- Живей, будьте вы прокляты, - на бегу прохрипел десятник, обернувшись назад. - Пошевеливайтесь! Ну, быстрее!
Следом за Лутом неслись три десятка воинов, почти все, кто был в этот поздний час в казарме возле южных ворот. Как и сам десятник, они только что сменились, покинув посты, и предались долгожданному отдыху, развлекаясь пивом и игрой в кости. Кто-то правил клинок, иные травили байки, из дальнего конца казармы доносилось бренчание лютни, и голоса, подхватившие знакомую песню, а несколько счастливчиков и вовсе отправились в город, получив долгожданное увольнение. Наступил обычный вечер, и никто из воинов не ждал, что над городом вдруг разнесется мерный гул набата, которому будет вторить доносящийся со стороны дворца, из самого центра Фальхейна, грохот.
- К оружию, - гаркнул Герден, кидаясь к стойке с клинками. - Тревога! Король в опасности!
Несколько мгновений в карме царила неразбериха, но гвардейцы были опытными воинами, и быстро начали действовать. Конечно, служба в Альфионе казалась вечным отпуском в сравнении с тем, что многим из них пришлось изведать на родине. Здесь не было рейдов и патрулей в приграничных лесах, когда из-за каждого кустика могла вылететь стрела, не было погонь за неуловимыми эльфами или вылазок в сам И'Лиар. Король Эйтор создал свою гвардию, опасаясь, что лорды открыто выступят против него, но подобного не произошло. Сильные считали нового государя слишком ничтожной фигурой, чтобы тратить на него свою мощь, слабые вполне оправдано опасались проиграть, и не осмеливались в одиночку устраивать мятежи, а в итого наемная гвардия, войско, преданное Эйору и только ему, пребывало в праздности.
Охрана городских стен была рутиной, нудной, подчас весьма утомительной, но уж точно не опасной, а несение караула во дворце овсе считалось почетным и служило некой наградой для самых лучших воинов. Оставались еще стычки с разбойниками, которым хватало глупости забредать в королевский домен, но сравнивать каких-то голодранцев, вчерашних крестьян, с закаленным в боях дьорвикскими воинами, право же, не имелось смысла. И потому не было ничего удивительного в том, что гвардейцы несколько обленились, столько времени бездействуя.
Однако суровые десятники и придирчивые сотники не позволяли простым воинам слишком уж отвыкнуть от армейской муштры, устраивая смотры, заставляя своих бойцов по полдня проводить на плацу, не делая никому никаких поблажек. А потому гвардейцы, в этот поздний час оказавшиеся в одной казарме с Герденом, быстро пришли в себя. Поспешно облачаясь в доспехи, ибо не знали, что ждет их за прочными стенами казармы, хватая со стоек мечи и алебарды, торопливо набивая колчаны длинными стрелами, воины лихорадочно пытались сообразить, что происходит, что стало причиной внезапной тревоги. А гонг все гремел где-то над головами, заставляя воинов спешить.
- К демонам эти доспехи, - свирепо рявкнул Герден на нескольких гвардейцев, помогавших друг другу закрепить тяжелые нагрудники. - От болта они вас все равно не спасут. Хватайте оружие, и за мной!
Десятник в этот вечере оказался самым страшим по званию, и две дюжины воинов беспрекословно исполняли все его приказы. А потому гвардейцы, не мешкая, двинулись вслед за охваченным решимостью Герденом, направившимся прямо ко дворцу. Не все успели натянуть кольчуги, и даже каски были не у всех, но каждый имел при себе клинок, алебарду или мощный лук, из тех, стрелы которых со ста шагов пронзают даже рыцарские латы.
Несмотря на поздний час, на улицах еще было полно народу. Горожане праздновали победу Грефуса над варварами. Компании подвыпивших ремесленников горланили нестройным хором какие-то песни, им вторили из распахнутых дверей трактиров а также с рыночной площади, где гулянье, кажется, было в самом разгаре. По приказу короля на площади выкатили бочки с дешевым вином, бесплатно угощая всех желающих, и потому захмелевший люд не сразу понял, что происходит нечто необычное, увидев целый отряд вооруженных до зубов гвардейцев.
- С дороги, - на бегу орал запыхавшийся Лут Герден. Десятник в отличие от некоторых бойцов, успел натянуть тяжелый хауберк, не забыв и про каску, а потому бежать в таком снаряжении, умудряясь при этом подавать команды, было весьма тяжело. - Прочь, расступитесь!
Кто-то метнулся в сторону, опасаясь попасть под ноги воинов, некоторые замешкались, но лишь на мгновение. Небо над центром Фальхейна вдруг озарилось гнилостным зеленым светом, и над городом прокатились раскаты грома. Завизжала какая-то женщина, раздалась отборная брань, и обыватели, разом протрезвев, со всех ног кинулись в переулки. Одному из гуляк не повезло - он споткнулся и попал под ноги своих товарищей. Десятника передернуло, когда он услышал хруст костей и короткий вскрик несчастного.
- Да что же там творится? - испуганно выдохнул один из следовавших за Лутом гвардейцев, задрав голову к верху и наблюдая за отсветами странного пламени.
Десятник сам дорого бы дал, чтобы узнать ответ на этот вопрос. Пока на ум ему приходила мысль о том, что кто-то из рыцарей Грефуса перебрал, повздорив с королем. Но для того, чтобы утихомирить пьяного буяна, хватило бы тех гвардейцев, что находились во дворце, так что и сам Герден пребывал в полнейшей растерянности, но выказывать свое смятение простым воинам он точно не собирался.
- Что стали, - зло рыкнул десятник. - Испугались? За мной, забери вас демоны! Вперед!
Подстегиваемые грозным командиром, гвардейцы, ощетинившись алебардами и размахивая обнаженными клинками, ринулись навстречу неизвестности, но далеко они не продвинулись. Из темноты соткался человеческий силуэт, но еще раньше о приближении незнакомца воины узнали оп истошным крикам. Кто-то бежал по мостовой, истошно голося, и, кажется, вовсе не разбирая дороги.
- Стой, - приказал Герден. - Стой, или умрешь!
- Беда, беда, - навстречу гвардейцам выскочил человек, в котором десятник с удивлением узнал одного из своих воарищей. Гвардеец был одет в алый мундир, сейчас порванный и весьма грязный. Глаза его округлились, а на лице застыла печать ужаса. - Все мертвы! Он никого не пощадит!
- Будь я проклят, - коротко размахнувшись, Лут Герден отвесил впавшему в панику гвардейцу звонкую пощечину. - Что там произошло? Кто т такой, и почему бежишь, когда нужно сражаться? Говори связно, или я тебя прикончу своими руками!
- Темный маг, - тяжело дыша, произнес немного пришедший в себя воин, который, как с неодобрением отметил десятник, даже лишился оружия. - Он напал на дворец. Его не берут ни стрелы, ни клинки. Мы пытались остановить его в коридорах, но почти все, кто был во дворце, погибли. Несколько воинов отступили, но колдун настиг их на дворцовой площади и уничтожил. Я один выжил. Этот маг безжалостен, он всех нас убьет!
- Еще посмотрим, кто кого, - хищно прошипел Герден, ощутивший, однако, растущий страх. Он без колебаний сразился бы в одиночку с двумя противниками, вышел бы и против пятерых, да и с целым десятком вступил бы в бой, не имея иного выхода, но в схватке против настоящего чародея - десятник не сомневался в этом - шансов хотя бы выжить у него не было. Точно так же думали и прочие гвардейцы, по рядам которых прошел испуганный шепоток. Услышав его, Лут обернулся, злобно взглянув на своих воинов: - Что причитаете, словно бабы? Если какой-то фигляр показал пару фокус, это еще не повод паниковать. Или кто-то уже подумывает о том, чтобы бежать? Только скажите, и я выпущу вам кишки, так что никакие колдуны не понадобятся!
Бежать никто не решился, все же здесь собрались воины, вполне верившие в свои возможности, бойцы, прошедшие ад лесной войны с беспощадными эльфами.
- Все, хватит трепотни, - раздраженно прорычал Герден. - Идем быстрее, разберемся, кто это там расшумелся. Вперед!
И они вновь побежали, теперь уже не встречая препятствий. Улица мигом опустели, и только стук закрывавшихся ставней говорил о том, что в городе остались люди. Почуяв неладное, обыватели торопились спрятаться, тщетно надеясь, что засовы и ставни спасут их от боевой магии. А гвардейцы рвались вперед, туда, откуда еще доносились отзвуки боя.
По пути к отряду Гердена присоединилось несколько столичных стражников. И вооружением и выучкой эти воины уступали гвардейцам, будучи всего лишь горожанами, но и такому подкреплению нутром ощущавший впереди опасность десятник был весьма рад. В крайнем случае, этих увальней модно будет послать вперед, дабы отвлечь внимание противника от действительно ценных бойцов.
Дома, возвышавшиеся по обе стороны проспекта, точно стены горного ущелья, внезапно расступились, и увеличившийся почти до сорока человек отряд оказался на краю дворцовой площади. Затаив дыхание, воины на миг оцепенели, с ужасом осматривая площадь.
В глаза им мгновенно бросились жутко изломанные тела, усеивавшие мостовую. По валявшимся всюду каскам и алебардам можно было догадаться, что воины Гердена видят перед собой все, что осталось от охранявших короля гвардейцев. Десятник на глаз определил число погибших, как три дюжины, а может и больше. При мысли о том, какую бойню можно увидеть внутри самого дворца, где гвардейцы безуспешно пытались остановить неведомого колдуна, Лут издал утробный рык, чувствуя, как внутри него поднимается волна ярости, перед которой отступил народившийся, было, страх.
- Смотрите, - во внезапно наступившей тишине раздался чей-то испуганный крик. - Вот они! Там, у дворца!
Лут Греден обернулся в указанном направлении, увидев то, что не заметил в первые мгновения. От мрачной громады королевской резиденции по трупам неторопливо шагали несколько человек, выстроившихся клином. Тьму здесь рассеивали факелы, развешанные на стенах ближайших домов, и свет их отражался от клинков, которыми были вооружены незнакомцы.
- Это они, - дрогнувшим голосом вымолвил десятник. Ему вдруг стало страшно, поскольку Герден уже приготовился увидеть кого-то действительно жуткого, но перед ним были обычные люди. Но он быстро справился со своей робостью, отрывисто рявкнув, так, что слышно было, наверное, и в самом дворце: - Лучинки - вперед! Прикончить их!