— Ты видишь, Люк? Ты видишь птицу? — торопливо спросила она, свешиваясь со спины Енси. — Давай спустимся и посмотрим, что там такое. Я ни разу не слышала о каких-то домах в этих местах.
— Потому что вы никогда в этих местах не бывали. Впрочем, наши люди тоже. Только я считаю, что надо лететь дальше. Иначе опять во что-нибудь влипнем, как прошлый раз с Хранилищем Всадников.
— В прошлый раз мы нашли ключи от Хранилища Всадников. Это древняя военная база, — быстро и горячо заговорила Мэши, — мне отец говорил о таком. Это нужная находка. Вдруг и сейчас найдем что-то такое?
— Летим домой, — решительно проговорил за спиной Люк.
Возможно, они бы и улетели, но вдруг из дома с птицей на крыше появилась женщина.
С высоты Мэши не могла рассмотреть ее лица, видела только длинные светлые волосы и темно-коричневый балахон с капюшоном. Женщина подняла голову, приложила ладонь козырьком к глазам и посмотрела на дракона, делающего очередной круг над ее поселением.
Енси выпустил еще одну струю дыма, а женщина вдруг принялась махать рукой, словно приглашая к себе. Она не боялась, не тревожилась и не кричала. Не издавала никаких звуков и оставалась совершенно спокойной, как будто дракон был обычной штукой, которую доводилось видеть каждый день. Всадники на драконе нисколько не пугали ее, она приглашала их совершить посадку около своего дома.
— Ну что? Садимся? — спросила Мэши.
— Мало приключений? — возмутился Люк.
— А если ей нужна помощь? Она ведь обычный человек. Самый обычный человек. И она не Городская и, значит, не враг Всадникам. Мы должны сесть и помочь.
— Чем мы ей поможем?
— Узнаем. Енси, приземляйся.
И умница дракон пошел на снижение.
2
Земля оказалась каменистой, сухой и горячей. И воздух внизу тоже был горячий, словно дул из самого сердца пустыни Камлюки. Горячий порыв ветра рванул волосы и наполнил грудь горькими запахами. Мэши вдруг ощутила странную робость, будто земля здесь могла оказаться живой и опасной.
Тонюсенькие струйки дыма расползались между громадными желтыми валунами, струились по самому низу и обдавали жаром сухую землю. Ничего не росло в этих местах, абсолютно ничего. Ни одной травинки, ни одной колючки. Только скалы, дым и коричневая почва.
И несколько домов с высокими крышами-конусами.
Женщина была пожилой. Даже очень пожилой. Кожа на ее лице сморщилась, напоминая мятую коричневую бумагу, а в волосах не осталось ни одной темной прядки. Серебристые и слегка вьющиеся, они доставали старой женщине почти до пояса.
— Что тебе надо, старуха? — быстро и совсем не дружелюбно спросил Люк, не слезая с дракона.
Одной рукой он крепко прижимал к себе Мэши, словно боялся, что она спрыгнет и влипнет в новые неприятности, а вторую положил на рукоять меча.
Люк был начеку.
— Вот и славно, ребятки. Вас-то я и ждала. Хорошо, что прилетели. Правильно. Давно надо было навестить старую Мару, давно. Что же вы про меня забыли-то, мои хорошие? — ласково и неторопливо заговорила старуха и улыбнулась, показав вдруг абсолютно целые и абсолютно белые зубы.
— Мы про тебя даже не знали. — Люк слегка отстранился и еще крепче обнял Мэши.
— Забыли, забыли про старую Мару. А я вас жду. И все у меня готово. Пироги с мясом, отвар из трав, сладкие ягоды — все, как вы любите. Все, как вам нравится. Пошли, накормлю вас. Буймиш раз сто поднимался в зенит с тех пор, как вы были у меня последний раз.
— Тебя зовут Мара, да? — догадалась Мэши.
— Да, так меня и зовут уже очень давно. Раньше-то вы бывали у меня, не брезговали. Всегда залетали на огонек. А сейчас-то что? И дракон у вас новый, не тот, что раньше был. Как вы его назвали? Ну-ка, он мне сам скажет…
И старая Мара бесстрашно приблизилась к морде Енси, быстро и решительно положила ладонь тому на голову, между глаз, и железная зверюга покорно прикрыла веки. Мара произнесла какое-то слово, состоящее из прищелкиваний языком и свиста. Короткое и быстрое слово, унесшееся вдаль с горячим ветром.
Мэши не успела ничего понять, как дракон выдохнул дым и несколько сухих звонких щелчков.
— Енси, — уверенно сказала старуха. — Вашего дракона зовут Енси.
— Как ты узнала? — Люк нахмурился и возмущенно провел ладонью по шее своего зверя.
— С машинами я всегда найду общий язык, уж поверьте. Пошли, пошли. Самое время поговорить.
Старуха повернулась и двинулась к железным воротам круглой башни с крышей. Спокойно и уверенно так двинулась, как будто не сомневалась, что ее гости последуют за ней. Как будто была уверена, что имеет общий язык не только с машинами, но и с их владельцами.
Мэши поняла, что таращится на серебристые волосы хозяйки, открыв рот.
— Чтоб мне сдохнуть… — еле слышно пробормотала она.
— Идем, — сухо распорядился Люк, спрыгнув на землю. — Надо разобраться. Сдыхать сегодня не будем точно.
Да, с этим надо разобраться. Непременно разобраться!
Каким образом старуха общалась с драконом? Она что, знает особый язык машин? И почему она утверждает, что ждет к себе Всадников с драконом? Она знает еще кого-то из племени Инимайтов? К ней уже прилетали железные машины?
Судя по всему, ответ утвердительный. Будь Мара просто сумасшедшей, откуда она смогла бы узнать имя Енси?
А странности между тем продолжались.
Едва приблизились к темным металлическим воротам башни, как Мэши с удивлением поняла, что это не простой металл. Гладко отполированные створки поблескивали, отражая своих гостей, слишком хорошо отражая. Можно было рассмотреть не только пуговицы на рубашке Люка, но и белую повязку на его плече, выглядывающую из-под закатанного рукава.
Даже тревогу в собственных глазах Мэши смогла увидеть. Тревогу и настороженность.
— Вас пропустят, не бойтесь. Ключи всегда срабатывают, — уверенно проговорила Мара, и створки ворот медленно поползли в стороны, открывая светлый яркий проход.
За старыми, обветшалыми стенами из желтых камней оказался залитый белым светом коридор. Такой же белый свет, как и в Хранилище Всадников в заброшенном городе. Небольшие шестигранные плиты на полу тоже слабо светились, и все это никак не вязалось с пустынной землей и одинокими скалами.
— Это что? — быстро спросил Люк, переступая порог и дотрагиваясь до кулона, спрятанного под рубашкой.
Мэй поняла, что и ее кулон странно нагрелся, и тепло от него передается телу пульсирующими толчками.
— То же, что и всегда. Перевалочный пункт связи. Заброшенный, конечно. Но все еще действующий. Жить в нем, по крайней мере, можно. Сейчас накрою на стол, проходите.
Мара прошла по залитому светом коридору мимо небольшой ниши, в которой темнела гладкая поверхность пульта из Живого металла, и остановилась чуть дальше, в полутемной комнате, в которой все удобства погибшей цивилизации и закончились.
Пол в комнате оказался кое-как сложенным из обломков больших гладких плит, кирпичная примитивная печка напоминала печи Всадников в Камлюках, а черная металлическая печная труба тянулась через всю комнату и выходила в прямоугольное оконное отверстие без стекол и рам.
— Отвар у меня горячий. Да и пироги с мясом тоже хороши. Садитесь и расскажите, почему это вы так долго не навещали бедную Мару, — затараторила старуха, принимаясь хозяйничать.
Посуды в ее убежище было полным-полно. Пузатый начищенный котел, из которого тянулся приятный и немного терпкий запах травяного отвара. Вдоль одной из стен находились столы с каменными гладкими столешницами, а над ними на железных крючках висело множество металлических блестящих кружек. А еще дальше, у входа в глубокую нишу, возвышался здоровенный шкаф с металлическими полками, на которых ровными, аккуратными горками громоздились свитки. Самые настоящие свитки в картонных, деревянных и металлических футлярах.
— Как долго мы у тебя не были? — невозмутимо поинтересовался Люк, наблюдая, как Мара разливает узорным металлическим черпаком отвар в расставленные на столе кружки.
Круглый каменный стол казался настолько гладким, что Мэши опасалась и в нем увидеть собственное отражение. Она осторожно опустилась на вытертый мех какого-то животного, светлый и мягкий, и принялась внимательно разглядывать хозяйку жилища.
А та казалась довольной и счастливой.
— Как долго? — переспросила она, поднимая на Люка глаза.
Пронзительно голубые глаза, которые показались Мэши странно знакомыми.
— Буймиш уходил в зенит раз сто, наверное, я точно не считала. Стара стала, вот потому и сбилась со счета. Все ждала, что вы прилетите и расскажете, как прошел ваш последний бой, сколько машин у вас на счету и скольких Всадников вы положили. Я говорю про Всадников из металла, про клятых роботов, Хамура им в голову. Вы же знаете, я обожаю ваши рассказы о битвах.
— Люди не живут больше ста Буймишей, — тихо пробормотала Мэши.
Но старуха Мара ее услышала. Уставилась удивленно и внимательно, моргнула. После медленно заговорила, отложив в сторону черпак.
— Я тебя что-то не помню. Таких светленьких девочек в отряде не было. Кто ты?
Мэши растерялась, но ей помог Люк.
— Ты не знаешь нас, Мара. Мы другие Всадники. Те, кого ты ждала, давно умерли, и дракон их погиб и возродился. Теперь это новый дракон и новые Всадники на нем. Понимаешь меня, Мара? Моя напарница права, люди не живут больше ста Буймишей. А ты живешь. Почему ты долго живешь, Мара?
Старуха шумно вздохнула, опустилась на шкуру и покачала головой. Все ее морщинистое коричневое лицо пришло в движение, темные брови сошлись у переносицы, и сожаление слишком явно проступило во всем облике хозяйки дома.
— Опять я все напутала. Стара слишком стала. Слишком стара уже Мара, ребятки. Очень стара. Живу вот себе и живу, хотя все, кого я знала, давно умерли. Отец мой был из Людей Неба. Понимаете? Понимаете. Вы должны это понимать. Отец мой был из Людей Неба, вот потому я живу и живу себе. Хотя мать моя и сводные сестры давно уже умерли. Очень давно они умерли, я сбилась со счета. Больше двухсот Буймишей прошло, как они умерли.