– Ну…Честно говоря, после того, что с нами произошло в рейсе, носорог для меня действительно тоже какая-то мелочь… – смутился еще больше Брис.
– А чего же ты тогда журналистам этого не сказал?
– Так они и не спрашивали.
– Ну ты даешь! У тебя же была уйма возможностей это заявить! Ведь это величайшая сенсация! Не! Это даже не сенсация недели, даже не года! Десятилетия! – воскликнул Тьен, разве что не подпрыгивая.
– Я думал, об этом уже все знают… – пробурчал Брис, все еще пребывая в ступоре от резкой реакции Тьена.
– Кто знает?! Откуда мы могли узнать?!!
– Ну… это… наверняка, наши матросы уже давно разболтали.
– А нам интересно, что эти самые дегенераты в кабаках по пьяни болтают? – резонно и с сарказмом отрезал биэлец. – Мы с ними не общаемся принципиально! Понимаешь?
– Ну вы даете!!!
– А что?!
– Ну, я, например… Со мной ты… вы… так вполне общаетесь, – смутился Брис.
– Ты – другое дело! – с апломбом заявил Тьен.
– Это какое такое «другое»? – тут же заинтересовался Брис с ехидной улыбочкой.
– Ну… ты не сволочь. Ты наших спас. Ну… и… вообще не такой, как те все.
– Да?
– Да.
– Почему?
– Да хотя бы потому, что никто не будет вот так шататься из любопытства по нашим задворкам, как шатался ты перед тем, как я на тебя налетел.
Брис ухмыльнулся и потер лоб в том месте, где была шишка от той встречи.
– А что, разве никто не…
– Да они только и горазды, что жрать всякую дрянь в барах космопорта, пользовать проституток, что сюда для этого с Кьяны летают по гостевым визам. И драться… А у нас в городе им неинтересно. Потому что «уныло и нет развлечений».
Брис не нашелся, что сказать. Разве что такие люди, как мастер Шон, был исключением из правила, красочно обрисованного Тьеном. А ведь обрисовал обидно, но верно. Стажеру даже как-то стыдно стало за свою нацию и конфедератов вообще.
– Ну а причем здесь веркомо? – напомнил Брис Тьену, и тот опять взвился.
– Да ты не понимаешь! Вот ты как вообще с ними повстречался?
– Ну… Они взяли нас к себе на борт, потому что наш транспорт потерял ход – гипердвигатель сломался. А меня взялись лечить. Я там ранен был. Ну… метеорит там… и то да се… – смутился Брис, не желая вспоминать и вообще упоминать, что произошло на самом деле.
– Ясно! – рубанул Тьен. – Но ты не представляешь, с веркомо удалось пообщаться настолько немногим, что их… Да они уникальны! У нас на всю Биэлу таких один.
– ?!!
На время Брис, что называется, выпал в осадок. Ему-то и в голову не приходило, что таких, как он, действительно может оказаться на удивление мало. Ведь «веркомо – враждебная сверхцивилизация»! Но быстро справившись с оторопью, задал вопрос, который посчитал важным:
– А с ним познакомиться и поговорить можно?
Тьен загадочно улыбнулся, осмотрел его с ног до головы и выдал:
– Да я как-то изначально хотел тебя с ним познакомить… А тут такой повод!
– А почему «изначально»? – с подозрением спросил Брис.
– Ты постоянно спрашиваешь, как мы живем, а я не всегда понимаю, что ты спрашиваешь, – признался Тьен. – Мне кажется, что для Старика ты – идеальный собеседник.
– Это почему? – как заведенный, повторил вопрос Брис.
– Он всю жизнь занимался тем, что изучал другие культуры и как живут другие люди.
– Но… сейчас это уже не главное? – Сказал Брис и хитро прищурился.
– Да. Ты правильно догадался. Главное то, что он всю жизнь искал Дом веркомо.
Маленький курьерский корабль Биэлы, называемый в шутку пилотами больших кораблей «Карманный тигр» за обилие вооружения, скользил по унылым шестимерным просторам гипера, возвращаясь на родину.
Груз, как всегда, – дипломатическая почта, накопители информации и сам дипкурьер с оравой охранников. Здесь, вдали от «рифов» и «штормов» гипера, полет был очень спокойным, так как ничего такого, что требовало бы специального решения пилота, не попадалось. Но что-то в этом рейсе пошло не так.
Они уже получили сообщение, что в этот регион направляется большая эскадра Галактической полиции, которую все и всегда сокращенно именовали Космополом.
Но то, что недавно появилось на локаторах корабля, очень сильно отличалось от обычных рейдеров Конфедерации.
Пилот был хоть и молодой, но опытный и умелый. Да иначе на такую работу и не попасть. Однако то, что он видел, вполне могло вызвать тихую панику. Пилот, он же штурман корабля, нервно сглотнул и после недолгих вычислений включил связь с капитаном.
– Капитан! У нас, кажется, проблема, – озабоченно сообщил он, на что сам капитан поморщился. Штурман считался очень хорошим, но вот эта неистребимая манера прибавлять каждый раз «у нас проблема», вместо того, чтобы сразу доложить, что происходит, раздражала.
– Что случилось? – сухо поинтересовался капитан.
– У нас на хвосте веркомо.
Капитан побледнел, но суровый вид не потерял.
– Ты уверен? – спросил он, надеясь на ошибку.
– К сожалению, да, – разочаровал штурман. – Только звездолеты веркомо могут так быстро перемещаться в гипере. Расчетное время контакта – двадцать минут.
– Этого еще не хватало! Ты уверен, что они идут именно за нами?
– Да. Каждый раз, когда я пытался изменить курс, они повторяли маневр. Очевидно, идут на перехват.
– Дьявол! – выругался капитан и рявкнул: – Буди дипкурьера!
Пилот тут же коснулся кнопки, которую он за всю свою практику не нажимал еще ни разу. В другое время злорадно улыбнулся бы, так как «пассажира» он недолюбливал, но сейчас было не до смеха. В каюте дипкурьера взвыла сирена тревоги.
В рекордные пять минут на мостике появился заспанный и сильно помятый «главный груз». После быстрого выяснения, что происходит, дипломат впал в мимолетное уныние, наверняка лихорадочно соображая, что делать.
– Даем сигнал бедствия? – спросил капитан.
Из гипера, да на ходу давать сигнал – гиблое дело. Но хоть какая-то вероятность, что его засекут, есть.
Дипкурьер покраснел, побледнел, но спустя несколько томительных секунд ответил:
– Нет! Выходим в нормал.
Сказать, что этот ответ ошеломил капитана и штурмана, – ничего не сказать.
– Я сказал, выходим в обычный космос! – повторил дипломат, увидев, что капитан находится в состоянии некоторого затруднения. В голосе курьера послышались стальные нотки.
Придя в себя от такого невероятного заявления, капитан ответил: «Есть», и кивнул штурману. Тот, видя, что теперь за него боится начальство, успокоился и уже привычными манипуляциями прервал стремительный полет корабля.
На внешних экранах проклюнулись звезды глубокого космоса. Межзвездное пространство всегда было средоточием мрака и лютого холода. Ближайшие звезды отсюда мало отличались от тех, на фоне которых светили. Может, чуть большей яркостью. И вся эта звездная пыль лишний раз подчеркивала одиночество маленького корабля. Хоть он и был «Карманным тигром», мог отбиться от одного-двух стандартных рейдеров Конфедерации, но против даже самого небольшого корабля веркомо у него не было ни единого шанса.
Штурман выключил ненужные сейчас системы, развернул бортовой телескоп в сторону предполагаемого появления вражеского звездолета, активировал все имевшиеся оборонные системы и принялся ждать.
Он лишь краем уха слышал ругань, доносящуюся с мостика, но вслушиваться не стал. Все равно от него сейчас ничего не зависит, и если веркомо преследовали их с агрессивными намерениями…
Додумать мысль он не успел. В паре километров от курьерского кораблика проявился из гипера огромный линкор. Впрочем, это мог быть и не линкор… Штурман не разбирался в классификации кораблей веркомо (да, собственно, и никто не разбирался).
Он только напрягся и приготовился к возможному бою. Но… ничего не происходило. Наоборот, корабль развернулся носом к курьеру и, выдав небольшой импульс, пошел на сближение.
– Просим принять дипломатический груз особой срочности и важности! – ожила связь.
Штурман поперхнулся. Ситуация ему напомнила случай еще из студенческой юности.
Он тогда шатался просто так по задворкам столицы и, спрямляя путь, свернул в не очень хорошо освещенный переход. И чуть ли не со всего ходу воткнулся головой в грудь здоровенного подвыпившего матроса. Со звездолета Кьяны, как показывали знаки на его нашивках. С какой стати его занесло в такую даль от развлекательных центров космопорта, он так и не узнал. Но от страха чуть не поседел. Приготовился к тому, что его сейчас будут бить, и очень жестоко. Зажмурился…
Матрос грубо схватил его за плечо. Отодвинул от себя, осмотрел и, дохнув перегаром, выпалил:
– Э… парниша! Это…. как мне до космопорта дойти? Не подскажешь? Будь добр… проводи, пжалста… Я… ик!.. Кажется, заблудился.
Так и сейчас. Ощущения были один в один. Ожидание предстоящей великой трепки и… вполне себе мирная просьба.
Штурмана чуть не пробил нервный смешок, но, уняв рвущийся из глубин души порыв, он, все еще сотрясаясь от подавленного смеха, включил причальные автоматы.
Дальше дело пошло еще интереснее. Звездолет веркомо выдвинул стыковочную трубу и пристыковал ее к шлюзу курьерского корабля. Штурман поспешил переключиться на камеры в шлюзовой. Ему было очень любопытно посмотреть на давних врагов Конфедерации, которых почти никто вблизи не видел. Будет чем похвастаться перед другими пилотами. Правда, если этот контакт не засекретят, что называется, на ходу…
Спустя некоторое время, необходимое для продувки стыковочной трубы и уравнивания давления, в шлюзовую шагнул высокий моложавый человек лет тридцати в строгом дипломатическом костюме. В руках у него был довольно объемистый стальной чемоданчик.
Лицо у веркомо оказалось вполне обыкновенным. Даже очень обыкновенным. Не таким, как ожидал увидеть штурман. Впрочем, стоило списать все эти необоснованные ожидания на стереотипы, вбитые масс-медиа. Там всегда веркомо представлялись жуткими, безобразными, злобными монстрами, лишь отдаленно похожими на людей.