– Под зеркалом? – тут же среагировал Карпатский, шаря взглядом по стене.
Там действительно могло бы висеть зеркало, прямо над небольшим комодом, но стена была пуста.
– Оно вот тут висело, – пояснила Любовь Андреевна и скривилась. – Мерзкое такое, старое. Совершенно не подходило под интерьер. Но Ане приспичило его тут повесить, мол, в память о бабушке…
– Аня – это ваша невестка, правильно я понимаю? – уточнил Карпатский.
Любовь Андреевна кивнула.
– А бабушка ее давно умерла? – в свою очередь уточнил Влад.
– Ой, там такая жуткая история была, – махнула рукой женщина. – И вот надо ж было додуматься после такого зеркало у себя дома повесить! Ее бабушка в частном секторе жила, домик у нее там был. К ней ночью грабитель залез. Наверное, наркоман какой-нибудь, потому что там и брать-то нечего было… В общем, убил он ее бабушку. Вот Аня зеркало из ее дома на память и взяла.
– А давно это случилось? – поинтересовался Карпатский, обменявшись взглядами с Владом.
– Весной прошлого года, в марте, кажется.
– И куда в итоге делось зеркало? – спросил Влад, не сумев скрыть волнения.
Любовь Андреевна как-то странно посмотрела на него, как будто что-то заподозрив.
– При чем здесь зеркало?
– Нам просто интересно, – заявил Карпатский, нарочито равнодушно проходя дальше и заглядывая в ближайшую комнату. – Хм…
Он с недоумением оглянулся на их собеседницу.
– И как насчет мебели из этой комнаты? Она была?
– Конечно, была! – немного раздраженно заявила Любовь Андреевна. – А вы точно из полиции?
– Вам еще раз удостоверение показать? – удивился Карпатский.
– Тогда почему вы задаете эти вопросы? Зеркало и мебель из этой комнаты еще в октябре ваши забрали на какую-то экспертизу. И велосипед Данин… Там целый список у них был.
– На какую экспертизу?
– А я почем знаю?! Мне тоже это показалось странным, но приехали ваши, человек пять, все в форме, тоже показали удостоверения, потом постановление… И на все мои вопросы отвечали: не можем распространяться, тайна следствия!
– Следователь был тот же? – уточнил Карпатский, чуть прищурившись. – Который изначально дело вел?
Любовь Андреевна слегка стушевалась и едва заметно мотнула головой.
– Новый. Сказал, что дело передано ему из-за отсутствия результата у предыдущего следователя. Я обрадовалась, ведь думала, что моих вообще уже не ищут. Но потом все снова заглохло… И вот теперь вы появились…
Она замолчала и прикрыла глаза. Ее губы вдруг скривились, и она прижала к лицу ладонь, словно прячась.
Сейчас, вспоминая это, Влад почувствовал, как в груди заныло сердце и к горлу подступил ком. Поначалу Любовь Андреевна казалась такой спокойной, словно исчезновение сына, невестки и внуков ее вовсе не трогало, но в тот момент он понял, что это не так. Просто она жила с этим уже почти год и научилась так жить. Приняла. А он пока находится в стадии отрицания. Влад все еще не верил, что Юля и Кристина пропали, исчезли и, возможно, не вернутся. Ему казалось, что вот-вот все образуется, они что-то такое сделают – и пропавшие девушки вернутся, целые и невредимые.
И только сейчас он пустил в собственное сознание мысль, что это может и не произойти. Она его ужаснула, заставив сердце болезненно сжаться.
«Нет, – упрямо заявил внутренний голос, – такого не будет. Мы их найдем…»
– А что насчет синего робота? – поинтересовался вдруг Соболев. – Влад упоминал синего робота в руках мальчика. И Савин его во сне видел, но в комнате такого нет. Велосипед есть, а робота нет.
– Мы спросили о нем, – кивнул Карпатский, – Любовь Андреевна сказала, что у старшего внука действительно был такой робот, но со дня исчезновения она его ни разу не видела. Возможно, мальчик пропал вместе с ним.
– Поэтому мы его с ним и видим, – предположил Савин.
– Возможно, – согласился Карпатский, записывая на доску в четвертую колонку: «исчезновение», «Селезневы: Сергей (35), Анна (32), Максим (6) и Даниил (3)», «убийство?». Он, вероятно, собирался добавить туда и имя Софии, но его отвлекли.
– На вашем месте я бы записал в четвертый столбец другое, – заметил молчавший до сих пор Нурейтдинов.
Все повернулись к ноутбуку, Карпатский и вовсе вздрогнул, словно успел забыть, что в совещании участвует кто-то еще.
– Что именно вы туда записали бы? – поинтересовался Влад.
– Имя бабушки этой Ани и ее убийство. Если мы создаем на доске логический ряд событий, то четвертое убийство, которое, скорее всего, по-прежнему не раскрыто, – это убийство старушки.
– Но четвертая комната в подвале гостиницы повторяет именно интерьер квартиры, где пропали люди, а не дома, где произошло убийство, – усомнился Соболев. – Мы даже можем предположить, что это реальные вещи из квартиры пропавшей семьи. Так при чем здесь убийство бабки?
– Думаю, оно тоже произошло перед зеркалом, которое после перекочевало в квартиру Селезневых, – спокойно пояснил Нурейтдинов. – И зеркало это стало причиной их исчезновения. Мне кажется, четвертая комната и ее история – это своего рода ключ к разгадке. Она дает нам понять, что произошло с девушками.
– То есть, по-вашему, с девчонками произошло то же самое, что и с этой семьей? – уточнил Соболев. – Их всех что, зеркала похитили?
Нурейтдинов в ответ только кивнул.
– У меня тогда не бьется арифметика, – возразил Карпатский. – Все казалось более или менее логичным, пока у нас были четыре зеркала, четыре комнаты, четыре смартфона, четыре истории и четыре пропавшие девушки. Даже четыре трупа и четыре убийцы вписались бы в эту схему. Но теперь пропавших становится уже восемь, причем четыре из них связаны только с одним зеркалом, с которым связан смартфон, который предположительно принадлежал Софии Мельник… Или же мы ошиблись, и смартфон этот принадлежал кому-то из старших Селезневых, а София тут ни при чем? Но все равно странно, что на одно зеркало приходится четверо пропавших, а на три других – трое… И почему в четвертой комнате один смартфон, если пропавших четверо? Ладно, у маленьких детей их нет, но у взрослых Селезневых не мог быть один на двоих… Я перестаю понимать логику…
– Вы забываете, что в каждом хорошем квесте, кроме ключей, имеются еще и просто декорации, создающие своего рода информационный шум. Без него ключи были бы слишком очевидны. Я думаю, что смартфоны и сюжеты историй относятся именно к такому шуму. Они отвлекают внимание от главного и заставляют вас упускать из виду действительно важные моменты, – спокойным лекторским тоном уточнил Нурейтдинов. – Например, тот факт, что на четыре зеркала трупов у вас пять. Вы забыли про блогера, с которого все началось? А количество пропавших не имеет такого уж большого значения. Злое зеркало может забрать и одного, и несколько человек. Но только один раз. То есть в момент, когда открывается дверь, они все должны быть у зеркала, ибо второй раз она уже не откроется.
– Злое зеркало? – растерянно повторил Карпатский, подходя ближе к ноутбуку, как будто это могло помочь ему понять слова Нурейтдинова.
– Забрать? – вторил ему Савин, повторяя то же движение. – Куда забрать?
– О, это дискуссионный вопрос. Давайте я изложу все по порядку, чтобы вам было проще понять, потому что разгадки у меня пока нет, ее еще только предстоит найти, но сначала вам нужно вникнуть в ситуацию.
– Мы вас внимательно слушаем, – заверил Влад.
– Я сегодня очень много читал о зеркалах, их мистических свойствах и применении в магии. Кое-что из прочитанного я и раньше знал, поскольку уже сталкивался с ними в наших расследованиях. Все рассказывать не буду, иначе лекция продлится до утра, упомяну только то, что кажется мне применимым к нашей ситуации. Любое зеркало может стать окном или дверью. Куда именно – это все тот же дискуссионный вопрос, поскольку кто-то считает это потусторонним миром, а кто-то – неким пространством внутри нашего. Я склонен считать это просто другим уровнем нашего мира, не физическим, на котором обитают разные… сущности. Поэтому и гадание у зеркала, и попытки вызова духов с его помощью – затея опасная. Желая просто посмотреть, словно заглядывая в окно, можно неосторожно открыть дверь. Причем дверь можно открыть как с этой стороны, так и с той.
– Не могу поверить, что на полном серьезе слушаю все это, – пробормотал Карпатский, прижимая ко лбу ладонь.
Соболев шикнул на него, призывая не перебивать. Нурейтдинов невозмутимо продолжил:
– Еще одна важная для нас теория утверждает, что зеркала делятся на пустые и злые. Пустые зеркала – это обычные, ничем не примечательные вещи, которые есть в доме каждого из нас. Злые, как вы можете догадаться, несут в себе зло. И нет, чтобы зеркало стало злым, недостаточно, чтобы рядом с ним кто-то умер или даже был жестоко убит. Насильственная смерть в данном случае лишь первая ступень.
– Ступень к чему? – нетерпеливо уточнил Карпатский.
– К преображению. Практически любой предмет – не только зеркало – можно преобразить, превратить в проклятый артефакт, но с какими-то это срабатывает лучше, с какими-то хуже. Старое зеркало, видевшее убийство, – материал, который дает широкие возможности, ведь неспокойная душа невинно убиенного становится пленницей зазеркалья и по приказу знающего человека способна творить всякое.
– Например? – Влад нахмурился, пытаясь вникнуть.
– Например, постепенно высасывать жизнь из того, кто смотрится в его зеркало. Даришь такое человеку, а через полгода или год он умирает от непонятной хвори. Или, например, неспокойный дух может в определенный момент открыть дверь со своей стороны и забрать всех, кто стоит напротив зеркала, отражается в нем.
– Забрать в это самое неведомое место? Какой-то там другой уровень? – на этот раз не выдержал Соболев. – И как человека оттуда вызволить?
– Вот это самое сложное, поскольку ответ на этот вопрос зависит от того ритуала, с помощью которого заточенный в зеркале дух заставили служить злой цели.
– А то, в каком виде мы нашли зеркала, вам не подсказывает этот ритуал? – с проблеском надежды поинтересовался Влад. – То, что они стояли по кругу, а в центре был повешенный?