Похоже, он прочитал. Сначала удивленно вскинул брови, потом расхохотался так, что я услышал его, несмотря на шум в зале. В это время прозвенел гонг, и мой противник медленно пошел ко мне, даже не поднимая рук. Я вышел к центру ринга, остановившись в двух метрах от противника. Гонг прозвенел второй раз, и мы пошли на сближение.
Крепыш поднял кулаки до уровня лица и начал атаковать. Я не давал ему зайти в ноги дальними прямыми ударами. Правда ни один из них так и не попал в цель. Парень начал описывать круги. Я тоже не стоял на месте и, прыгнув наперерез, наконец всадил ему в ухо как следует. Он лишь тряхнул головой и предпринял новую попытку уложить меня на татами. На этот раз мне удалось пробить защиту и как следует всадить ему ногой в грудную клетку. Крепыша отнесло назад на несколько шагов, но он не упал, а все так же твердо стоял на ногах.
Противник мне достался что надо. Еще пару минут мы перемещались по рингу, обмениваясь ударами, которые все чаще достигали цели. После моего удачного хука крепыша повело, и он предпринял очередную попытку перейти в партер. В этот раз я встретил его идеально, резко выброшенное вперед колено встретилось с его челюстью, отправив в нокаут. Победа за мной.
Только расслабляться рано, сегодня мне предстоят еще два боя. У меня в запасе примерно четверть часа. Мне нужно было помедитировать, но найти уединенное место я не имел возможности. Придется прямо здесь. Я сел перед своим местом на пол в позу лотоса. Остальные бойцы на меня недобро посмотрели и отвернулись. Я забил на их реакцию и принялся за восстановление ушибов и ссадин. Завершив это, я начал напитывать мышцы энергией. Ко второму бою я буду готов даже лучше, чем к первому.
Прозвенел гонг и судьба подкинула мне сюрприз. Я услышал свое имя и имя своего соперника. Последнее повергло меня в ступор.
Где-то очень далеко
Император и его верный слуга на крохотном звездолете пронзили космическую пучину и приближались к относительно лояльному сектору. Дань они исправно платили, но отличались большим свободолюбием и независимостью, чем другие. Здесь уживались одновременно и верноподданные и космические пираты, которые соблюдали определенные рамки приличия. Мирные независимые торговцы старались обходить стороной эту часть космических просторов.
Веллер был своеобразным королем пиратского братства. Он строил свое сообщество на определенных принципах и не поощрял никого за неоправданную жестокость, а порой и наказывал. Это знали все. А еще он никогда не нападал на имперские торговые корабли. Но, если хорошо задуматься, не только по идейным соображениям. Стоило один раз перешагнуть черту и его маленькому королевству придет конец.
Кораблик вошел в шлюз исполинской орбитальной станции, зависшей над самой большой планетой в системе. Для жизни она не годилась, только добыча бескрайнего количества минеральных ресурсов была ее сильной стороной.
– Уж простите за выражение, Ваше величество, стремно как-то.
– Есть децл, Кен. Но у нас с тобой стальные яйца, значит, мы справимся.
– Мне кажется, мой император, или здесь даже стены другие? Наш стиль разговора настолько непривычен для меня, но я ничего не могу с собой поделать.
– Такая же хрень, Кен. И одежда наша тоже располагает. Не зря же мы нарядились попроще. Надо было еще трико с вытянутыми коленками нацепить, просто я в своем гардеробе такие не нашел.
– А зря, мой император, это смотрелось бы брутально.
Глава 17
Моим противником был Норайо Гэндзи. Я, конечно, давно мечтал сломать ему челюсть, но возможность сделать это на сегодняшний день была крайне мала. Норайо был одним из лучших бойцов на курсе. Точнее, самым лучшим. Вероятность его победить стремилась к нулю. Но мы, как говорится, не пальцем деланы. Сдаваться, не начав бой, не в моих правилах.
Гэндзи встал в противоположном углу ринга и смотрел на меня, улыбаясь уголками рта. Когда прозвенел гонг к началу боя, он похрустел суставами и спокойным шагом направился к центру ринга, даже не поднимая рук. Я осторожно приблизился, глядя ему прямо в глаза, а боковым зрением отслеживая движения рук и ног. Гэндзи спокойным размеренным шагом пошел по кругу, так и не поднимая рук. Как мне в ухо прилетел первый удар, я даже не понял. В ухе зазвенело, и я почувствовал, как оно раздувается. Такое впечатление, что он легко мог бы вырубить меня одним ударом, но сначала решил поиздеваться.
Я стал двигаться в разы быстрее и аккуратнее. Следующий удар я заметил вовремя и уклонился. Гэндзи вскинул брови и скривил губы. Кажется, он был приятно удивлен, что соперник оказался не тюфяком. Хорошего соперника приятнее бить, чем лопуха. Потом еще пара ударов, от которых я уклонился в последний момент. Один раз его кулак скользнул по моей щеке, второй по лбу. Он уже понял, что со мной будет не так уж и просто, и приготовился к серьезному бою, подняв кулаки на уровень лица.
Дальше все пошло не в мою пользу. Скорость ударов и блоков у него была на очень высоком уровне. Бил он не в полную силу, но удары все чаще достигали своей цели. Мое лицо уже во всех местах жгло и пухло. Завтра меня просто не узнают. Но выводы делать рано. Скорее всего, меня не узнают уже сегодня. Удары все сыпались. Пару раз я уловил удачный момент и рассек ему бровь. Это его явно взбесило и удары, которые проходили мою защиту, стали более весомыми. После пропущенного прямого в глазах потемнело и ноги подкосились. Я упал на колени и получил прямой удар ногой. Свет померк.
Когда открыл глаза, как думаете, что я увидел? Правильно, белый потолок лазарета. За неполный месяц жизни в новом теле, здесь уже в третий раз! Может, мне вообще сюда переехать? Какой смысл в общаге, здесь уже как дома. Утреннее солнышко едва поднялось над горизонтом и розовый свет залил палату приятным теплом. Я вспотел и был весь мокрый. Резким движением откинул одеяло. Руки, лицо и грудь саднили тихой болью. Во время боя я не чувствовал всех ударов, что мне достались, зато теперь в полной мере. Ничего, скоро придет Мэдока и подлатает. Хотя зачем мне его ждать? Мы, как говорится, и сами с усами. Несмотря на боль и ломоту от ушибов и гематом, сел в позу лотоса и прислонился спиной к стене. Можно было и лежа, но так мне удобнее.
Энергетические потоки полились в мое многострадальное тело. В первую очередь я занялся переломами костей пальцев, потом ребра. Сколько же он нанес мне повреждений? Он не торопился победить, методично меня избивал и только теперь я это понял. А когда уже надоело избивать, вырубил.
Переломы быстро начали срастаться, гематомы и отеки уменьшились, боль отступила. Медитация окончена, я просто отдыхал с закрытыми глазами, когда дверь в палату открылась. Я открыл глаза и увидел перед собой ту самую сексапильную соловушку.
– Доброе утро, Акиро! – прощебетала она. – Как твое самочувствие?
– Да так, средне, – прохрипел я. – Бывало и лучше.
– Сможешь встать? Мне нужно тебя осмотреть, чтобы записать.
– Сейчас попробую.
Ноги не болели, видимо туда он не бил. А вот два начинающих заживать ребра стесняли движения, но встать я смог. Что характерно, я опять был абсолютно голый. А передо мной эта бестия, выдающиеся достоинства которой не могли скрыть даже монашеские одежды медсестры лазарета. Она оглядывала меня со всех сторон, а я пялился на ее грудь, которая колыхалась под свободной хламидой. Она осматривала и ощупывала каждый сантиметр моего тела, периодически делая отметки в журнале. Когда она ласково провела рукой по моему набухающему достоинству, я еле сдержался, чтобы не повалить ее на кровать. Два юношеских и уже давно забытых чувства боролись во мне – гиперсексуальность и запредельная стеснительность. Благодаря второму я ее так и не завалил. Просто закрыл глаза и, возможно, мне показалось, она коснулась его губами. Он поднялся в полную силу, до боли. Именно в этот момент она вышла из палаты и закрыла дверь. А я так и стоял со вздыбленным мужским началом и смотрел в окно на рассвет.
С этим надо что-то делать, терпение уже на пределе. Можно, конечно, заняться рукоприкладством, но это было не в моих традициях. Как вариант – подкатить к соловушке. У меня еще осталось ощущение ее губ на моем причинном месте. Осталось подыскать подходящий момент. Интересно, есть кто еще в лазарете? Если нет никого, разложу ее прямо на кушетке на посту.
С этими мыслями я улегся в кровать и накрылся одеялом. Когда мой организм наконец-то успокоился, дверь в палату снова открылась и вошел доктор.
– Акиро, я вижу тебя чаще, чем собственных детей! Когда ты уже наконец будешь жить обычной спокойной жизнью?
– Не знаю, доктор, – пробормотал я, натужно улыбаясь. – Это оказалось очень сложно. У меня не получается.
Мне приятно было видеть Мэдока. Хороший добрый дядька, он был мне очень симпатичен. Когда он входил в палату, она наполнялась уютом, теплом и спокойствием. Было такое ощущение, что к тебе пришел любящий дедушка и теперь точно все будет хорошо. Хотя вполне возможно, что это часть его исцеляющей магии. Лечебная харизма.
– Давай-ка я тебя осмотрю.
Я откинул одеяло. Конфуза не получилось, отросток успокоился. Мэдока медленно провел рукой от лица до ног и довольно хмыкнул.
– А все не так уж плохо! Заметно, что ты сам постарался. У тебя хороший учитель по медитативным техникам, далеко не каждый студент так умеет. Побудешь здесь до завтра, нормально отдохнешь и восстановишься. А завтра сможешь попасть на отборочный турнир физиков. Обычно это зрелищное мероприятие.
– Здорово! Я хотел туда попасть! – я улыбался до ушей. Мне очень хотелось увидеть, что может Акеми. – А я думал, что у них было с нами одновременно.
– Ты где-то видел еще одну арену? – старик смотрел на меня и хитро улыбался. – Кого ты там хотел увидеть?
– Да просто интересно, – глупо пробормотал я. Ну не говорить же истинную причину.
– Ну-ну! – старик прищурился, потом махнул рукой. – Не хочешь, не говори. Выздоравливай, а мне пора идти.