Он обернулся к лагерю и принял единственное решение, казавшееся разумным. Вскрыв кузов грузовика, Бур достал четыре шприца с противошоковым препаратом. Оглядев своих спутников, он выбрал для эксперимента Серго.
Сев рядом с приподнявшимся на руках водителем, он расстегнул спальник и вколол лекарство прямо через штанину.
– Прости, если что не так, – попросил он у подопытного.
Однако все прошло как нельзя лучше. Уже через пару мгновений «коматозник» встрепенулся и озадаченно посмотрел на Всеволода.
– Командир, – недоуменно спросил он, – а почему светло?
– Сейчас восемь утра, – быстро произнес Бур, – что произошло ночью?
– Как – восемь? – ошарашенно спросил Игорь-второй. – Профессор, он крикнул «тревога», я начал вставать и…
– Что произошло ночью? – снова уже более настойчиво спросил Всеволод. – Где Инга?
– Инга? – Игорь-второй уставился на распахнутую дверь грузовика, после чего повернул голову и наткнулся взглядом на замершую в спальнике Карину. – Что с ней?
– То же самое, что было с тобой. И с профессором, и с Игорем. – Бур указал на тело Спасского.
– Они живы? – вставая на ноги, спросил Серго.
Всеволод кивнул.
– Быстро приведи их в чувство, – он сунул в руки растерянного водителя два шприца. – Коли в ногу, прямо через штанину, а я пока Кариной займусь. – Не дожидаясь объяснений, Всеволод расстегнул спальник подруги Игоря и быстро сделал укол.
От БТРа раздался вопль Спасского:.
– Инга, стой!
Карина приподнялась на локте и удивленно посмотрела на Всеволода.
– Что за… почему светло?
– Потом, – отрезал Бур. – Ты помнишь, что случилось?
– Я проснулась от крика профессора, но… – Девушка замялась.
– Я понял, – бросил бывший морпех и направился к Александру Николаевичу, который, как и остальные, ничего не понимал.
Вскоре вокруг него собралась вся компания. Всеволод быстро пересказал историю своего пробуждения, то, как он обнаружил остальных и как разбудил их.
– Профессор, что произошло?
– Я сидел на БТРе, спиной к лагерю и только изредка бросал взгляды себе за спину. Потом щелкнул замок, я обернулся и увидел, как из кабины грузовика выходит Инга. Я обрадовался, спрыгнул с брони, хотел подойти к ней, но… она бросила на меня такой взгляд, что я испугался. Это был взгляд безумца. Я закричал «тревога!», а она подняла руку, и… – профессор растерянно посмотрел на Всеволода, – дальше меня разбудил Серго.
Бур внимательно посмотрел на остальных:
– Есть что добавить?
Все, потупив глаза, молчали. Бур надел сброшенную у костра разгрузку, встал и направился к «Самсону». Наполнил две литровые фляги водой и сунул их в рюкзак, еще одну повесил на пояс.
Все было ясно, Инга ушла. Что-то с ней случилось. Нужно ее найти и помочь, а если это уже не она, придется… об этом Всеволод и думать не хотел. Но он знал – если понадобится, его рука не дрогнет.
– Сева, – взяв за руку, попытался остановить Бура Спасский, – забудь. Она уже не человек… надо уходить. И ее не вернешь, и сам погибнешь.
– Ждите меня два дня, – резко выдернув руку, приказал Всеволод. – Потом – уезжайте. Если не увидимся, знайте: я рад, что судьба свела нас. Вы заменили мне семью, спасибо вам за это, впервые за последние годы я был счастлив, несмотря на обстоятельства. Прощайте и не поминайте лихом.
Он развернулся и быстро пошел туда, куда предположительно ушла его девушка.
– Что будем делать? – растерянно спросила Карина.
– Ждать, – бросил Игорь и, вооружившись топором, направился к забору, который накануне начали разбирать на пищу для костра.
Всеволод вышел из маленького леска, застывшего на границе земли и песка. В том, что он идет верной дорогой, бывший морпех не сомневался. Несколько раз он натыкался на отпечаток каблука, по форме схожий с тем, что остался у костра. Какой бы сухой ни была земля, след она все равно хранила.
В пустыне стало еще проще, ветра почти не было, и следы не замело, да и шла Инга прямо, не удосуживаясь обходить немногочисленные препятствия.
Сколько же у Инги форы? Профессор сказал, что в момент ее пробуждения только начинало светать. Это где-то около четырех утра. Всеволод потерял полчаса на приведение в чувство остальных, значит, у Инги фора в пять часов – минимум. Это много. К тому же на ней еще броня паломницы, а Всеволод давно заметил – когда мужики от усталости уже валятся с ног, Инга бодра и свежа, хоть и работает наравне со всеми.
Всеволод прибавил шагу. Рюкзак, конечно, не был перегружен – всего килограммов двадцать, эдакий «тревожный вариант». Еще снаряги примерно столько же. Подобную скорость на жаре по песку он сможет держать час, максимум полтора, а значит, надо спешить.
В полдень след оборвался. Всеволод растерянно смотрел на выжженную солнцем землю. Присев на корточки, он провел по ней рукой. Почва ссохлась до состояния камня, о том, чтобы найти на ней следы Инги, и речи не шло.
Бур поднялся на ноги и, достав бинокль, стал пристально рассматривать местность, простиравшуюся до горизонта. Хоть барханов здесь и не было, видимость сильно ограничивалась цепью холмов километрах в трех. Если исходить из того, что Инга не стала менять направление и продолжила переть прямо, надо двигаться в прежнюю сторону. Но, если он ошибся… «амазонку» будет уже не догнать.
Идти стало немного легче, ноги не вязли как в песке, поэтому Бур смог слегка увеличить скорость. Ни одного подтверждения, что он движется в нужном направлении, не было. Всеволод прикинул, что за три с половиной часа прошел километров пятнадцать, хороший результат, но все равно он безнадежно отставал. Никаких признаков, что он догоняет Ингу, не было. А сомнений становилось все больше, разум подсказывал – развернись и возвращайся. Но сердце велело не сдаваться. Он не верил, что Инга отвернулась от них. Если бы было так, она не оставила бы в живых профессора и остальных, а просто убила бы.
Всеволод сжал зубы и прибавил шагу. Через сорок минут он вышел к цепи каменистых холмов. То, что это часть мира религиозных фанатиков, не было никаких сомнений. Взойдя на один из холмов, Всеволод растерянно замер. «И что дальше?» – спросил он себя и, сделав два шага назад, уселся на небольшой валун.
Там, за холмом, в долине, полной зеленой травы, стоял небольшой город размером с прежний Владимир. Вот только… там повсюду расхаживали инквизиторы, мелькали лысые головы их бездумных рабов, и это был уже не временный лагерь, как тот, в Жуковске. Это был их город, здесь были женщины и дети, здесь был их дом. Всеволод снова вернулся на холм. Достав бинокль, он стал изучать город противника. Он был окружен высокой стеной периметра, по которой прохаживались часовые. Почему на холмах и на господствующих высотах нет секретов, Бур так и не понял. Он прекрасно знал, что инквизиторы и те, кто ими командует, отнюдь не салаги-первогодки.
И тут он увидел Ингу. Она твердым, решительным шагом направлялась к передовому КПП. Охранники мгновенно ощетинились стволами автоматов, но огонь не открывали.
От того, что произошло далее, у Бура отвисла челюсть: один за другим «зеленые» стали опускаться на колени, склоняя перед Ингой головы. Всеволод достал бинокль и взял максимальное увеличение. Рыжая «амазонка» стояла в толпе людей, павших перед ней на колени, и спокойно что-то говорила. А инквизиторы слушали… слушали так, словно перед ними был сам Господь. На лицах их были написаны восхищение, обожание, страсть, преклонение. Прикажи она им достать оружие и застрелиться, немедленно так и поступят.
Всеволод быстро прикинул варианты. Можно развернуться и уйти, попытавшись забыть о той, что была рядом с ним. Можно подойти поближе, швырнуть четыре гранаты в эту толпу, а пока они будут ползать по земле, собирая свои кишки, подхватить Ингу и дать деру. А можно было спуститься и попробовать с ней поговорить, пусть даже это станет для него последним в жизни разговором.
И Всеволод решился. Закинув автомат на плечо, он пошел вниз, к городу.
А возле КПП становилось все оживленнее, к пропускному пункту стекался народ. Наверное, так должен был выглядеть вход Сына Божьего в Иерусалим. Всеволод относился к Библии с огромным скепсисом. Но он шагал, надо было как можно быстрее увести Ингу. Пусть сейчас эти фанатики стоят перед ней на коленях, но… что будет, когда они прозреют?
Он успел вовремя. Со стороны города к КПП подходили трое крепких старцев в белых балахонах местных жрецов. И, судя по их лицам, они вовсе не были расположены к обожанию. В их глазах бесновалось пламя, и это отнюдь не поэтическое сравнение – просто Всеволод видел, как зрачки святош поглощает оранжево-красный огонь.
Лавируя между стоявшими на коленях инквизиторами и их рабами, он подбежал к Инге. Тронув ее за плечо, развернул девушку к себе и наткнулся на совершенно чужой взгляд. Два желтых бельма, без малейшего намека на белок. Испугаться он не успел, тут же началась обратная метаморфоза, «желток» стал растворяться… мгновение – и на него смотрели так хорошо знакомые бывшему морпеху глаза.
– Всеволод, – недоуменно спросила Инга, – где мы?
– По уши в дерьме, – разглядывая постепенно приходящих в себя инквизиторов и прочих, ответил Бур. – И сейчас нас будут убивать.
Троица старцев миновала шлагбаум, им оставалось всего метров двадцать до приходящей в себя толпы, и Бур решился. Рванув с пояса осколочную гранату, он швырнул ее под ноги жрецам. Следом из карманов разгрузки появились три светозвуковые, местного производства. Когда их нашли на складе, решили, что данное изделие нуждается в испытании. Закинули одну в комнату и захлопнули дверь, вот только помогло это мало. Испытатели пришли в себя минут через двадцать, а нормально слышать стали спустя несколько часов. Только Инга тогда пострадала меньше всех, тоже долго плохо слышала, но – она хотя бы слышала…
– Закрой глаза и уши, – скомандовал Всеволод и, разом выдернув чеки, швырнул гранаты в разные стороны, после чего свалил девушку на землю.