иных вероисповеданий.
Однако, широкий фронт работ, связанных с возведением храмов, организацией церковного уклада, популяризацией религиозных учений стимулирует приток разнообразных талантов и использование всех накопленных человечеством к этому времени знаний, доступ к которым, в частности, обеспечивают крестовые походы. Фактическая теократия, с одной стороны, сдерживает развитие культуры, с другой — способствует стремлению вырваться из тисков духовного диктата, что приводит, особенно в позднее средневековье, к мощному всплеску творчества в самых разнообразных отраслях человеческой деятельности — в науке, архитектуре, поэзии, градостроительстве, философии, живописи. Фактически именно этими достижениями было взращено Возрождение — дивный, редкостный сплав ощущения человеком собственной силы и красоты с величайшим даром проникновения в тайны Земли и её живой природы, подлинный взрыв самоутверждения человеческого разума, похожий на возвращение к античным традициям, но уже как бы отделённый от Божественного покровительства и самостоятельно достигший вершин человеческих возможностей, олицетворением которых стала целая плеяда великих имён во главе с исполинской фигурой «универсального человека» Леонардо да Винчи.
Возрождение, с его воплощёнными идеалами красоты, гармонии, творческой свободы и всесилия разума окончательно и бесповоротно поставило человека в центр Вселенной. Все последующие времена независимо от зигзагов исторического пути ознаменованы не подлежащим сомнению убеждением, что человек — высшее звено эволюции, а земная Природа и вообще Вселенная — всего лишь окружающая среда, предназначенная для утилизации.
Роль Мысли в этих неоднозначных и чрезвычайно важных для всей последующей истории человечества событиях находится в таком полном соответствии с её главной задачей переиграть Бога, как если бы некто подготовил для неё специальный сценарий. Аккуратно, искусно, последовательно, как шахматную партию, с боями и потерями, но с неуклонным стремлением к победе, она ведёт свою игру. Вначале, поскольку в человеке ещё очень ощутимо влияние внутреннего существа, ориентированного на Божественный Закон, объявляется верховенство идеи строительства земного мира под неукоснительным и неусыпным руководством Всевышнего, в связи с занятостью передающего основные полномочия наиболее разумным и достойным из своих детей. Светлый, жертвенный образ Христа, внушающий доверие привлекающий сердца людей, оказывается прекрасной почвой для строительства под его сенью не только огромной разветвлённой церковной структуры, но и для объявления христианства религией единственной и абсолютной истинной — той, которую необходимо распространить и утвердить на всём земном шаре неважно какими средствами — всё будет оправдано святостью задачи.
По мере осуществления этой на первый взгляд чистой и беспроигрышной, но по сути очень лукавой стратегии помимо успехов выявлялась её слабая для достижения полного владычества Мысли сторона, нашедшая отражение как в расколе и брожениях внутри церкви, так и в жёстком сопротивлении христианизации многих народов. Эта слабая сторона заключалась в том, что фундаментом всей религиозной Христианской концепции была фигура действительного посланника Господа — Христа, именем которого вершилась экспансия, что, конечно, не только не ослабляло роль и голос внутреннего существа в человеке, но позволяло остро чувствовать лживые и неправедные стороны событий.
Главным достижением Мысли на пути к заветной цели всевластия, фактическим её триумфом, стало Возрождение, открывшее Эпоху Разума, вдохнувшее в человека непоколебимую убеждённость в том, что главное действующее лицо в земном спектакле — вовсе не Бог, а человек разумный (определение это, принадлежащее Карлу Линнею, тоже из того времени). Если в натурфилософии предшествующих веков Бог хотя бы в виде условного понятия, исходного толчка, приводящего в движение махину Вселенной, или пронизывающей Мироздание невидимой духовной эманации, всё же играл значительную роль в поддержании космического порядка, а Природа, единая в своих космических проявлениях, не рассматривалась исключительно как служанка и источник существования, то мыслители Возрождения делают ставку исключительно на «очищенный от заблуждений» (Фрэнсис Бэкон) человеческий разум, который посредством научного эксперимента и логического анализа познаёт и покоряет Природу не для постижения Истины, а для увеличения своего могущества и конструирования правильного рационального бытия. Человек как высший продукт Природы, его проблемы, его потребности, планы ставятся в центр всех умопостроений. Вера в Бога сменяется упованиями на достижение гармонии, упорядоченного, гуманного, справедливого общества одним лишь вмешательством разума — воспитанием, убеждением, просвещением, предоставлением свобод, обеспечением свобод, заключением общественных договоров. Природа, в том числе природа, естество человеческой натуры всё менее рассматриваются как звенья единого Вселенского эволюционного процесса.
От этой философии исходил непреодолимый соблазн, давший начало социальным утопиям, коммунистической доктрине с её знаменитой формулой «бытие определяет сознание, отсекающей вопрос «а чем же определяется бытие?» и открывающей шлюзы попыткам сформировать новую человеческую расу.
Кто мог остаться равнодушным к этому великому иллюзиону Ума? Могла ли какая-нибудь другая мировоззренческая концепция с такой же силой и продуктивностью воздействовать на человека в период нарастающей мощи Интеллекта, со всей очевидностью, победоносно и продуктивно внедряющегося во все сферы бытия, создаюшего беспримерное в человеческой истории явление — Европейскую цивилизацию — светскую по сути, грандиозную по концентрации лучших умов и дарований, не верой, не молитвами, а человеческими деяниями заслужившую право на центральное место в цивилизации общеземной?
То было время великих географических открытий, расцвета науки и культуры, колонизации новых территорий, время гордости и торжества Мысли, казалось бы, заставившей наконец умолкнуть спокойный мудрый голос внутренней «субстанции», о которой с тоской будет говорить в двадцатом столетии француз Сент-Экзюпери. Триумфальное шествие Разума в этой части света окончательно пленило человека, утвердив в нём непреклонную веру не только в собственное могущество, но и в собственную уникальность, особую миссию в сотворении нового мира. Ни внутренние распри и даже кровопролитные войны, ни противостояние с сопротивляющимся экспансии Востоком не могли и до сих пор не могут поколебать это ощущение особенности, некого превосходства над остальным миром и стремление насаждать свои правила бытия на всей земле.
Высокомерие антропоцентризма и европоцентризма, представление о превосходстве человека разумного над тёмными неразвитыми соплеменниками, противопоставление просвещённого Запада дикому Востоку зарождались в античности, но эпоха Возрождения привносит в эту философию явно выраженную агрессивность. Другие люди, те, кого не постигла фантастическая удача европейской цивилизованности, воспринимаются как неполноценное и не очень разумное население, которое необходимо трансформировать по своим лекалам, а в случае неповиновения лишать их права на существование.
Возрождение можно сравнить с открытием кажущегося неиссякаемым месторождения великих ценностей. Эпоха Просвещения, как и все последующие времена, — всего лишь техническая разработка этого месторождения с довлеющим стремлением Мысли не дать пробудиться внутреннему существу в человеке, владеющему подлинной Истиной и знающему все тайные уловки и хитрости Ума по удержанию своей неограниченной власти. Во вражеский стан в этой необъявленной, но совершенно реальной и бескомпромиссной, хоть иногда и неосознанной, войне отнесено всё, что хоть как-нибудь способствует непосредственному контакту с Божественным, в чём бы оно ни проявлялось — в личной манифестации противостояния философии рационализма и потребительства, в религиозных доктринах, в политико-экономических концепциях, проникнутых сознанием неприятия «западных ценностей», или в открытом сопротивлении бесцеремонной экспансии Запада.
Особенной удачей Мысли в деле отторжения человека от Бога было, конечно, создание виртуальной реальности, как будто расширяющей рамки человеческого сознания, но на самом деле воспроизводящей лишь формально-поверхностные аспекты Божественного Творения и увеличивающей пропасть между нами и живым Космосом. Неврозы, мании, психические расстройства любителей виртуального бытия — это синдром наглухо замурованной птицы. Окутанный коконом липкой, назойливой, кажущейся необходимой информации, человек утрачивает связь с духовным центром и, оставаясь вне информационного потока, испытывает полную растерянность, не знает, куда себя деть, чем занять, чего он хочет, на что способен и к чему стремится. В какой-то момент наступает что-то вроде клинической духовной смерти, после чего человек становится невозвращенцем, то есть абсолютным пленником ментального Ума.
Но, пожалуй, самым мощным орудием, а затем оружием, подсказанным самим ходом развития цивилизации — расширением коммуникативных связей, обусловленных многообразием человеческой деятельности во всех сферах и необходимостью взаимных обменов плодами этой деятельности — явились деньги. Подобно удушающей лиане, начинающей с нежных объятий и в конце концов лишающей дерево всякой возможности взаимообмена с окружающей средой — источником его жизни, деньги, питая не только и, возможно, даже не столько экономический прогресс, сколько пагубные страсти, постепенно обретают над человеком и, увы, человечеством всё возрастающую власть, всеми доступными средствами отрезая пути доступа к духовной основе бытия и по укоренившейся привычке лгать и камуфлировать свои намерения изо всех сил далеко небезуспешно, несмотря на низость и жестокость используемых методов, изображая стремление облагодетельствовать народы.
Однако, в этой, казалось бы, победоносной войне Мысли никогда не удавалось избавиться от комплекса неполноценности, природа которого — не очень осознаваемая, но явственно ощутимая невозможность умственным усилием постичь Истину и таким образом достичь