На улице Ева на мгновение остановилась, перевела дыхание, потом закурила и отправилась домой.
Час пик уже прошел, и на улицах царило вечернее спокойствие. Навстречу попадались редкие прохожие, выгуливающие собак или просто отдыхающие на удивительно теплом апрельском воздухе. Был один из тех чудных безветренных вечеров, когда Лондон напоминал по климату какой-нибудь средиземноморский город. Ева приметила впереди неторопливого старика, гордо вышагивающего по тротуару с трубкой в руке. Она даже могла почувствовать аромат табака, исходивший от его трубки, когда проходила мимо. Невольно поддавшись обаянию весеннего вечера, Ева вдыхала теплый воздух полной грудью и почему-то вспомнила сосновый лес на юге Франции, где она была много лет назад. У нее вообще иногда появлялось ощущение, что она могла оказаться в любом месте земли.
Несмотря на то что Ева была англичанкой, она никогда не считала Лондон своим домом. Впрочем, то же самое она могла сказать и о любом другом городе. У нее было особое назначение в этом мире, и оно искажало реальность, создавая совершенно искусственную атмосферу, поддерживаемую ее собственными усилиями. Даже сейчас, когда она свернула на Кингз-роуд, ей никак не удавалось избавиться от ощущения, что она все еще продолжает играть свою роль. Глаза прохожих то и дело останавливались на ее точеной фигуре и гордо посаженной голове, но она чувствовала себя невидимой и все время удивлялась, для какой именно публики она играет эту занятную роль.
Вскоре она подошла к своему темному дому. Все соседние дома на улице были ярко освещены, а из окон и небольших садиков доносилась музыка и смех, но ее дом был окутан тишиной и мраком. Ева вынула из сумки ключи и привычным движением отперла дверь. Добравшись до ванной, она быстро сбросила с себя одежду и нырнула под теплую струю душа, тщательно смывая с тела даже малейшие воспоминания о прикосновениях Роби Фрейзера. Отвращение было настолько велико, что Ева даже рот прополоскала. Покончив с этой санитарной процедурой, она забралась под одеяло и мгновенно погрузилась в тяжелый и беспокойный сон.
Примерно в миле от дома Евы, в здании на Слоан-авеню, на кровати сидел Ху Нан и тупо смотрел на стену перед собой. Его недавний разговор с Роби Фрейзером, длившийся не более трех минут, вконец перечеркнул все его прошлое, уничтожил настоящее и недвусмысленно предопределил будущее. Это были простые и спокойные слова, в которых звучала неприкрытая угроза, наводящая на него ужас. Даже время, казалось, приостановило свой неумолимый бег. Фрейзер ждал его ответа, ждал требуемой информации. А если он скажет ему «нет»? Немыслимо.
Как хотелось ему провалиться сейчас сквозь землю, застыть, замереть и никогда больше не двигаться. Или вернуться в свои родные края, где он мог спокойно наслаждаться домом, ходить на работу, пить ароматный кофе, беззаботно болтать по телефону и ни о чем не думать. Возможно ли это? Вряд ли. Какая радость может быть в рутинной жизни, скучной и безобразной?
Напряжение достигло предела, он почувствовал, что не может дольше оставаться один. Лихорадочно напялив на себя одежду, он вышел из дома, сел в машину и отправился в Холборн, к месту своей работы.
За рулем он немного успокоился, привычно наблюдая за дорожными знаками и рекламными щитами, выстроившимися вдоль дороги. Конечно, это было не совсем подходящее время для работы в офисе, но он надеялся, что найдет разумное объяснение своему поступку. Когда его встретили трое охранников, он сказал им, что забыл бумажник в своем кабинете, и они великодушно пропустили его, так как всегда испытывали к нему некоторую симпатию. Но когда он исчез за дверью лифта, они удивленно переглянулись.
— Пьяный?
— Возможно. Хотя на него это не похоже. Странно, однако.
— Дадим ему пять минут. За это время он должен вернуться, но если не появится…
— Я поднимусь к нему, — предложил Джек, самый старший из них.
Подождав пять минут, Джек поднялся наверх, чтобы проверить, что там делает Нан. Он двигался осторожно и медленно, профессионально оглядываясь вокруг. Нан сидел в полутемном кабинете перед включенной настольной лампой в состоянии полной отрешенности. Он неохотно повернул голову к двери, посмотрел на охранника и снова отвернулся.
— Ты отыскал свой бумажник?
— Я его не терял.
— Я так и подумал. — Джек подошел к нему и уселся на край стола. — Однако и работой ты тоже не занят.
— Да.
— Так в чем же дело?
Нан пошевелился в кресле и беспомощно пожал плечами.
— Я и сам толком не знаю. Наверное, мне не следовало приезжать сюда. — Он тяжело поднялся. — Я ухожу. — При этом он похлопал себя по карманам пиджака. — Я ничего не взял здесь. У меня нет никаких бумаг. Можешь проверить, если хочешь.
Джек бросил на него быстрый оценивающий взгляд.
— В этом нет необходимости, мистер Ху. У меня и в мыслях не было ничего подобного.
Вообще-то выборочные проверки отдельных служащих были в порядке вещей. В особенности если они работали в сверхсекретных отделах. Наиболее часто проверяли тех, кто вызывал хоть малейшие подозрения, но Нана это совершенно не касалось. Тем более что у того был вид человека, который что-то действительно потерял, а не украл.
Нан сел в машину, завел двигатель и рванул с места. Он ехал быстро, не обращая практически никакого внимания на дорожные знаки и на встречные машины. Ему что-то кричали и неистово сигналили, но он не слышал всего этого, упрямо нажимая на газ. К счастью, все обошлось, и вскоре он благополучно добрался до дома.
Закрыв за собой дверь, он тотчас же схватил лейку с водой и стал остервенело поливать свои любимые комнатные растения. Попутно он срывал пожелтевшие листочки и швырял их на пол. Покончив с этой привычной процедурой, он отнес лейку на кухню и вытер тряпкой мокрые пятна на подоконниках. Через несколько минут он почувствовал, что выхода нет и нужно предпринять какие-то шаги, чтобы раз и навсегда избавиться от этого кошмара. Тем более что ему совершенно нечего терять: В одночасье он лишился всего, чем так дорожил, — свободы, независимости и достоинства. Глубоко вздохнув, Нан снял трубку и дрожащими пальцами набрал номер Роби Фрейзера.
Фрейзер в это время потягивал коньяк в своем кабинете. Его обуревали тщеславные надежды и многообещающие перспективы. Ему казалось, что Ева и ее алмазы уже находятся в его полном распоряжении и только ожидают того момента, когда он соизволит завладеть ими. Телефонный звонок прервал эти чарующие грезы.
Он нехотя снял трубку и услышал бессвязный поток слов, прежде чем успел вымолвить хоть одну фразу.
— Все кончено. Я так больше не могу. Вы обманули меня. Загнали в тупик, в западню, а теперь угрожаете…
— Успокойся, Нан. Давай без лишних эмоций. Я…
— Да пошел ты со своими нравоучениями… Я больше не буду ничего делать. А завтра утром я собираюсь вручить докладную записку кому следует. — Голос Нана задрожал от волнения и от страха, а потом и вовсе затих. Он был так возбужден, что не находил в себе сил даже для того, чтобы положить трубку на рычаг. А в глубине души все еще чего-то ждал от Фрейзера — то ли одобрения, то ли неожиданного взрыва гнева, то ли угрозы наказать строптивого ученика.
Какое-то время трубка молчала. Но когда в ней снова послышался голос Фрейзера, он оказался на удивление спокойным и даже вежливым.
— Я подверг тебя слишком тяжелому испытанию, Нан. Теперь я сам это вижу и сожалею об этом. Не думал, что так все обернется. Для тебя это оказалось слишком тяжким бременем. Ты прав. Не следует больше продолжать это. — Он выдержал паузу и тяжело вздохнул. — Если ты любишь свою работу, то я не вижу причин, чтобы бросать ее. Я оставлю тебя в покое. Можешь делать что хочешь.
Прошло немало времени, пока Нан полностью пришел в себя и нашел в себе силы ответить на столь неожиданное заявление Фрейзера.
— Не знаю, что теперь делать. Я даже думать сейчас не способен. У меня такое состояние, что хочется все бросить, уехать подальше и никогда больше сюда не возвращаться.
— Да, я понимаю тебя, — тихо проговорил Фрейзер и задумался. — Не стоит спешить. Через несколько дней ты можешь передумать. Почему бы тебе не взять несколько дней отпуска и не привести свои мысли в надлежащий порядок?
Спать. Это было единственное, что требовалось Нану сейчас. Отоспаться. А Фрейзер пусть думает, что он приводит себя в порядок и набирается сил.
— Да, это именно то, что мне нужно. Я просто останусь дома и несколько дней отдохну.
— Ну и прекрасно. Отдохни. Я сейчас оставлю тебя в покое, но не забывай о том, что если тебе захочется поболтать, я всегда к твоим услугам.
Послышались короткие гудки. Фрейзер осторожно положил трубку, стараясь не разрушить то хрупкое спокойствие, которое, как ему показалось, удалось вселить в душу Нана. Затем он уставился немигающим взглядом в окно, и на его лице проявились первые признаки невыносимого напряжения.
Через несколько минут он полностью успокоился и, сняв трубку, набрал номер Ли Мэя в Гонконге.
— Я хочу, чтобы ты прилетел ко мне первым же рейсом.
— Вылетаю.
ГЛАВА 13
Ева Каннингэм отчаянно пинала ногами простыни, которые крепко спеленали ее тело. Сны и кошмары переплелись в одно неразделимое целое, доставляя ей невыносимые муки. Высвободив наконец руки и ноги, она почувствовала, что по ее телу скатываются крупные капли пота. Ева тряхнула головой, глубоко вдохнула полной грудью, а затем стала делать медленный выдох, постепенно успокаиваясь.
Сквозь плотные шторы в спальню пробивался дневной свет. Она посмотрела на стоявшие на туалетном столике часы: восемь утра. Можно еще немножко понежиться в постели и проанализировать все свои ночные кошмары. Фрейзер не выходил у нее из головы. Ева призвала на помощь всегда выручавшую ее логику, чтобы развеять охватившие ее омерзительное чувство страха.
Она машинально прокрутила в голове все события предыдущего дня. Так. Встреча с Фрейзером в банке «Кэйс Рид». Короткая прогулка. Дом Фрейзера. Сексуальное неистовство. Тут ее мысли стали путаться. С эмоциональной точки зрения секс с этим человеком оказался для нее вполне приемлемым и терпимым. Она даже была удивлена неожиданным предательство