось колдовство, ее собственная, ни на чью не похожая сила. Она почти нащупала ее черты, почти обрела свою суть, но чем больше старалась, тем стремительнее проклятие все отбирало. Оно выедало ее изнутри, оставляя лишь оболочку – чтобы до срока никто не догадался, что под кожей никакой Водяной колдуньи уже нет. Близился день ее рождения, но она думала о нем не как о празднике, а как о дне, после которого времени останется еще меньше. Бороться с такими мыслями было тяжело, но попробовать стоило. Настала пора что-то менять. Полина выудила из сумки обрывок бересты и написала: «Двенадцатого февраля – мой день рождения. Давайте праздновать вместе? По-моему, Водяной Трон для этого подойдет (горячий источник во дворе), если, конечно, кто-нибудь из Огненных поможет мне справиться с морозами. Ваша Полина Брусникина». Она толкнула дверь комнаты, и в нее ворвался Левиафан.
– Вот, держи. – Полина сунула берестяной свиток в его когтистую лапу. – Иди к флигелю и прикрепи на доску с объявлениями. Сможешь?
Мерек смял записку и помчался по коридору, размазывая по полу влажный след. Полина подобрала у двери миску с водой, еще раз оглядела зеркала, расставленные для ритуала, и направилась к себе.
Того, что случилось в обед, Полина никак не могла ожидать. Едва она только ступила за порог столовой, как ее подхватили сразу несколько Огненных магов.
– Крошка! Гениальная идея! Вечеринка в бассейне! – кричали они наперебой, так оживившись, будто внезапно пришла весна и вновь наполнила их силой. – Почему ты раньше до такого не додумалась?
– Раньше она была маленькой! А теперь у нее на носу Посвящение, не забывай!
– Это будет твоя первая взрослая вечеринка, ты ее точно не забудешь!
– Обсудим напитки! – Зайчик схватил ее и усадил к себе на колени. – Василий? Где Василий?!
– Друзья, отпустите-ка Полину. – Коренастый Матвей, неофит Жабы, протиснулся сквозь нависших над Полиной Огненных. – Не надо хватать ее, пожалуйста. Ты вообще спросил, не против ли она? – Матвей строго посмотрел на Зайчика и указал на его сцепленные вокруг Полины руки. – Если у Огненных это нормально, то всем другим может не нравиться.
– Ох, ну началось! – закатил глаза Зайчик. – Она большая девочка, сама мне скажет! Мы тебя, такого зануду, на праздник не зовем!
Полина поблагодарила Матвея, слезла с колен Зайчика и села рядом.
– А тема вечеринки какая? – Откуда-то появились девушки. – Как одеваться?
– Это не бал в поместье Муромцев! Надо не одеваться, а раздеваться!
Так продолжалось почти до вечера, и в оставшиеся дни о празднике успели узнать все. Никто и не предполагал, что в Огненных это вселит столько бодрости: они взялись за поломавшийся под тяжестью снега навес, расчистили бережок вокруг горячего источника, растопили лед, притащили из Огненного чертога огненные чаши. Подруги вырезали и развесили флажки, Василий собрал с воспитанников «дань на лучшие коктейли». И даже наставники не смогли остановить это стихийное бедствие. Лиса частенько глядела из окна своей гостиной на столпотворение у источника. Она, в отличие от старших коллег, не пыталась призвать воспитанников к тишине и концентрации на самостоятельных практиках, потому что чувствовала: этот день рождения может стать последним в жизни Полины. Она словно бы видела в воздухе два рваных черных крыла, раскрытых у той за спиной, и они сулили только плохое. И то, какой самостоятельной, упорной в освоении Водяной магии становилась девочка, рождало большую тоску: так хотелось, чтобы жизнь ее выдалась долгой и насыщенной, а не оборвалась на самом важном отрезке пути.
Вечеринку назначили на вечер. Неожиданно потеплело, хотя февраль еще даже не перевалил за середину. Днем на небе ярко горела синяя полоса, а солнце растопило последние морозные узоры на окнах. Бассейн, образованный горячим источником, был небольшим, и все воспитанники не смогли бы туда уместиться. Когда Полина, накинувшая пальто и пуховой платок прямо поверх купальника, подошла к навесу, со всех сторон вспыхнул яркий свет, загремела музыка, поздравления слились с хохотом, кто-то стянул с нее верхнюю одежду, и в тот же миг в Полину полетели снежки. Она заверещала что было мочи и нырнула в переливчатую горячую воду, и чьи-то руки ловко поймали ее, направляя к пустому местечку между людьми. Как она и предполагала, бассейн был набит до отказа. Остальные ребята и девушки крутились возле каменных чаш с огнем и сверкали голыми ногами из-под теплых куколей. Тут и там висели полотенца и халаты. Василий с несколькими помощниками ловко разливали по стаканам цветные напитки и передавали по кругу. Полине сунули в руки высокий стакан на тонкой ножке, знакомые по очереди протискивались к ней, чтобы поздравить, обнимали под водой, а в корзине на берегу уже росло число подарочных коробочек и свертков.