- Да, порой было нелегко, - пожал плечами Эвиар, взглянув в глаза человеку. - Но я все же добрался сюда, как и обещал.
Эльф не стал утаивать, что в эти земли его послал маг его народа, лесной отшельник, отыскавший юного воина и просто приказавший отправляться в путь. Если уж человек, этот странный колдун, знал, что ищет в Фальхейне Эвиар, то такая мелочь едва ли что-то могла изменить.
- Что ж, Линза Улиара теперь здесь, где-то совсем рядом, так что ты явился вовремя, - кивнул Рупрехт, ничуть не оскорбившись немногословности своего собеседника. - И, сдается мне, твое мастерство очень скоро может понадобиться всем этим людям. Ведь они, если вдуматься, ни в чем не виноваты, но именно они станут мишенью для безумца, завладевшего Линзой.
- Значит, она действительно существует, - подавшись вперед, напряжено спросил Эвиар. - Где же ее прятали все это время, и почему тот человек, маг, что выкрал ее у моих предков, так и не воспользовался ею? В его руках было страшное оружие, так и не пущенное в ход. Все это мало похоже на людей, ведь если бы сейчас кто-то в Дьорвике раздобыл такой артефакт, он первым делом стер бы с лица земли И'Лиар.
- Рад, что так хорошо думаешь о моих родичах, - усмехнулся Рупрехт. - Но, боюсь, ты знаешь не всю правду, ведь, признайся, прежде ты считал, что все истории про творение Улиара - не более чем сказки?
Эвиар промолчал, поскольку не видел нужды говорить очевидное. Он и сейчас не вполне верил, что все это правда, весть о том, будто в мир вернулся плод трудов одного из самых великих магов народа Перворожденных.
- У нас помнят, что Улиар пытался создать оружие, которое должно было переломить ход самой кровопролитной войны с вами, с людьми, - произнес все же эльф, хоть и с некоторым сомнением. Прежде он никогда не думал, сколь велика доля истины в древней сказке. - Это случилось больше тысячи лет назад, наш народ с трудом сдерживал натиск людей, и требовалось создать нечто, уравнявшее бы шансы И'Лиара и вашей державы. И чародей преуспел в этом, изготовив некий артефакт, в который заключил огромную мощь. Но один из колдунов-людей узнал об этом и смог пробраться в И'Лиар, в самое сердце королевства Лесов, чтобы выкрасть Линзу Улиара. Он хотел использовать творение эльфов против них самих, но другие чародеи из вашего народа испугались, что тот колдун, расправившись с нами, попытается подчинить всех людей. Колдун был убит, а Линза - уничтожена. Так считают у нас, и у меня прежде не было пода сомневаться в этом.
- На самом деле все было немного иначе, - покачал головой Рупрехт, очень пристально взглянув на эльфа. - Да, Улиар, возможно, самый искусный из ваших чародеев, действительно пытался создать оружие, способное изменить ход истории. О, это были страшные времена для вашего народа! - воскликнул человек. - Двенадцать веков назад разразилась, возможна, самая кровопролитная война между нашими народами, и многие с обеих сторон верили, что эта война будет последней, окончившись полным уничтожением противника. Империи людей наступала, расширяя свои границы. Над девственными чащобами И'Лиара раздавался не смолкавший ни на миг стук топоров, над изумрудными рощами поднимались столбы черного дыма, когда люди под корень сводили лесные цитадели Дивного Народа. Малочисленные армии эльфов несли огромные потери, сдерживая эссарские легионы, и все равно закованные в сталь когорты неумолимо двигались вперед, твердо вознамерившись покончить раз и навсегда с державой эльфов. Люди несли огромные потери от стрел и клинков Перворожденных, но сражались со все большей яростью, ведь на одного вашего лучника приходилось едва ли не сто легионеров. Дни величественного И'Лиара, оказавшегося в огненном кольце, были сочтены. Только чудо могло спасти вашу державу от полного разорения. И Улиар решил сотворить такое чудо, призвав на помощь самую изощренную магию, ибо разуверился в том, что простые воины смогут что-то сделать. Но среди вас всегда было мало чародеев, магия была уделом немногих, причем развивать мастерство нужно было веками. А Улиар решил создать нечто, способное уравнять шансы самого неумелого ученика с полноценным боевым магом Империи. И он сотворил Линзу.
- Значит, он действительно влил в свое творение Силу Леса, - отчего-то шепотом спросил Эвиар, жадно слушавший человека. - Он смог собрать первородную магию этого мира, саму жизненную суть?
Эльф забыл обо всем на свете, о вине, плескавшемся на донышке кружек, о шумной толпе людей в нескольких шагах от себя, о стражниках, наконец. По здравом размышлении, Эвира не должен был слепо верить россказням этого Рупрехта, но сейчас здравый смысл эльфа молчал. Этот человек приподнял завесу времени, будто открыв перед юным воином, оказавшимся столь далеко от родного дома, картины далеко прошлого, прошлого, о котором в самом И'Лиаре говорили более чем неохотно. И Эвиар жадно слушал, затаив дыхание.
- Так у вас считают? - удивленно вскинул брови Рупрехт. - О, вовсе нет! - он энергично помотал головой: - Если бы это было правдой, сейчас Линза оказалась бы лишь занятной безделушкой, ведь никакое хранилище не сможет удерживать магию тысячу лет, если только оно сотворено не всемогущими Богами. Решение, найденное Улиаром, оказалось намного проще и хитрее. Он создал артефакт, только не спрашивай, как, способный преломлять любое заклятие своего обладателя, в десятки, в сотни раз усиливая его воздействие. Как обычная линза, особым образом обработанное стекло, преломляет свет, позволяя видеть отдаленный предметы, будто они находятся на расстоянии вытянутой руки, так и Линза преломлял магию, увеличивая ее. Даже самый несмышленый чародей, ученик, только и умеющий, что швыряться огненными шариками, коснувшись Линзы, мог бы испепелить несколько тысяч воинов, всего лишь щелкнув пальцами.
- Наши маги искуснее всех прочих, - усмехнулся эльф, не в силах сдержать гордость за свой народ. - Им ведомы самые сокровенные тайны вселенной.
- Не спорю, чародеи Перворожденных сильны, - невозмутимо кивнул человек. - Возможно, высшие силы, создавшие этот мир, потому и сделали их очень малочисленными. Но Улиар попытался изменить не им заведенный порядок вещей, возжелав выставить на поле боя целую армию магов. Нет сомнений, что, имея хотя бы полдюжины таких Линз, Перворожденные просто уничтожили бы противостоящие им легионы, не понеся при этом потерь. Но был создан лишь образец, несовершенный, содержащий немало недостатков, когда в происходящее вмешался человек, маг по имени Ардалус. Он смог понять, какую опасность таит в себе изобретение вашего собрата, и решил остановить непоправимое.
- Вы, люди, вечно добиваетесь своего хитростью, - фыркнул Эвиар, сверкнув глазами. - Бьете в спину, выкрадываете то, что принадлежит не вам, но крайне редко принимаете честный бой.
- Кто бы говорил! - с сарказмом воскликнул в ответ на это Рупрехт. - Право же, обидно слышать подобнее слова от того, чьи родичи вырезают беззащитные хутора по всему Дьорвику, устраивают засады на лесных тропах, и растворяются в сумраке древних чащоб, стоит только поблизости появиться пограничной страже. По-твоему, входит, что верх честности - убивать женщин и детей, нанизывая их головы на копья?
Несколько минут они молчали. Эвиару вдруг стало стыдно за дела своих братьев. Он и сам успел однажды принять участие в карательном рейде, но тогда воин верил, что делает благо для И'Лиара. Сейчас он уже не был в этом уверен.
А Рупрехт, хитро, с затаенным превосходством поглядывавший на смутившегося Эвиара, просто пил эльфийское вино. Маг смаковал его, растягивая удовольствие, подолгу катая на языке восхитительный напиток, единственно достойный этих бессмертных созданий, прекрасных и невероятно жестоких ко всем, кто был не одной с ними крови.
- Так что же человек, - первым прервал затянувшееся молчание эльф. - Что сделал тот маг, Ардалус? Он похитил Линзу?
- Да, - подтвердил Рупрехт. - рискуя жизнью, чародей проник в самое сердце И'Лиара, в честном поединке сразив Улиара и выкрав созданное им оружие. А затем он вернулся в Империю, и несколько лет посвятил изучению творения вашего мага, полностью устранившись от всего, что творилось вокруг, став настоящим отшельником, пусть и живущим в самом сердце огромного города, по сравнению с которым Фальхейн - скопище грязных лачуг.
- Изучал, - недоверчиво вымолвил Эвиар, чуть прищурив свои миндалевидные, желтые, точно у дикого лесного кота, глаза. - Не обратил наше творение против нас же, быстро и без лишних смертей завершив войну, длившуюся сотни лет, но вместо этого затворился с Линзой ото всех своих родичей?
- Именно так, - произнес в ответ Рупрехт. - Не все люди жаждут крови Перворожденных, и не все маги стремятся использовать свое умение только лишь для убийства, для разрушения. Истребление вашего народа до неузнаваемости изменит этот мир, и никто не может сказать, к чему это может привести. А потому очень многие и прежде и теперь считают, что нам следует жить в мире. Правда, порой голоса их заглушает рев сторонников войны, радикальных действий, как они сами любят выражаться, - усмехнулся человек. - Но Ардалис не желал войны. Линза заинтересовала его как овеществленный образчик эльфийской магии, загадка, сложная головоломка, но и только. Однако кое-кто считал иначе, а потому Линзу было решено отобрать у Ардалиса, использовав ее против многочисленных врагов Империи, сражавшихся с тем большей яростью и отчаянием, чем меньше шансов на победу у них оставалось. Но чародей не захотел войны, а потому он бежал, сперва из столицы Империи, а затем и вовсе покинул изученные людьми земли, двинувшись на восток, в сторону океана. С ним вместе бежали лишь его верные слуги, восемь воинов, уроженцы далеких земель, лежащих на западе, по другую сторону Шангарских гор. Это были великие воины, но их было мало, а против мятежного чародея ополчилась вся Империя, десятки боевых магов, сотни солдат. Ардалису пришлось пробиваться себе путь, оставляя за спиной только трупы, и все же он смог добраться до одного неприметного островка, прихватив с собой Линзу и шестерых телохранителей, ибо еще двое погибли прежде. Он смог выиграть битву, призом в которой стало равновесие всего мироздания, став в глазах многих предателем своего народа, отступником, чье имя было предано забвению на многие века.