ывается некое оконце, через которое Свет проникает в темницу с пленённым духом, где происходит движение, подобное проклёвыванию росточка на зерне, и, по крайней мере, означающее начало Пути к Богу.
Важнейшая доктрина христианства о воскресении Христа, по-разному трактуемая, но являющаяся фундаментом веры, имеет под собой глубокие основания, ибо невозможность воскресения человеческого земного тела Христова не только не исключает, а, напротив, проясняет вознесение и вечную жизнь Его духовного тела, сотканного из субстанции Света, не подверженной смерти и разложению. Глубинная суть Христианства, наиболее выраженная в Православии. заключена во взаимодействии с Духовным Светом Христа, освещающим дорожку к нашему духовному сердцу и живущей в нём Божественной искре.
Уподобимся Христу, ибо и Христос уподобился нам. Явился Свет, который скрыт был у Него под завесою плоти. Сей Свет был Свет Божеского естества, поэтому и не сотворенный Божественный.
Истинная цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святого Божьего… И Он, когда принят будет, откроет вам высшие тайны и будете в этом теле, как те, кои уже находятся в Царствии.
Проповедь Христа, которую Эдуард Шюре назвал «вселенской религией Духа», по сути бессмертна. Даже если сжечь и развеять по ветру все написанные и напечатанные за тысячелетия тексты Евангелий, проповедь Христа будет витать в воздухе, доколе будет существовать человечество, и это вовсе не чудо, а действие Божественного Закона.
Поклонение святым мощам, иконам, бережно хранимым реликвиям, связанным с жизнью святых, — это не только и не столько почитание памятных объектов, сколько восприятие действия запечатлённого в них Священного Духа. Чтение евангелических текстов не могло бы производить в течение тысячелетий такого ошеломляющего воздействия, если бы они не были переполнены Святым Духом. Вполне объяснимо с этой точки зрения запустение и переориентирование на иные, светские цели христианских храмов на Западе, связанное и с постепенным отходом католицизма от прямого общения с Богом и с трансформацией роли священнослужителя из передатчика Божественного Тепла и Света в чтеца формально-назидательной проповеди. С другой стороны, многочисленны свидетельства обращения в православную веру людей иного вероисповедания или совсем не верующих под воздействием атмосферы в православных храмах, приводящей к мгновенному неожиданному катарсису, что связано с непосредственным воздействием Божественного Света, многократно усиленного чистотой и искренностью молящихся, что было бы невозможно при формализованном подходе к богослужению. В эти удивительные счастливые мгновения в человеке открывается некое оконце, через которое Свет проникает в темницу с пленённым духом, где происходит движение, подобное проклёвыванию росточка на зерне, и, по крайней мере, означающее начало Пути к Богу.
Православное христианство очень близко, почти вплотную подошло к разрешению главной загадки и главного смысла явления человека в Божественном Мире, однако, чтобы сделать следующий, решающий шаг, ему недостаёт внутренней энергии и универсализма, как абсолютно необходимого качества для объединения человечества в трагический миг его истории. Кроме того, надо признать, что любая, самая прекрасная и Божественно чистая идея, как только она приобретает контуры и черты системы и утрачивает живую связь с остальным миром, неминуемо обречена на внутренние противоречия и высыхание. Человек не может вместиться ни в одну систему.
Есть ещё одна вполне реальная опасность внутреннего саморазрушения. Православие в двадцатом столетии в условиях объявленной коммунизмом войны на уничтожение выстояло, опираясь на живые внутренние силы, на мощную корневую систему Духа, из которого оно выросло. Сегодня в условиях свободы и благожелательности со стороны властей, не подвергаясь давлению, оно вполне сообразно с нынешним общепланетарным нравственным климатом подвержено инфицированию конформизмом и эгоцентризмом в большей степени, чем это допустимо для здорового организма. Невозможно не заметить, не расслышать явственно звучащего мотива: раз вершим благое дело, боремся со Вселенским Злом, наша миссия столь важна, что нам может быть позволено больше, чем другим. Больше земли, больше храмов, больше прав. И это, конечно, сказывается на служителях Церкви, среди которых кроме тех, от кого исходят чистота и Свет, чьё слово искренно и проникнуто Духом, немало похожих на школьных зубрилок, просто выучивших наизусть церковные каноны и рассматривающих священнослужение просто как некую выгодную форму деятельности.
Христос — величайшее явление в истории человечества, мощная, титаническая попытка предостеречь человечество от ложного пути, веха, зарубка на пути возвращения человечества Домой, но антропоцентризм, сразу отделивший бога человеческого от Бога Вселенского, по сути установил пределы возможностей Христианства, сделав недосягаемым устранение главной причины всех наших несчастий — отчуждённости человека от Бога — Вселенной.
Проблема, о которую, погружаясь в христианство, сразу спотыкается расширяющееся сознание, — невозможность спасения вне христианской церкви, вне таинства крещения. В самом деле, мало ли тех, кто не ведая о Христовых Заветах, исполняет их, ведомый голосом Совести или иных поводырей на долгом и трудном пути к прозрению? Мало ли тех, которые были крещены и благословлены церковью, а затем пали ниже и безнадёжнее некрещёных? И действительно ли только даруемый при крещении Свет Божественной благодати делает человека способным к богопознанию?
В человеке, как в Мире, как в Боге, в закодированном виде, то есть потенциально готовое к осуществлению, есть Всё. В каждом человеческом существе вариации Света и Тени, Добра и Зла в процессе долгого многовекового становления внутреннего существа (высшего Я) постепенно и последовательно проявляются, нивелируются, гасятся, уравновешиваясь, или, напротив, расцветают пышным цветом, в зависимости от того пути, который проходит душа. Резкие психологические и поведенческие контрасты, свидетельствующие о неизжитости того или иного энергетического аспекта, о незавершённости борений противоположных до несовместимости качеств, приводят к резким поворотам, глубоким падениям и кажущимся неожиданным просветлениям. Чем более мы приближаемся в наших поисках Бога к духовному сердцу, тем меньше контрастов, тем чище и прозрачнее гармонический строй души. Одно неоспоримо: каждая душа уникальна, как и её путь, как её внутренний опыт. Бог ни перед кем не закрывает двери, какими бы изломанными и безнадёжными ни казались наши судьбы, и встреча с Ним, счастливейшее событие в длинной цепи наших перевоплощений, предстоит каждому, ибо даже удаление от Бога — всего лишь путешествие, из которого всегда возвращаются домой.
В сущности, каждый из нас повторяет путь человечества, то есть уходим от Бога, чтобы, казалось бы, достигнув вершины и оглянувшись на ужасающие плоды своих трудов, взывать к Нему как к единственной возможности спасения.
Когда, где, при каких обстоятельствах, вовлекаясь в религии или минуя их влияние, произойдёт наша встреча с Богом, зависит от особенностей нашего пути. Церковь может ускорить и приблизить эту встречу но утверждение, что обрести спасение и счастье можно только актом крещения, противоречит безграничности человеческих возможностей и бесчисленности наших дорог.
Сегодня в человечестве можно выделить две относительно небольших группы тех, кого можно назвать близкими к Богу. Может быть, наиболее счастливы и уравновешены те из нас, кому, можно сказать, почти чудом удалось в наши апокалиптические времена не отдалиться от Бога, и те, которые, преодолев отчуждение, поднявшись по лестнице возвышения Духа, приблизились к Нему. Первые просто живут с Богом, чувствуют радость в сердце от самого процесса бытия, от встречи с Солнцем на утренней зорьке, соловьиных трелей в зарослях черёмухи… Они не думают о Боге, не молятся Ему, они наполнены Любовью, им неведомы злоба, корысть, хитрость, они сами и есть Бог. Других, преодолевших пропасть между собою и Миром, бесстрашных, мудрых, умиротворённых, пока совсем немного, но их могучий непреклонный Дух — фундамент нарождающегося Нового Мира.
Бо́льшая же часть из нас, зная о существовании Бога или даже умом веруя в Него, в Его Всемогущество и Милосердие, не ощущает Его присутствия и томима вечной духовной жаждой, некой незаполненностью, пустотой, Кто хоть однажды, осознав дисгармоничность своего бытия, пытался свести концы с концами, обрести равновесие во взаимоотношениях с собой и с Миром и удержаться в этом состоянии сколько-нибудь долго, тот, пожалуй, не станет спорить, что это потруднее, чем строить космические корабли, устанавливать рекорды или совершать подвиги. Всеми силами пестуя собственную индивидуальность, укрепляя границы своей личности, мы не можем заглушить голос пленённого внутреннего существа, и куда бы мы ни шли, где бы ни искали философский камень, магическую формулу или «простенькое» житейское счастье, мы оказываемся перед преградой, которая кажется непреодолимой.
Есть только три разряда людей: одни, обретшие Бога и служащие Ему, другие не нашедшие Его, но стремящиеся к тому, третьи те, которые живут без Бога и не ищут Его. Первые рассудительны и счастливы, последние безумны и несчастны, средние несчастны, но разумны.
Так, раздираемые противоречиями, маневрируя между назревающими глобальными опасностями и пытаясь разными способами избавиться от собственной неудовлетворённости, мы, в большинстве своём, несёмся в круговороте не слишком праведных поступков и отнюдь не Божественных мыслей. Подобные Каю с заледеневшим сердцем из Андерсеновской сказки или таинственным неизведанным материкам, покрытым ледяным панцирем, отчуждённые друг от друга, мы замкнуты в своём эгоцентризме и живём так, как если бы были не зависимы от Космического порядка.