– Буря прошла, – выглянув наружу и увидев слегка запорошенную песком выжженную землю, крикнул Всеволод. – Пора идти. У нас есть сутки, чтобы вернуться, на рассвете они уйдут.
– Ты прекрасно знаешь, что они будут ждать тебя, – парировала Инга.
– Нас, – поправил Бур.
– Нет, Сева, они будут ждать тебя и надеяться, что ты приведешь меня. А поскольку они твердо знают, что без меня ты не вернешься, они будут ждать, пока не потеряют надежду, или не будут уверены, что ты мертв.
Всеволод удивленно посмотрел на Ингу. Так не рассуждают молодые девушки, слишком стремительно она менялась и это немного пугало его.
– Нет, нас, – оставив за собой последнее слово и выбравшись из ямы, произнес он, хотя прекрасно понимал, что Инга права. Игорь и остальные будут ждать его.
Пустыню одолели только к вечеру, благодаря дару Инги не надо было придерживаться одного направления, она прекрасно знала, где находится их стоянка. Буря бесновалась слишком долго, она намела новые барханы, некоторые из них были высотой с трехэтажный дом. До лагеря добрели уже в сумерках. На стоянке полыхал костер, в котелке булькало очередное незабываемое варево от штатной поварихи отряда Карины. Их встречало четыре автоматных ствола, которые тут же опустились, едва Игорь разглядел, кто вошел через дыру в заборе.
– Я рад, что все закончилось хорошо, – подходя и пожимая Всеволоду руку, произнес он, – ни минуты не сомневался, что ты ее найдешь.
– Найти было нетрудно, сложнее оказалось увести ее оттуда, куда она пришла, – усмехнулся Всеволод.
Карина, подбежав к Инге, обняла подругу:
– Я так рада, что ты вернулась! Ты так нас напугала.
– Простите меня, – обратилась Инга сразу ко всем, – так было надо.
Игорь покачал головой.
– Этого мало, Инга, тебе придется рассказать все.
Всеволод предвидел подобный вариант и прекрасно понимал желание остальных. Они должны узнать правду, слишком уж странной казалась рыжая девушка в костюме древней воительницы. Слишком стремительно она изменилась, слишком необычны были ее поступки. И теперь ей придется снова завоевывать доверие этих людей.
– Я обязательно все вам расскажу, – словно защищаясь, подняв руки, улыбнулась Инга, – только умоляю, накормите ужином.
Вскоре все собрались вокруг котелка, из рюкзаков появились миски, и варево полилось туда. Надо сказать, что Карина готовила неплохо, учитывая набор продуктов и условия, в которых она это делала. Одна беда – Карина предпочитала острые блюда. Хотя тот же Всеволод считал это плюсом, так как острота хоть как-то отбивала вкус ненавистной тушенки.
– Так что произошло? – не выдержав, начал расспросы профессор. Причем начал Спасский со Всеволода.
Бур отрицательно покачал головой:
– Пусть Инга расскажет свою часть, а я закончу, моя история намного короче.
Инга кратко пересказала то, что бывший морпех узнал накануне. Она заверила, что подобного вероломного нападения больше не повторится и что это была необходимость.
Похоже, не только Бур не мог долго злиться на эту девушку, Инга была прощена и принята обратно в их дружную компанию.
– Теперь твоя очередь, – напомнил Спасский.
Всеволод усмехнулся, ведь все изнывали от нетерпения, поскольку Инга прервала свой рассказ на самом интересном месте – появлении героя.
– Сумасшедший, – воскликнула Карина, услышав, как Всеволод вошел в толпу инквизиторов и, швыряя гранаты направо и налево, увел оттуда «Арну».
– Да, знавал я психов, – согласился с ней Игорь, – но такого отморозка первый раз вижу.
Судя по взглядам остальных, они думали примерно так же.
– А это хорошо, что наш командир такой безбашенный, – заметил Спасский, который все больше молчал и внимательно слушал. – Правда, есть вопрос: ты пойдешь так за любым из нас или только за Ингой?
– Пойду за любым, – отозвался Всеволод после небольшой паузы. – Но не уверен, что решусь на подобное безумство еще раз. В любом случае, в лапах этих подонков сдохнуть не дам, не будет возможности вытащить, сам убью. Так все же лучше.
– Меня такая позиция устраивает, – произнес Серго, – и для других я сделаю то же самое.
– И я, – нехотя сказал Игорь. – Хотя… жутко убить собственного друга. Не в горячке спора, видал я такое, тогда осознание приходит позже, а вот так, расчетливо, видя, как он умирает.
– По-твоему, лучше видеть, как его пытают? – спросил Всеволод.
– Конечно, нет, – сдал назад бывший полицейский, – но все равно жутковато.
– Жутко, – согласились остальные, и только Всеволод промолчал.
Он уже делал такое. Паренек из его взвода, как же его звали? Рустам, да, точно, Рустам. Пошел за водой с двумя бойцами, и через час их трупы нашли возле чудом уцелевшей колонки обезображенными. А вот Рустам исчез. Он был из давно обрусевших таджиков, переселенных в Сибирь еще Сталиным. Мусульманской крови в нем осталось с наперсток, Всеволод хорошо помнил его отца, типичный русский. А вот паренек вышел смуглым. Против их сводной бригады воевали наемники-афганцы, славян они не щадили, но с предателями крови обращались еще хуже. Всеволод ушел один, взяв снайперскую винтовку. Почти сутки он ползал по развалинам, прежде чем удалось подобраться к лагерю «духов». Он успел вовремя, непонятно, почему те так долго тянули с расправой, но казнь только началась. Парня вывели из подвала и подвели к главарю, Всеволод наблюдал за всем через оптику и ловил момент, но Рустама постоянно закрывали столпившиеся вокруг боевики, не давая сделать гарантированный выстрел. Небольшое окно образовалось, когда у одного из них зачесалась нога и он нагнулся. Бур выстрелил дважды, первая пуля угодила парню в грудь, вторая в голову. Но он никогда не забудет его глаза. В его взгляде была бесконечная благодарность, словно за секунду до смерти тот увидел стрелка. Всеволод вернулся в расположение лишь спустя двое суток, все это время на него велась непрекращающаяся охота, он застрелил шестерых духов, потерял винтовку, схватился с наемником-негром врукопашную и завладел дрянной «М4», потерял ее, но разжился старым «макаровым». С ним он и вернулся к своей роте, в рваном камке, с ножевым ранением и синяком по глазом, сотрясением мозга и тяжелой контузией. Но тогда он сделал одно из самых важных дел в своей жизни. Если бы Бур предстал перед Богом, и тот спросил, за что ему не стыдно, – назвал бы два эпизода в своей жизни: выстрел в Рустама и ликвидация генерала Донского. Этими двумя поступками он гордился.
– О чем задумался? – дотронувшись до его руки, спросила Инга.
– Об освобождении, – нехотя произнес Всеволод.
– Ребята, вы поспите, а мы подежурим, – подсев к ним, предложил Игорь. – Пока вы там по пескам шлялись, мы здесь балду пинали, ничего страшного не будет, если вы сегодня отдохнете.
Всеволод отрицательно покачал головой:
– Караул – дело святое. Я с Кариной, ты с Ингой, профессор с Серго.
Игорь кивнул, соглашаясь.
– Рад, что ты вернулся, командир.
– Спасибо. А теперь все – спать, смена через два часа. Как рассветет достаточно, чтобы видеть дорогу, уходим, сомневаюсь, что инквизиторы простят мне убийство трех епископов.
– Ты заблуждаешься, – покачала головой Инга, – если бы их можно было так легко убить, то паломницы и паладины давно взяли бы верх. Епископы – это вариант паломниц, у них тоже есть какая-то сила. Как думаешь, сколько было тем крепким старикам?
– Лет шестьдесят, – вызвав в памяти воспоминания, ответил Всеволод.
– Им примерно около четырехсот лет, во всяком случае одному из них.
– Интересно, не помню, чтобы наши языки рассказывали что-то подобное.
– Это старик сказал, перед тем как отвалить, – пояснила девушка. – Ладно, всем спокойной ночи, надеюсь, обойдется без сюрпризов.
Всеволод едва закрыл глаза, а его уже снова будили. Увидев склонившуюся над собой Ингу, он было хотел спросить, в чем дело, но девушка приложила палец к губам.
– Кто-то движется в нашу сторону, – склонившись к самому уху Всеволода, прошептала она, – его Игорь засек на тепловизоре, песок остыл и теперь все неплохо видно. А потом и я почувствовала.
Всеволод быстро выбрался из мешка и, взяв автомат на изготовку, шепнул:
– Где?
Инга указала глазами в сторону пустыни, в направлении города. Бур кивнул и скользнул во тьму. Достав бинокль, он внимательно оглядел редкий лес, окружавший поселок. Встроенный тепловизор показывал одинокого человека, бредущего прямо на него и подволакивающего левую ногу. Правда, при этом он был вооружен. Всеволод без труда опознал автомат инквизиторов.
Скрывшись за деревом, Бур прислонил своего «дегтяря» к стволу и, достав нож, стал ждать. Незнакомец поравнялся с ним через минуту, грязный, в изорванной одежде земного производства, обуви на бродяге не было. По сторонам тот не смотрел, просто шел, спотыкаясь и ругаясь сквозь зубы, когда наступал на старый сучок или иглы местных сосен, которые были куда жестче и острее своих земных сестер.
Всеволод сделал шаг и оказался за спиной незнакомца. Тот словно почуял его, начал было поворачиваться… Бур приставил нож к горлу незваного гостя.
– Положи автомат, болезный, – тихо приказал он. – Если ты не враг, никто не причинит тебе вреда.
– Вот уж спасибо тебе, Бур, – язвительно произнес мужчина удивительно знакомым голосом.
– Балаган?
– Я. Сева, убери железку, острая она, а я на ногах еле стою.
Бур быстро убрал нож и, подхватив автомат приятеля, подставил плечо.
– Давай помогу, тут до нашего лагеря меньше сотни метров, накормим, напоим.
– И спать уложим, – усмехнулся Димка.
– Как скажешь, земеля, – улыбнулся Всеволод в ответ.
– Прости меня, Бур, – неожиданно произнес Балаган, – за тот вечер. Зол я на тебя был. Ты, сволочь, прав, как всегда, оказался. Но вот принять это сил у меня не хватило.
– Понимаю, Дима. Это все – потом. Сейчас пойдем, выглядишь ты отвратно, и воняет от тебя, как… когда-то от меня.
– Я три дня ничего не ел и почти сутки не пил. Когда мылся в последний раз, вообще не помню, да и где воды взять, тут пустыня кругом.