Адам прячется за канистрой с водой, которые ставят на каждом углу. Его мучает жажда, но он не рискует залезть наверх. Пока лучше прятаться. Подростки вряд ли причинят вред сознательно, раса хозяев миролюбива по своей сути, но молодой разум не всегда адекватно оценивает свою силу. Переломы ему не нужны. Шансов, что кто-то станет лечить бездомного двуножку, – никаких. В лучшем случае – усыпят, в худшем – бросят помирать на улице.
К тому же он так близок к цели.
– Вот он! Он там!
Шуршащие шаги приближаются. Пуся решает, что лучшая оборона – нападение, выпрыгивает из-за канистры и выставляет пику вперед. Главное – попасть по сухожилию. Лапки тянутся к нему. Удар, еще один.
– Ай! Колючий! От него больно.
– Может, не будем его ловить?
– Дети, где вы? – слышится свист взрослых из-за конца улицы.
Его преследователи уходят. Адам опускает копье.
Впереди еще небольшая клумба из грибов – правильнее называть их ксеноводорослями, но «грибы» привычнее. Наконец Адам видит череду овальных дверей, расписанных в разноцветные полоски. Вокруг пока никого не видно, и он мешкает, не знает, какую выбрать.
– Зеленый… Зеленый – серый – коричневый… – бормочет Адам. – Какой же последний цвет?… Розовый? Или синий?
Наконец он решается и выбирает одну из дверей. Приподнимает копье за самый конец и стучит наконечником по твердой окантовке дверей.
– Эй! Открой! Пусти давай!
Спустя мгновение цветная мембрана на двери расползается в стороны.
– Пусечка! Смотри, дорогой, это же мой Пусечка! Он жил у меня в детстве! Мой любимый! Он вернулся спустя столько лет!
– Дура! Тише, ты же выросла! Да, я вернулся, да, я тоже тебя, типа, люблю, но осторожнее! Жрать давай!
Его хватают и радостно подбрасывают вверх. Ему неприятно, но он, Адам, ждал этого все последние годы. Потому что понял, что именно это ему нужно в старости. Снова стать Пусей.