я бы порекомендовал прессе и широкой публике с определенным скептицизмом отнестись к мнению ученых, работающих на производителя шоколадок. Данные, которые они приводят, скорее всего, будут тенденциозными. И – да, вы угадали – Кюнле не согласен с тем, что УПП может являться причиной болезней, связанных с рационом питания.
Кюнле – не единственный ученый с конфликтом интересов[150], который комментировал статьи об УПП. В последние два года, вплоть до момента, когда пишутся эти строки, SMC опубликовал комментарии к шестнадцати научным статьям об УПП. Более 70 % этих комментариев – от «экспертов», у которых есть (или были в прошлом) финансовые отношения с компаниями-производителями УПП.
Итак, пресс-конференцию, на которой заявили, что некоторые УПП полезны для здоровья, устроила организация, финансируемая индустрией, и пригласила на нее ученых, финансируемых индустрией. Вот так и организуются публичные «дебаты» вокруг УПП в Великобритании. Промышленность финансирует авторитетную с виду SMC, которая, в свою очередь, использует ученых, финансируемых индустрией, зачастую – из авторитетной с виду British Nutrition Foundation (которую финансируют Coca-Cola, McDonald’s и большинство пищевых компаний, названия которых вы сможете вспомнить) и авторитетного с виду Департамента человеческой диетологии имени Хью Синклера из Редингского университета (который финансируют Mars и Pepsi).
Но некоторые ученые, комментирующие статьи на сайте SMC (и один из тех, кто выступал на пресс-конференции по УПП), входят в Научный консультационный комитет по питанию (SACN), который консультирует правительство Великобритании по вопросам питания и связанным с ними вопросами здравоохранения. Это самый пугающий источник сомнений и непонимания вокруг УПП, потому что он выглядит крайне авторитетным. Тем не менее члены этого комитета декларировали конфликт интересов с British Nutrition Foundation, American Society for Nutrition (которая финансируется в том числе Mars, Nestlé и Mondelēz), Cargill, мясной промышленностью, молочной промышленностью, CBC Israel (они делают и рекламируют Coca-Cola и Sprite, а также другие газированные напитки), Tate & Lyle, Sainsbury’s и Danone; что особенно пугает, у одного из членов Подгруппы по питанию матери и ребенка есть связи с Nestlé16.
Слушайте, я могу еще целые страницы заполнить такими вещами – и мне это нравится. Индустрия настолько глубоко и повсюду запустила свои щупальца, что масштабы ее влияния почти невозможно описать полностью, и вам станет скучно задолго до того, как я закончу. Возможно, уже сейчас вы спрашиваете про себя: «Ну да, но неужели конфликты настолько важны?»
У нас есть отличные доказательства того, что да, они важны. Множество данных показывает, что научные исследования, которые финансируются индустрией, с большей вероятностью получают результаты, выгодные индустрии, чем исследования с независимым финансированием. Я уже упоминал несколько из них в третьей главе, но мой любимый пример – обзорная статья 2016 года, где изучались данные, что подслащенные сахаром напитки связаны с лишним весом и ожирением17. Сразу скажу, что в научной среде по этому вопросу абсолютный консенсус – даже British Nutrition Foundation, SACN и Департамент человеческой диетологии имени Хью Синклера в Редингском университете согласны, что одно связано с другим. Из 34 исследований, которые показали связь между подслащенными сахаром напитками и ожирением, а также диабетом 2-го типа, 33 (97 %) были независимыми (т. е. не финансировались производителями еды и напитков). Напротив, из 26 исследований, которые показали отсутствие связи, 25 финансировались индустрией – в том числе Coca-Cola, PepsiCo, Pepper Snapple Group, Tate & Lyle и другими компаниями, которые зарабатывают продажей напитков с сахаром. Итак, 96 % финансируемых индустрией исследований показали, что пить сладкие безалкогольные напитки – это нормально, при этом независимые исследования в тридцать три раза чаще утверждали, что напитки с сахаром вредны.
Похожие закономерности можно найти во всех отраслях науки. Индустриальное финансирование приводит к пристрастности – или даже, можно сказать, коррупции. Но в данном конкретном случае, связанном с УПП, нельзя не задать вопрос: а что, если они – SMC, British Nutrition Foundation, Редингский университет, Научный консультационный комитет по питанию – на самом деле правы?
Самое хитрое здесь в том, что, если закапываться в мельчайшие детали, многое из того, что говорят ученые для British Nutrition Foundation (или для цитат в SMC), – это искусно сформулированная правда. Например, на своем сайте British Nutrition Foundation признает, что исследования УПП показали «стойкую ассоциацию, но общее влияние нездоровых диетических паттернов и образа жизни очень трудно разделить на составные части, и [исследования] не дают ясных доказательств причинно-следственной связи между переработкой как таковой и ухудшением здоровья»18. Похожие высказывания можно нередко увидеть в заявлениях ученых с конфликтами интересов (зачастую представляющих как раз British Nutrition Foundation) на сайте SMC. И это правда: причинно-следственную связь невозможно установить с помощью популяционных исследований, которые связывают УПП с вредом для здоровья или – если уж на то пошло – которые связывают сигареты с раком легких. На самом деле мы вообще так и не доказали прямой причинно-следственной связи между сигаретами и раком[151].
Табачные компании вовсю эксплуатировали эту неопределенность. В 1953 году они организовали «Исследовательский комитет табачной индустрии», который мне кажется эквивалентом современного British Nutrition Foundation. Исследовательский комитет табачной индустрии в 1954 году выступил со следующим публичным заявлением24:
1. медицинские исследования последних лет указывают на много разных возможных причин рака легких;
2. авторитетные органы не согласны между собой по поводу причин;
3. нет никаких доказательств того, что курение сигарет является одной из причин;
4. статистику, которая якобы связывает курение сигарет с болезнью, можно с таким же успехом применить к любому из многих других аспектов современной жизни. Собственно говоря, ряд ученых даже ставит под сомнение достоверность самой статистики.
Возможно, вы услышали в этом эхо заявления British Nutrition Foundation, приведенного выше. Не существует окончательного доказательства, что курение вызывает рак, а УПП вредно для здоровья… тем не менее и то и другое крайне вероятно[152].
На каждое новое публикуемое исследование «эксперты» SMC реагируют одинаково. Команда ученых из всемирно известного Имперского колледжа Лондона опубликовала наиболее всеобъемлющее на данный момент исследование, в котором потребление УПП ассоциируется с 34 разными видами рака25. Исследование показало, что более высокий уровень потребления УПП ассоциируется с повышенным общим риском рака, особенно рака яичников, а также с повышенным риском смерти от любого рака, рака яичников и молочной железы. Эти доказательства полностью соответствуют данным, полученным ранее26–28.
Но, конечно же, вскоре какой-то ученый из British Nutrition Foundation объяснил, что у исследования есть недостаток: оно «не представило четких доказательств существования причинно-следственной связи между УПП и раком или риском развития иных заболеваний»29. Это правда. Но полезно ли это замечание для журналистов или широкой публики? В конце концов, подобные замечания обесценивают вообще всю эпидемиологию. Команда Имперского колледжа – это эпидемиологи мирового уровня, которые отлично знают, насколько трудно доказать причинно-следственные связи, так что они делают поправку на курение и ряд других возможных факторов, в том числе социальную демографию, физическую активность и другие аспекты диеты.
Признавать ограничения научных данных – это хорошо и правильно, но критикуя каждую статью по очереди, British Nutrition Foundation и SMC продвигают скептический взгляд на данные, связанные с УПП, который выгоден индустрии. Они занимаются именно тем, чем занимались табачные компании десятилетиями: производством сомнений. Если вы не работали в лаборатории или не занимались исследованиями, то, скорее всего, не понимаете, сколько же недостатков есть у любой опубликованной научной статьи. Особенно это верно для науки о питании, в рамках которой невероятно трудно организовать «золотой стандарт» доказательности – рандомизированное испытание[153].
Сейчас мы имеем такую огромную гору доказательств вреда от УПП, что ученым будет почти невозможно добиться от комитетов по этике разрешения посадить участников на диету с большой долей УПП, так что придется полагаться на лабораторные эксперименты на животных, данные нескольких небольших клинических испытаний и большие популяционные данные: вы следите за людьми, которые едят разное количество УПП, «в естественной среде обитания», и смотрите, что с ними происходит. Ученые, занимающиеся такими исследованиями, делают все возможное, чтобы убедиться, что любители УПП не являются одновременно еще и злостными курильщиками, и т. д.
Если, как говорится, сделать шаг назад и посмотреть на всю имеющуюся литературу в целом, как мы сделали с курением, то доказательства невероятно убедительны. Сейчас у нас есть уже почти восемьдесят популяционных исследований, похожих на те, которые связали курение с раком, и более 2000 статей, которые показывают, что рацион питания с большим содержанием УПП вреден для здоровья. Появились новые данные, связывающие УПП с раком, кардиометаболическими заболеваниями, зависимостью и, что важно, расстройствами пищевого поведения30–38. УПП как категория еды уже перешла ту границу, после которой можно смело говорить, что она вызывает большое количество разнообразных, как принято говорить, «негативных исходов для здоровья»; за этим эвфемизмом скрывается все, от рака до смерти. В общем, исходы крайне негативные