– То есть все-таки наймешь головорезов? – с презрением усмехнулся Карпатский. – Думаешь, это не сделает тебя убийцей? Твои руки все равно будут в крови!
– Не надо читать мне мораль, – процедил Федоров, испепеляя его взглядом. – Там мои сестра и жена…
– Этим будешь себя оправдывать? – Карпатский прищурился. – Вообще-то ты здесь не единственный, для кого это дело – личное.
– Личное? Для вас? – Теперь презрительная усмешка искривила уже губы Федорова. – Один ищет подругу, которой не протянул руку помощи три года назад, а теперь просто пытается успокоить совесть. Другой уже пятый год морочит голову моей сестре, делая вид, что любит. Ну а ты, майор, спасаешь девушку, которую знаешь пять минут. Так что не нужно сравнивать меня с собой, господа. Вы втроем вместе взятые не чувствуете и десятой части того, что сейчас чувствую я!
Соболев сбежал по ступенькам с крыльца, встал напротив Федорова рядом с Карпатским и эмоционально вскинул руку с оттопыренным указательным пальцем.
– Вот только не надо, мать твою, говорить мне, что я чувствую! – прикрикнул он, тыча пальцем в друга. – И это в любом случае не повод убивать людей!
– У нас ведь еще есть время поискать другой вариант, – осторожно заметил Савин. Он так и стоял на крыльце, не занимая пока ничью позицию.
– Искать его бесполезно, – сдержанно возразил Нурейтдинов. Он тоже стоял чуть в стороне от спорящих мужчин, тем самым подчеркивая, что в данной ситуации является лишь наблюдателем и консультантом. – Магия, завязанная на крови и смерти, довольно сильна и не оставляет нам место для маневра. Я могу уничтожить зеркала, чтобы через год они не стали снова злыми… Возможно, я смог бы открыть дверь с той стороны, если бы находился в лабиринте, но попасть туда можно только через злое зеркало. Если бы мы не освободили Селезневых, это можно было бы сделать через их зеркало, когда дух уничтожил их…
– Хорошо, что вы не сказали этого раньше, – проворчал Карпатский. – А то с господина Федорова сталось бы ухватиться и за этот вариант.
– Не надо делать из меня монстра!
В лабиринте
Когда они забежали в комнату, София прикрыла дверь, выглянула в оставшуюся щель, после чего закрыла дверь окончательно.
– Кажется, он вас потерял, – пробормотала она, облегченно выдыхая.
– Ты как здесь оказалась? – тихо спросила Юля. – Мы тебя везде искали! Ты зачем ушла?
– Я проснулась от стука в дверь, – принялась объяснять София. – Но не в нашу, а в одну из соседних, как мне показалось. Вы все спали, и я решила посмотреть сама, кто и куда стучится. Но когда выглянула в коридор, там уже никого не было. Я немного прошлась по нему, заглядывая за другие двери. Нашу оставила открытой, чтобы не потеряться, но… Потом я кого-то увидела. Мужчину. Он шел по одному из коридоров и был уже далеко, я видела его только со спины… Я окликнула его, но он не обернулся. Я пошла следом…
– Зачем? – возмутилась Кристина громким шепотом.
– Не знаю… Понадеялась, что он нам поможет… Но потом я столкнулась с одним из мертвецов… С тем, у которого горло перерезано и в руках нож, он почему-то был в коридоре. Я побежала и заблудилась. Я несколько раз слышала вас, но никак не могла найти, а отвечать боялась: тут несколько мертвецов бродит… Кстати, я думала, нож только у одного, но видела как минимум двоих разных…
– Этот или твой, которого ты не видела, или дополнительный, – предположила Диана.
Как и остальные, она по-прежнему сжимала в руке взятую с собой свечу. Та не погасла даже на бегу, поэтому в комнате, где они спрятались, было достаточно светло. Оглянувшись, Диана вздрогнула: на стене висело зеркало. И судя по следам крови на нем, это снова было зеркало Кристины.
Они сделали еще один круг.
– И что будем делать дальше? – тем временем задалась вопросом Кристина. – Так и сидеть теперь здесь, чтобы ни с кем не столкнуться?
Словно в ответ на ее вопрос где-то вдалеке раздался стук: три удара с равными промежутками времени между ними. София испуганно схватилась за ручку двери.
– Боюсь, кто-нибудь и сам сможет нас найти, – прошептала Юля.
– Это не тот, что с ножом, это тот, второй, который стучит в двери, – так же тихо заметила София.
– Подозреваю, что хрен редьки не слаще, – удрученно предположила Кристина. – А значит, если выбежим сейчас, можем оказаться между двух огней.
– А если останемся здесь и нас найдут, дверь мы не удержим, – добавила София. – Она ведь наружу открывается…
Тройной стук в дверь раздался вновь, но на этот раз гораздо ближе.
– Мы в ловушке, – выдохнула Юля сокрушенно.
Медвежье озеро
– Не надо делать из меня монстра! – возмутился Влад, но даже ему самому стало не по себе от звука его голоса: тот показался чужим. Следующую фразу он попытался произнести спокойнее, надеясь достучаться до возмущенных полицейских: – Слушайте, у нас на чашах весов сейчас четыре невинные души и трое убийц. Даже если забыть о том, что в опасности близкие нам люди, все они никому не причинили зла. И уж тем более никого не убили. А эти трое? Один гнобил и, вероятно, повесил собственную жену, мать его детей, которым он потом врал всю жизнь. Другой убил родного брата. И не ради спасения людей, а просто за деньги. Третья сожгла подругу, попутно убив соседа по квартире, а потом, вероятно, еще и приютившую ее старушку прикончила за квартиру. Да по всем этим людям и так смертная казнь плачет!
На какое-то время между ними повисла тишина, словно остальные все же задумались над его словами, но потом твердолобый Карпатский все же возразил:
– Во-первых, у нас нет смертной казни. Во-вторых, мы не суд, чтобы кого-то к ней приговаривать. Что, если мы ошибаемся? Что, если нам нарочно сначала подсунули весьма очевидную убийцу Оксану, чтобы потом мы перенесли ее историю на остальные? Мы ведь не проводили полноценных расследований! Все может быть не так, как кажется на первый взгляд… И тогда мы убьем двоих невинных людей.
– Так, может, провести эти расследования? – предложил Савин осторожно. – У нас ведь есть время, мы можем сначала убедиться…
– Полагаю, времени не так много, как нам кажется, – перебил его Нурейтдинов. Слегка хмурясь, он задумчиво смотрел в одну точку.
– В каком смысле? – напряженно уточнил Карпатский. – У нас ведь год… Ну, для Дианы, Юли и Кристины, по крайней мере, потому что мы ничего не знаем про сроки Софии.
– Так было бы, если бы каждая из них являлась пленницей отдельного зеркала. Но убийством блогера пространства зеркал были объединены… А что, если не только пространства? Я все думал про эту семью. В чем смысл столь давнего их похищения? Чтобы сейчас их год подходил к концу, так? Но вам прислали необходимую для ритуала кровь убийцы за два или даже три дня до истечения отведенного им срока, если считать точкой отсчета вечер десятого июля, когда зеркало их забрало. Еще и описание ритуала с переводом подкинули в смартфоне, то есть даже без книги и Влада вы смогли бы его прочитать и провести… Уйма времени, никакой спешки. Так какой в этом смысл?
– Думаете, объединив пространства, тот, кто все это затеял, объединил и… таймеры? – уточнил Савин.
– Мы забрали у одного из зеркал жертв, которых оно должно было проглотить через пару суток. Но это зеркало объединено с другими. Оно ждало четыре жертвы. Четыре их и осталось внутри пространства сейчас.
– Постойте, но мы же освободили из зеркала тот дух, что был обращен в зло, – возразил Соболев. – Так? И зеркало теперь пустое, вы сами это сказали!
– Зеркало-то пустое, но мы освободили обозленный дух, заменив его еще более злым духом убитого убийцы. Логика ритуала лишает его возможности освободиться, и все это было бы безопасно, будь зеркало изолировано, как изначально предполагалось ритуалом. Но ритуал изменен, четыре зеркала объединены одной жертвой. И злой дух убийцы больше не ограничен тем зеркалом, для ритуала с которым была использована его кровь…
Нурейтдинов замолчал и обвел их всех извиняющимся взглядом.
– Послушайте, я не утверждаю, что все именно так. Когда исходный ритуал меняется или просто сочетается с другим, последствия непредсказуемы. У нас маловато информации, чтобы что-то утверждать. Но так может быть. И такая логика вполне в духе организатора вашего квеста, как по мне. Для чего-то же он объединил пространства… Вряд ли для того, чтобы похищенным девушкам было веселее вместе. Скорее всего, он хотел оставить вам меньше времени на их спасение.
– Ну что, вы готовы рискнуть жизнями Юли, Кристины, Дианы и Софии? – попытался дожать остальных Влад. – Если Евстахий Велориевич прав, у нас осталось всего двое суток, чтобы попытаться их спасти.
– А ты готов ошибиться, никого не спасти и просто убить невинного человека? – не растерялся Карпатский.
Влад на секунду задумался, но тоже быстро нашел, что ответить:
– Насчет одной мы все уверены, так? Второй в глубоком Альцгеймере, Андрей сам сказал, что такая жизнь хуже смерти. Ну а третий высоко поднялся в девяностые, так что едва ли так уж невинен…
– Странно слышать это от человека, чей отец в девяностые повыше этого парня поднялся… – язвительно встрял Соболев.
– Не приплетай сюда моего отца! – вспылил Влад, хотя и сам понял, что последний аргумент оказался не очень удачным. – У нас есть основания подозревать этих людей в убийствах, у нас мало времени, и это самый быстрый способ проверить! Никто не мешает вам пока уточнять и искать других подозреваемых. Но так у нас больше шансов…
– Да кто ты, блин, такой? – Соболев вновь растерянно покачал головой. – Влад Федоров, которого я знаю, никогда бы так не рассуждал…
– Ты просто плохо меня знаешь! Я всего лишь рациональный человек, умеющий принимать сложные решения!
– Нет, ты чертов псих! Такой же, как твой сумасшедший брат!
В лабиринте
Диана все еще смотрела на висящее на стене зеркало, когда раздался первый, далекий стук в дверь. Это всколыхнуло недавнее воспоминание. Когда стук повторился, прозвучав уже ближе, воспоминание прояснилось и превратилось в идею.