- Привет, до тебя не дозвониться, мой друг.
В ответ кряхтение и стоны.
- Что с тобой, Никодим?
- В больницу попал. Вчера вечером после службы машина сбила около собора. Нога сломана и два ребра. Внутренности тоже пострадали, но врачи говорят, не всё так плохо. Только сразу скажу – ко мне приходить не надо. Я в… тут… вообщем, это закрытое лечебное заведение и тебя ко мне не пустят.
- Круто. ФСБ-шная больница? Как ты туда попал?
- Сань, ты как маленький, задаёшь дурные вопросы. Просто прими мои слова к сведению.
- Виновника аварии нашли?
- Так он не убегал. Наркоша какой-то. Угнал машину и не справился с управлением. Другой вопрос интересен – он в меня словно специально врезался. Так, по крайней мере, люди говорят. Вот и появились разные мысли – не продолжение ли это разговора в ресторане?
- Не думаю. Скорее ко мне бы явились, а пока вокруг тихо. Вроде разобрались и разошлись как в море корабли.
- Не знаю. А может это проклятие из другого мира меня догнало. Не может быть такого?
- Слушай, хватит придумывать небылицы. Слав, у меня к тебе предметный разговор. Понимаю, что чувствуешь себя отвратно, но долго мучить не буду. Скажи, ты или кто-нибудь из твоих хороших знакомых из местной епархии курируете больницы, где лежат детки с онкологией?
- Конечно. У каждого из нас есть, так сказать, подшефные больницы и хосписы, где мы часто бываем. Это даже не послушание, наша святая обязанностью.
- Тогда, значит, есть выход и на врачей?
- Конечно. Так, подожди... Не хочешь ли ты сказать, что у тебя…
- Хочу, Слав. Помнишь мои слова по поводу чудес? Повторю – есть много их у меня.
- Эффективность?
- Три укола. Раз в неделю и пациент здоров. Через год ещё одна инъекция. Для профилактики. Есть второй вариант – вообще разовая доза.
- Сань. Не знаю что сказать. Слава Господу, что ты есть. Мне очень повезло в жизни, что встретил тебя… Был бы здоров, сейчас бы мчался к тебе домой.
- Мчаться не надо. Лежи и выздоравливай, но даже в твоём состоянии можешь помочь. Первое – нужна проверенная информация по онкологии среди детей по стране. Точное число, понимаешь? Не плюс-минус сто, а конкретный список с фамилиями, именами, диагнозами, где кто находится. Если не по стране, для начала хотя бы по городу. Если получится, можем в Питере организовать центр по приёму детей со всей страны. Второе. Пока не будут вылечены дети, для взрослых вакцина будет недоступна. Это основное правило, запомни. Третье. Понимаю, что тебя больше всего интересует. Сколько это будет стоить, да? Для детей всё будет бесплатно, но при выявлении хотя бы одного «левого» укола своим знакомым или близким, всё прекращается мгновенно. Сам буду контролировать – обзванивать родителей детей, кто получил или нет желанный укол. И последнее. Всем, кто проявит желание на этом погреть руки, в любом смысле, от создания фондов до прославления себя, любимого, можешь говорить одно – чтобы шли лесом в места, где до сих пор плутает Сусанин.
- Шаг влево вправо считается побегом? – хихикнул мой друг.
- Намного круче – не прыжок на месте, протянутая в сторону рука повод для расстрела.
- Сань. Я всё понял. Ну что ты за человек такой? Всё сделаю, сказал же. Детки – это святое. Вопрос, а не возникнут у врачей сомнения, откуда появились такие чудодейственные лекарства? Начнут узнавать, а о них никто и не слышал. Могут запретить.
- А я чего тебе звоню? Вот и подготовь заранее почву, а для подтверждения реальности существования таких препаратов, у меня дома стоят шесть мешков с литературой, что притащил из-за границы. Был на выставке, вот со мной и поделились. Ты наверняка знаешь, кому что вручить – пусть читают, просвещаются.
- Не боишься, что к тебе вопросы возникнут? У органов?
- Могут возникнуть. И не только у них. Быдла у нас в стране много, но ты знаешь, начнут прессовать, я незамедлительно уйду. Только кто в таком случае проиграет? Обычные люди, а когда наступит момент, что у тех, кто меня притеснял, кто-то заболеет из родных или близких, поздно будет метаться, лекарства уже не будет. Тогда вой до небес поднимется, только будет поздно. Что касается меня, поверь, существует много мест, где меня встретят с объятиями. УЖЕ ждут, Слав, но я пока подожду. Посмотрю, как здесь всё сложится. Да, пришли ко мне кого-нибудь за литературой, а то полкоридора в мешках, пройти сложно. Можешь даже раздраконить любопытство у медиков – отправить по направлениям деятельности не в одно лечебное заведение, а в несколько. Только опять ставлю условие, как и в первый раз – обо мне молчи. Повторяй как заведённый - есть меценат, который хочет и может помочь, но на определённых условиях, которые нарушить ну никак нельзя.
- Понимаю одно - как ты меня подставляешь, - хмыкнул Никодим. – Ладно история со Святой иконой, а то, что предлагаешь, будет похлеще явления Христа народу.
- Я не Бог, но стараюсь жить по правде. Ты это знаешь.
- Знаю. Я тебя понял, Саша. Можно вопрос?
- Давай.
- А взрослым?
- После детей и не бесплатно. Цену пока не определили, но ты ведь далеко не дурак, сам должен понимать, что оплату за вакцинацию детей полностью беру на себя. Есть у меня средства на такое, но взвалить на себя ещё и заботы о взрослых, это будет явным перебором.
- Прости, последний вопрос. Эти лекарства ЗДЕСЬ производить смогут?
- Вопрос был поставлен, но, скорее всего, не получится. ТАМ медицина на много десятков лет впереди нашей. Даже если будут формулы, есть много нюансов. Компоненты, из которых синтезируются лекарства, думаю, здесь отсутствуют. Кстати, хорошо, что поднял этот вопрос. На каждой ампуле и каждой партии будет свой индивидуальный код. Запомни. Сделав укол ребёнку, в журнал регистрации надо будет внести соответствующий код. Случайный повтор автоматически будет означать, что лекарство или украли или ввели «пустышку». Ладно, друже, я тебя заговорил. Мой телефон у тебя есть, звони. Если не смогу сразу ответить – напиши сообщение. Когда вернусь, перезвоню.
- Неугомонная ты душа. Никак покоя не найдёшь.
- Пух, мне вторую жизнь не просто так дали. Надо отрабатывать. Всё, Слав, жду от тебя человека за литературой и конкретных действий. Время у тебя сейчас есть, службой в соборе не отговоришься. Подумай вот ещё над таким вопросом – не может быть, что авария, в которую ты попал, не трагический случай, а веление Господа? ОН тем самым тебя освободил от служения в церкви, перенаправив твою энергию и помыслы в иное русло?
Полминуты тишину. Только после паузы услышал голос друга.
- Ну, ты и сказал... Знаешь, есть в этом что-то. Буду молиться, искать ответа.
- Главное – выздоравливай, отец Никодим, и спасибо тебе за всё. Давай!
- И тебе спасибо, божий человек.
* * *
Спустя 3 недели.
Не предполагал, что моё новое направление окажется настолько трудным. Нет, даже не настолько физически выматывающем, как морально. Временно поставки металла, как и алмазов, потекли усиленным потоком. Закупки вакцины к моему удивлению не настолько потрепали мои закрома, как считал. Хотя два мира работали на другие два мира, с родной планетой у меня всё было сложно – литературу, которую мой друг разослал по ведущим институтам, приняли с благодарностью, но уже через пару дней посыпались вопросы – как можно напрямую связаться с разработчиками вакцин. Где можно получить карту технологической линии и почему МЫ, такие-то такие (а это было в каждом письме и телефонном разговоре), одни из многих, а не единственные в своём роде. Как понял из разговоров с моим другом, Никодимом, который стойко взвалили на себя всё общение и переговоры со множеством заводов и НИИ, все хотели получить эксклюзивное право на «разработку» и производство вакцин. Долго не мог понять, что там надо было ещё разрабатывать, когда конечный продукт был готов, но Пух подсказал – ДЕНЬГИ. Именно так, большими буквами, которые можно получить от государства и, естественно, мировую славу. Когда всем этим требовальщикам объясняли, что препарат уже разработан и апробирован, слышалось «фи» и общение фактически прекращалось. В питерских больницах применение вакцин тоже тормозилось, причём искусственно. Прошла информация, что это распоряжение из Москвы, да и местные деятели не особо стремились использовать то, что им предлагали. Никодим уже ругался самыми страшными словами, но, как и я, понимал – если исчезнет поток больных, множество врачей останется без работы. Финансирование уменьшится, а это для нынешней системы здравоохранения сродни стихийному бедствию. И, к сожалению, мало кто в запале споров вспоминал о своих пациентах. Особенно маленьких. Между тем в одной из больниц главврач взял на себя ответственность и десятку самых тяжёлых, фактически обречённых малышей, вкололи первую дозу. Через четыре дня провели первые исследования, и врачи собственными глазами увидели, что лекарство действует. Последовала вторая серия уколов. «Экспериментальную» группу отделили от остальных и ход выздоровления мониторили чуть ли не круглосуточно. Показатели ремиссии были настолько поразительными, что главврач решил использовать лекарства на всех своих маленьких пациентах. Уколы делал лично, не доверяя никому (желая подстраховаться, чтобы в случае чего не пострадали его сотрудники) и ампулы с лекарством хранил не в больнице, а в соседней воинской части, где у него были хорошие знакомые.
Меня порадовала первая «ласточка», но не думал, что большинство врачей испугается взять на себя ответственность. Единственное, что успокаивало скептиков, была надпись на ампулах, где ясно было напечатано - «сделано в России». Где конкретно, вот здесь и была основная загвоздка. К слову, как я и думал, повторить лекарство в нашей стране не смогли. Кроме технологической карты и химической формулы там присутствовали два синтезированных элемента, которые в моей стране ещё не были известны, а без них мощное средство против онкологии превращалось в набор стабилизирующих здоровье биологических добавок. Грубо говоря, витаминов.