44, 45.
Итак, самой большой угрозой для бразильского агробизнеса оказался… бразильский агробизнес.
Почему нам это неинтересно? Отчасти потому, что эту апокалиптическую информацию не пишут на упаковках еды. Возможно, нам просто трудно задумываться о каждом из тридцати ингредиентов по отдельности. Упаковка и переработка создают определенную дистанцию между потребителем и окружающей средой[136].
Мы верим, что производитель добросовестно отнесся к выращиванию своих кур. В этом сила бренда. Но если вы думаете, что просто потратив денег на более пафосный бренд, взамен получите в своей УПП курицу, за которой ухаживали более тщательно, то ошибаетесь.
Весной 2022 года на перерабатывающем заводе Cranswick в Халле во время «регулярной внутренней инспекции» нашли сальмонеллу. Cranswick утверждает, что производит 160 тонн деликатесов из курятины в день для сандвичей и других блюд.
Salmonella – это род бактерий, который вызывает диарею, лихорадку и боль в животе; ежегодно в Великобритании от сальмонеллеза умирают около 50 человек.
Более 100 бюджетных брендов были вынуждены отозвать свою продукцию. Но отзывы случились и у более дорогих брендов, которые берут больше денег. В списках был представлен весь спектр британского продовольствия: Aldi, Tesco, Starbucks, Amazon, Waitrose, Sainsbury’s, Jamie Oliver Deli by Shell, Co-op, M&S, Leon и Pret.
Если ваша компания производит куриные сандвичи, тратить на курятину больше необходимого минимума будет просто сумасшествием. Курица есть курица. Практически никто не задумывается о мясе в своих УПП, о том, как оно обрабатывается и как воздействует на природу.
Переработка – очень энергоемкий процесс. УПП может проходить много стадий разогревания, измельчения, нарезания и соединения, между каждым из которых ее может ждать еще и транспортировка. Ведется немало споров по поводу того, эффективно ли массовое производство еды. Да, если миллион человек будет варить по одной картофелине дома на плите, это менее эффективно, чем фабрика-кухня, на которой можно сварить миллион картофелин одновременно. Но вот если на фабрике-кухне миллион картофелин сначала измельчат в муку, дегидрируют, упакуют и будут продавать в таком виде, чтобы миллион человек все равно потом варили их дома, – это совсем неэффективно.
Многие ультрапереработанные продукты содержат ингредиенты с четырех или пяти континентов. В вашей лазанье или мороженом, вероятно, будут пальмовое масло из Азии, какао из Африки, соя из Южной Америки, пшеница из США, вкусовые добавки из Европы и т. д. Многие из этих ингредиентов еще и несколько раз побывают в транспорте – с фермы в Южной Америке их, допустим, повезут на перерабатывающий завод в Европе, оттуда на фабрику вторичной переработки и упаковки в другом месте Европы, а потом к потребителям, которые, вполне возможно, живут в Южной Америке и работают на этой самой ферме.
Помните баржи с соей, которые грузят в Баркарене, чтобы отправить в Европу? Можно с почти полной уверенностью сказать, что какая-то часть этой сои прибыла обратно в Муану. Это трудно назвать эффективностью.
Мы можем хотя бы представить себе систему, которая построена вокруг агроэкологического земледелия и потребления разнообразной, свежей и минимально переработанной цельной пищи47. Подобная система способствует биоразнообразию и сможет производить достаточно полезной пищи для растущего населения, при этом потребляя меньше земельных ресурсов, чем сейчас, и принося пользу климату. Нам придется есть намного меньше мяса, но моделирование показывает, что это возможно48–53. Благодаря этой новой органической системе земледелия свежей, минимально переработанной цельной пищи станет больше и, возможно, она будет дешевле. Но эта система не будет выгодна для монокультур, которые необходимы для УПП и которые наносят столько вреда. Если исправить систему сельского хозяйства, сделав ее устойчивой, то себестоимость производства цельной пищи снизится (для него не будут требоваться агрохимические вещества, производимые из ископаемого топлива), а себестоимость УПП – повысится. УПП требует современного деструктивного земледелия и является единственным его результатом. С помощью агроэкологического подхода мы сможем повысить качество и разнообразие пищи, при этом снизив внешние издержки, вызванные ухудшением здоровья и изменением климата. Будет, конечно, фантазией предполагать, что агроэкология решит все проблемы – она, безусловно, создаст и новые трудности, но они будут неизмеримо меньше, чем последствия, которые нас ждут, если мы не изменим пищевую систему.
Еще одна экзистенциальная угроза человеческой жизни, которая вызвана УПП, но не указывается на упаковках, – антибиотикорезистентность.
Сьюзи Шинглер практически в одиночку управляет Alliance to Save our Antibiotics, неправительственной организацией, которая хочет гарантировать, что когда вы заболеете инфекцией кожи или мочевых путей, вы не умрете из-за того, что ее невозможно будет вылечить существующими антибиотиками. Лечение даже нетяжелых инфекций в британских госпиталях (это моя ежедневная работа) становится все сложнее из-за растущей резистентности к антибиотикам[137].
Это происходит потому, что антибиотики стали неотъемлемой частью животноводства, и микробы в кишечнике животных приобрели к ним резистентность. Мы уже давно беспокоимся из-за того, что семейные врачи «избыточно прописывают» антибиотики или дают их при вирусных инфекциях (хотя они работают только при бактериальных). Но это лишь тривиально малая часть всего объема применяемых антибиотиков. Больше всего антибиотиков используется на промышленных фермах, обычно – чтобы компенсировать хронические проблемы с уходом за животными.
Не существует никакого «биобезопасного» метода выращивания животных, который на сто процентов предотвращал бы попадание резистентных бактерий из их фекалий в наш организм. На юге США интенсивные свинофермы сливают фекалии в «свиные лагуны». Содержимое этих прудов нередко улетает с торнадо в виде аэрозолей или попадает в водоемы, когда они переполняются во время ливней. Мухи[138] приносят микробов на фермы и уносят их оттуда, и они попадают на мясо, которое мы едим.
Широкое использование антибиотиков на фермах может привести к тому, что мы можем вернуться в эпоху, когда никаких эффективных антибиотиков не было. Если ваш ребенок сломает руку на батуте, и ему понадобится вставлять в кость шуруп, это станет практически невозможно. Вы не сможете получать химиотерапию, необходимую при раке, который развился из-за употребления УПП, потому что химиотерапия нередко требует приема антибиотиков, так как угнетает иммунную систему54–56. Простая инфекция мочевых путей может распространиться на почки и нанести необратимый ущерб. И это уже происходит. Public Health England сообщила о более чем 60 000 случаях тяжелых антибиотикорезистентных инфекций в 2018 году.
В результате в Великобритании и Европе мы ввели ряд ограничений на применение антибиотиков. Звучит неплохо, но, хотя у большинства британских супермаркетов действительно хорошая политика ограничения антибиотиков, эта политика обычно относится только к собственной продукции бренда, произведенной в Великобритании. Так что если вы решите купить куриное мясо или говядину в британском супермаркете, то они, скорее всего, действительно будут иметь минимальный контакт с медицински значимыми антибиотиками. Но вот когда речь заходит об импортном мясе и переработанном мясе для УПП, это совсем другая история – правила намного менее строгие. На момент, когда я пишу эти строки, только M&S и Iceland требуют от всех своих поставщиков отказа от антибиотиков. Так что даже несмотря на то, что клиенты требуют – и даже в какой-то степени получают – определенного набора стандартов цельной еды, УПП опять остается огромным исключением.
Наконец, третья внешняя издержка, на которую я хотел бы обратить внимание: УПП вредит окружающей среде посредством производства и использования пластика. В 2020 году Coca-Cola, PepsiCo и Nestlé третий год подряд назвали крупнейшими пластиковыми загрязнителями мира в аудите Break Free From Plastic, проведенном 15 000 волонтеров по всему миру57. Бутылки от «Кока-Колы» оказались самым распространенным пластиковым мусором на пляжах, в реках, парках и других часто засоряемых местах в 51 из 55 стран, участвовавших в исследовании. В прошлом году бутылка от «Кока-Колы» стала самой распространенной выброшенной бутылкой в 37 странах из 5158, 59.
Доклад 2020 года от Tearfund показал, что три эти компании и Unilever продолжают продавать миллиарды товаров в одноразовых бутылках, саше и пакетах в развивающихся странах, «причем отлично зная, что с утилизацией отходов в этих местах проблемы; соответственно, эти упаковки загрязняют окружающую среду, и это загрязнение причиняет серьезный вред экологии и здоровью людей». Tearfund рассмотрели выборку из шести стран (Китай, Индия, Филиппины, Бразилия, Мексика и Нигерия) и определили, что в одних только этих шести странах ежегодно сжигают или выбрасывают 200 000 тонн пластикового мусора от Coca-Cola – достаточно, чтобы каждый день покрывать 33 футбольных поля. Каждый год Coca-Cola производит 3 млн тонн пластикового мусора, и мы знаем, что практически весь этот мусор не проходит вторичную переработку60. Невероятный 91 % всего пластикового мусора, когда-либо произведенного, никогда не проходил переработку и был либо сожжен, либо выброшен на свалку, либо просто выброшен где попало61.
В официальных заявлениях все эти компании много говорят о том, как ответственно следят за устойчивостью и окружающей средой.
Знаете, что самое странное? Если зайти на сайты этих корпораций, то можно в первый момент поверить, что эти компании – вообще не производители пищи, а благотворительные фонды, занимающиеся улучшением экологии. Вот, например, что было на домашней странице сайта Coca-Cola в июле 2022 года: «Создаем мир без мусора. Взаимосвязанные глобальные проблемы – мусор от упаковок и изменения климата – заставили нас сосредоточиться на этом вопросе, и мы сейчас тщательно оцениваем упаковку, которую мы используем, и думаем, как это можно изменить».