Атаки становились все резче и мощнее. Разряды сменялись шаровыми молниями, а те снова разрядами и целыми каскадами разрядов. Щиты не всегда выдерживали натиск и периодически прилетало по доспехам. Уже оба прихрамывали и взмокли от пота. Акеми отразила очередную атаку и выпустила целую гирлянду маленьких, ослепительно светящихся шариков в противника. Они разлетелись в разные стороны, описали широкую дугу и с разных сторон устремились к цели.
Гэндзи завертел головой, стараясь не пропустить ни одного, в это время в его доспех прилетел мощный пучок молний. В последний момент он выбросил руки вперед и метнул пучок молний навстречу. Часть разрядов долетели до его доспеха и ударили в грудь. Вскрикнув, он упал на одно колено, но устоял. Судя по тому, как он дышал и покачивался, силы его иссякли.
Похоже, до победы Акеми уже рукой подать. Я глянул в ее сторону и окаменел. Девушка лежала на полу раскинув в разные стороны руки и ноги. Доспех дымился и искрил. На ринг выбежали медики, положили ее на носилки и вынесли с ринга. Я с большим трудом протиснулся через толпу и побежал вслед за носилками. Я слышал, как объявляли победителя, но мне на это было уже пофиг.
К носилкам меня не хотели подпускать, но помогли моя настойчивость и упоминание о том, что это моя девушка. В последнем я не был окончательно уверен, но для достижения цели был готов на изменение статуса. Акеми была жива, но без сознания. Она часто и неровно дышала, а глаза бегали за закрытыми веками. К нам подошел Мэдока. Носилки поставили на пол, и он уселся рядом. Док медленно провел рукой над ее телом от головы до ног. Дыхание выровнялось, глаза перестали бегать. Теперь казалось, что она просто спит.
Мэдока ушел и носилки понесли в сторону медпункта арены. Там ее переложили на кровать. Медсестры начали снимать с нее доспехи, а меня выставили в коридор. Я ходил из стороны в сторону, как мне показалось, бесконечно долго. Наконец дверь открылась и мне разрешили войти. Акеми уже переодели, она была в сознании. А вот сейчас она была бледной.
– Привет, – сказал я и взял ее за руку. – Как ты?
– Да ничего, надеюсь скоро буду в норме. Спасибо тебе.
– За что?
– За то, что обо мне беспокоишься.
– Разве не должен?
– Не обязан. Мне очень приятно, что ты сейчас рядом.
– И мне приятно, что ты рада меня видеть.
– Ты помнишь, когда нам было лет восемь, ты с мамой приехал к нам в гости, а у меня как раз была температура. Мама меня пичкала медом и малиновым вареньем, а ты тайком приносил мне виноград, клубнику и мороженое. Я тот день на всю жизнь запомнила. Это ты тоже не помнишь?
– К большому сожалению, нет. Получается, мы дружили в детстве?
– Лет до двенадцати. Потом пару лет не виделись. Наши мамы из-за чего-то серьезно повздорили, и мы перестали ездить друг к другу в гости. Потом они помирились, и мы приехали в гости к вам. Я так ждала этой встречи, а ты встретил меня так холодно, как совершенно чужой человек. Было очень обидно. Ты даже на семейный ужин не пришел. Твоя мама очень огорчилась и полвечера извинялась за твое поведение. А я потом долго плакала в подушку. Больше мы с тех пор с тобой ни разу не разговаривали даже. Я потом отказалась ездить к вам в гости. Когда вы приезжали к нам, не выходила из комнаты.
– Прости, мне очень стыдно за такое, хоть я этого и не помню.
– Да ладно, проехали.
Акеми взяла меня за руку и по телу разлилось тепло и спокойствие.
– Несмотря на потерю памяти, мне кажется, что причины моего поведения мне понятны.
– И какие же?
– Мне кажется, что я тогда в тебя влюбился, но стеснялся своих чувств. Наверное и пошел в отрицание.
– Влюбился, говоришь? – спросила Акеми и улыбнулась. На щеки начал возвращаться румянец. – А сейчас?
– Похоже, тоже, – сказал я, хотя пока вовсе не собирался говорить ничего подобного.
Акеми уловила небольшое замешательство и сжала мою руку крепче.
– А я и не переставала с тех пор. Хотя много лет загоняла свои чувства в дальний угол. Когда увидела тебя в универе, обрадовалась, но старалась не показывать вид. Ты вел себя по-прежнему гадко, я уже решила стереть детскую привязанность из своего сердца. Потом ты изменился, и на меня нахлынули воспоминания. Как мы сидели на крыше нашего особняка ночью и смотрели на звезды. Как мы тайком ходили купаться на речку. Как ты таскал мне с кухни вкусняшки, когда я заболела. Когда ты вызвался помочь мне, висящей на сетке полосы препятствий, все эти воспоминания закружились в моей голове. Я решила проверить, как ты ко мне относишься.
– И как?
– Я увидела и поняла, что ты испытываешь ко мне симпатию. Поняла, что тепло, которое я хранила где-то в глубине души, оставалось со мной не напрасно.
Я смотрел в ее бездонные карие глаза и черты ее лица потеряли четкость. Даже не сразу понял, что у меня на глаза навернулись слезы. Это же надо быть таким подонком или придурком, чтобы обидеть такую девчонку! Я наклонился и прикоснулся губами к ее губам. Она немного подалась вперед и наши губы слились в жарком поцелуе. Одной рукой я гладил ее волосы, другой нежно вытирал слезинки, скользнувшие по ее щекам. Она вытерла мои.
Идиллию прервало громкое «кхе-кхе». Я резко выпрямился и обернулся. Позади стояла немолодая, худая и строгая медсестра и сердито на меня смотрела.
– Пострадавшей сейчас не нужно волнение, какое бы оно ни было! Попрошу вас покинуть палату, я дам ей успокоительный чай и восстанавливающий эликсир. Ей нужно поспать.
– Да, конечно, – хриплым голосом ответил я и закашлялся, прочищая горло. – Уже ухожу.
Я нежно сжал руку девушки, бодро подмигнул и вышел из палаты. До того, как я повернулся к ней спиной, уловил счастливое выражение ее лица. Вот и прекрасно. Теперь смело можно считать, что мой статус изменен. Теперь я «в отношениях». И эта фраза не вызывала у меня отторжения. На душе было легко и тепло.
Я вышел из здания арены и направился в сторону общежития. На входе столкнулся с Тору. Тот удивленно посмотрел на меня. Только сейчас понял, что дебилковато улыбаюсь. Я махнул ему рукой и направился в кабинет Мамору. Лихого старика на месте почему-то не оказалось. А чего я хотел, я ведь опоздал почти на полчаса. Сегодняшнее занятие мы обговаривали заранее, скорее всего, он ждет меня в подвале.
Я обежал здание общаги и подошел к тайной двери. Она не открывалась, а между камнями я обнаружил маленькую, скрученную в рулончик, записку. Там был нарисован кукиш и короткая фраза «иди, как в первый раз». Ясно, старик придумал наказание. Ладно, сам виноват. Тяжело вздохнул и поплелся к той самой двери в подвал. Меня снова ждал коридор с полосой препятствий в кромешной тьме. Второй раз, конечно, не первый, но несколько раз некисло огрести я все-таки умудрился. И ведь не поленился старик привести в боеготовность все ловушки!
Я открыл дверь в мягкий спортзал. Мамору сидел спиной к двери и медитировал. Не стал ему мешать. прикрыл дверь и начал переодеваться.
– Где шатался? – спросил мастер спокойным, но холодным как лед голосом. – Можешь не отвечать, я знаю. Считаешь, что старик не заслуживает уважения, раз не приходишь вовремя?
– Простите, мастер! – сказал я, стараясь не сбиваться от волнения. Так он со мной еще никогда не говорил. Хотя я никогда так не опаздывал. Капец неудобно. – Такое больше не повторится!
Мамору за долю секунды встал и развернулся ко мне лицом. Свет в комнате померк, и темнота исходила именно от него. Глаза были полностью черными, без белков. Я опешил и замер, как изваяние. Тело сковало от страха. Неужели старик настолько на меня обиделся? Происходящее показалось странно знакомым, но откуда? Ума не приложу. Мастер резким движением выбросил вперед два кулака, черная волна впечатала меня в стену. Перед глазами лишь беспросветная тьма.
Где-то очень далеко
Солнце лишь самым краешком показалось над горизонтом, а император был уже на ногах. С чашкой горячего ароматного напитка в руке, он любовался восходом. Стук в дверь стал свидетелем того, что не спал не только он один.
– Заходи, Кен.
– Доброе утро, мой император!
– Судя по выражению твоего лица, оно действительно доброе, – правитель улыбнулся и поставил чашку на столик. – Ну, поделись, что ли.
– Школа магов оповестила, что адепты прошли итоговое испытание на высшем уровне! Они с нетерпением ждут нас. Хотят, чтобы вы лично присутствовали на церемонии.
– Собирайся, Кен, через час вылетаем!
Глава 23
У меня было ощущение, словно я оказался в пучине космоса в безвоздушном пространстве. Тела я не чувствовал, но четко ощущал нехватку воздуха, а вдохнуть было нечего. Внезапно тьма начала рассеиваться, и я почувствовал свое тело. Миллион иголок впилось в каждый миллиметр кожи. Наконец удалось вдохнуть и, вскрикнув от боли, я рухнул на пол все в том же зале. Боль потихоньку отпускала, дыхание удалось выровнять. Я лежал на татами у стены, Мамору все так же сидел спиной ко мне, словно ничего не произошло. Попытался подняться, но навалилась такая слабость, как будто из меня выкачали все силы.
– Как впечатления? – невозмутимо спросил старик. – Понравилось?
– Ага, очень, – пробормотал я. Он еще и издевается. – Что это было?
– Ты даже не понял?
– Что-то мелькнуло в голове, но никаких четких ассоциаций не возникло.
– Понятно, – Мамору встал и повернулся лицом ко мне. – Это было давление тени.
Глаза мастера снова стали черными. Свет в помещении начал меркнуть.
– Да понял я, понял! Не надо больше повторять.
Сам от себя не ожидал, что так заверещу. Даже плюхнулся задом на татами и закрыл глаза.
– Вот так же и твои враги себя будут вести, когда хоть однажды испытают этот прием на себе, – сказал Мамору, даже не пытаясь скрыть удовольствие от проделанного. – Так что давай вспоминай.
– Боюсь, придется изучать заново. Не могу воспроизвести даже основной сути. Одно только понял, вам удалось забрать почти всю мою энергию.