— И главное, что я хотел вам сообщить, — сказал Кэйти, выдержав паузу. — Я назначаю нового главу городской управы.
Толпа замерла и затихла в ожидании. Люди переглядывались между собой. Смотрели на Икэда и тех, кто стоял рядом. С особым интересом на него смотрел Кэтсу.
— Я думаю никто не будет возражать против этого назначения, — продолжил Кэйташи. — Новым главой будет Кэтсу Аоки! Прошу любить и жаловать! Впрочем, вы и так его любите.
Несколько сотен стоящих на площади людей радостно воскликнули, подняли руки вверх и приветствовали Кэтсу. Седой воин сначала побледнел и отшатнулся, глядя в глаза Икэда, потом посмотрел на ликующих людей, собрался с мыслями и ответил.
— Это очень большая честь для меня, господин Кэйташи Икэда. Вы возлагаете на меня большую ответственность. И я приложу все свои силы, а при необходимости отдам жизнь во благо города Катагами. Дорогие граждане города, приношу вам клятву верности и преданности городу и его жителям до последнего вздоха! Нам предстоят трудные времена, но мы все переживем, если будем вместе бороться с новой напастью. Вместе мы победим!
В воздух полетели сотни соломенных шляп и радостный крик разносился даже за пределы города. Кэтсу сложил руки ладонями друг к другу и поклонился Икэда, а потом гражданам, вызвав новый взрыв восторженных возгласов.
— Поздравляю тебя, великий воин, ты заслужил! — сказал я старику и воспользовался тем, что стоял рядом и первым пожал ему руку. — Теперь Катагами в надежных руках.
— Спасибо, господин Акиро! — он как и раньше пожал мою руку обеими руками и поклонился. Традиции и привычки они такие. Ну может и к лучшему. — Для меня это полная неожиданность, я никогда в жизни не думал о таком. И, не беспокойтесь, я не подведу господина Кэйташи!
— Можешь мне это не говорить, — сказал я и улыбнулся, — Я это и так знаю. Удачи тебе, великий воин!
— Ты мне льстишь, господин Акиро, — ответил старик. Он сохранял серьезное лицо, но глаза его были счастливыми.
— Поверь, нисколько. Я пока не встречал здесь бойца лучше тебя. Видно, что ты через многое прошёл. Это поможет тебе в твоей новой нелегкой задаче.
Икэда попрощался со своими госи и мы ушли в здание городской управы. Первым делом направились в кабинет. Здесь уже всё было убрано, подчищено и подкрашено. Помещение выглядело идеально. Кэтсу остановился перед столом и уставился на пустое кресло. Подходить к нему он не решался.
— Смелее, дружище! — поддержал его Кэйташи, положив руку на плечо. — Это кресло теперь твоё. Ты не просто назначенный глава, а практически народом избранный! Так что это место твоё по праву. Жалею, что раньше это место занимал предатель, а не ты.
Кэтсу посмотрел в глаза своего дайме, потом обошёл стол и осторожно сел в кресло. Словно боялся, что оно развалится под ним. Потом положил руки на подлокотники и откинулся на спинку.
— Ну вот, видишь? Тебе очень идёт!
— Не совсем, господин Кэйташи. Мое место всегда было в битве, в гуще сражения. Но эти времена давно позади.
— Не прибедняйся, ты и сейчас отличный боец, я всё видел. А сейчас именно в таком бойце нуждается Катагами. Ты должен подготовить его к возможной повторной атаке. И я в тебе уверен, как ни в ком другом.
— Спасибо, господин Икэда.
Кэйти попросил нас подождать его в столовой, пока они пообщаются с новым главой управы. Я сейчас был горд своим другом. Он реально сильно повзрослел за эти дни. Сложившиеся события всех нас сильно изменили. Даже не знаю пока, вернёмся мы после каникул в универ или нет. Но прежними никогда уже не станем. Теперь похождения в красном каньоне казались детской прогулкой. Если не считать дракона на входе. Нам тогда с ним просто повезло.
Минут через пятнадцать Кэйташи и Кэтсу пришли в обеденный зал. Слуги быстро накрыли стол. Мы наскоро подкрепились, сложили всё подходящее с собой в дорогу и отправились в Сатори, город семьи Номура.
Я обратил внимание, что Акеми словно не в своей тарелке. Она нервничала и постоянно вздыхала. Такое впечатление, что она боялась возвращаться домой. Дело наверно не в доме даже, она переживала за то, что там происходит. За своих родителей. Хоть она и говорила, что они должны были оттуда уехать, но сама сомневалась в том, что они это сделали. Теперь не находила себе места, предвкушая увидеть руины и растерзанные тела. А ведь такое вполне возможно.
Мы вышли из города и пошли на запад. Сначала решили всё-таки зайти в поместье, и только потом в Сатори. Время будет потеряно, но нервы Акеми дороже. Да никто и не возражал против изменения маршрута. Немного сосало под ложечкой при мыслях о потерянном времени, но на её месте я поступил бы также.
Путь предстоял неблизкий. Чередуя бег с ходьбой, мы добрались до поместья только к закату. Осторожно подкрались к дому. Во дворе тихо и никого. Несмотря на сумерки, ни одно окно не светилось. Обычно в это время зажигают свет. Так что же там сейчас происходит? Ушли Хидео и Кацуми или приняли смерть?
— Здесь постоим, или войдём внутрь? — я решил разрядить обстановку, но видимо не очень удачно.
Акеми так зло посмотрела на меня, что мороз по коже прошёл. Зато теперь я точно уверен, что она отвлеклась от страха за жизнь родителей и думает, какой я засранец. Так что цель достигнута, обстановку разрядил. Клин клином, как обычно.
Убедившись, что в поле зрения никого, мы подошли к крыльцу дома. Акеми дернула за ручку двери, она оказалась открыта. Словно хозяева дома, а слуги ещё не успели запереть двери на ночь. Вошли внутрь, в прихожей всё как всегда, на своих местах. Как-будто ничего не произошло. Я прекрасно помню это помещение, несколько дней назад было точно так же.
Мы осторожно поднялись на второй этаж и пошли по коридору к комнате родителей. Дверь была чуть приоткрыта. В комнате никого. Признаков борьбы или обыска не было, идеальный порядок. Акеми прошла по комнате, проведя рукой по мамину туалетному столику. Прикоснувшись к нему, она словно воссоединилась с ней и загрустила.
— Я сказала им бежать, но даже понятия не имею, куда они могли пойти. Такие варианты мы никогда не обсуждали.
— Ну она же должна была оставить какую-нибудь записку? — предположил я.
— Как видишь, её нет, — Акеми обвела взглядом комнату и посмотрела мне в глаза. — Нигде.
— Точно нигде? — хмыкнул я. — Ну ты же не думаешь, что она должна была оставить ее на видном месте? Они ведь нападение ждали.
— Точно! — Акеми хлопнула себя по лбу. — Я на нервах совсем думать разучилась. Вот только где тогда? Ума не приложу.
— Подумай просто, в каком месте не стали бы рыться те, кого здесь ждали? Там и следует поискать.
— Интересный вопрос. Но тут вроде нигде и не рылись.
— Не рылись, хотя это не факт. Но, если бы рылись, то где не стали бы?
— Кажется я поняла, о чем ты говоришь, дай сосредоточиться.
Акеми медленно обвела взглядом комнату. Потом ещё раз. Медленно подошла к туалетному столику, к которому она до этого прикасалась.
— Не думаю, что это хорошая идея, — прокомментировал я. — Сюда полезут в первую очередь. В надежде найти какие-нибудь украшения. А судя по размеру поместья, они должны быть достаточно дорогими и достойными внимания.
— Откуда ты знаешь? Никогда не слышала, чтобы ты промышлял воровством.
— При чем здесь воровство? Это просто логика. Подумай ещё, наверняка есть место, про которое она могла подумать в первую очередь.
— Это и есть то самое место! — с легким раздражением ответила она.
— Да нет же!
— Именно оно! Вот смотри!
Она открыла средний ящик стола. Там в шкатулке без крышки лежали семейные ценности. Вокруг прочее наполнение дамского туалетного столика. Не обращая внимания на мою улыбку, она взяла в руки шкатулку и вывалила её содержимое на стол. Глухой стук десятков золотых предметов звучал очень солидно. Значит здесь и правда никто из людей Гэндзи не побывал. Для завоевателя ведь трофеи это главное. Акеми перевернула шкатулку вверх дном и повернула одну ножку. Дно отвалилось и там открылось потайное отделение, в котором лежал сложенный вчетверо листок бумаги. Девушка бережно развернула его, словно боялась, что письмо рассыпется у неё в руках, обратившись в прах. Прочитав содержимое, она расцвела.
— Здорово! — воскиикнула Акеми и начала прыгать на месте, как школьница, получившая высшую оценку за самый трудный экзамен. — Они смогли починить дилижанс и уехали к маминой сестре! Она живёт далеко на юго-запад отсюда. Рудников у них нет, поэтому для Гэндзи они не представляют интереса. Значит им ничего не угрожает.
— Вот и хорошо! — я подошел к ней и приобнял за талию, стараясь не обращать внимания, что меня потряхивает от контакта с её доспехом. Наверно скоро и замечать перестану. — Значит нам можно идти дальше. Пора уже быть в Сатори давно.
— Да, ты прав! — она обняла меня и улыбнулась, глядя, как у меня дергается веко и мышца на шее. Вот же зараза. — Родители в безопасности, значит можно идти дальше. Теперь моя душа спокойна.
Мы решили выдвигаться в Сатори незамедлительно. Подойдем ночью, оценим ситуацию, дальше видно будет. Взошедшая луна неплохо освещала тракт, темнота наше передвижение не замедляла. Только с тракта пришлось уйти. Здесь вдоль всей дороги была такая же аллея, как на моей земле. Днем она неплохо защищала от палящего солнца, а вот даже лунной ночью, там непроглядная темень.
Луг, по которому мы шли, был утоптан и выщипан скотом. Трава низкая, с большими проплешинами. Ноги не путались. Под ноги все равно надо было смотреть, чтобы не запнуться об кочку или не попасть в ямку. Я хотел было предложить пробежаться, но чуть не навернулся и передумал.
Мы прошли больше половины пути, когда луны закрылись облаками. Теперь правда хоть на ощупь продвигайся. Но скоро глаза привыкли к темноте и можно было идти без риска воткнуться в дерево. Впереди что-то шевельнулось. Я остановился и дал всем знак замереть. Метрах в сорока передо мной удалось разглядеть силуэт собаки. Она стояла боком к нам поперек нашего пути. Морда повернулась к нам и в темноте вспыхнули два красных глаза. Так могут светиться глаза собаки в темноте, если на нее направить фонарь. Сейчас глаза светились сами по себе.