В мире Катерины и в мире, где со мной расплачивались металлами, всё прошло без особого сопротивления руководства. Там и там были отданы распоряжения с самого верха, и я только успевал таскать коробки с лекарствами, а обратно металл и камни. В мире, где поучаствовал в войне, завод, который захотели переводить на выпуск других лекарств, значительно увеличил выпуск. Проинформировали, что устанавливают ещё одну производственную линию. Молодцы, что сказать. Они за неполный месяц заработали больше, чем за весь предыдущий год.
Отчётность по расходу лекарств ввели наисторожайшую. Считаю, не потому, что испугались моих предостережений. Играл большую роль факт, что другие страны, узнав о вакцине, устроят безумие, требуя и им предоставить лекарства. Пока всё было под строжайшим контролем, но до каких пор так будет продолжаться, не знал.
Что касается мира Ольги, там дела вообще никак не сдвинулись с мёртвой точки. Разумовский со товарищи, с кем поделился информацией, пытались пробить идею использования иноземных лекарств на самом верху, но неожиданно для себя почувствовали массовый отпор со стороны властей. В конце концов, старик пошёл на принцип и решил на свой страх и риск организовать платную клинику, где имел право без согласования применить предоставленные лекарства. Как мы с ним договорились, цена была чисто условной. (Когда мне сказали, сколько будет стоить лекарство что в мире Ордена, что во втором, который для себя назвал «Медик», не поверил. На привычные деньги выходило около десяти тысяч рублей за три ампулы и за одиннадцать тысяч за разовую инъекцию шприц-тюбиком). Ответственные люди, с кем вёл переговоры, что в одном, что в другом случае мою мимику приняли за удивление высокой ценой, пообещав, что когда поставки станут регулярными, снизят отпускную стоимость на десять процентов. Десять тысяч… и человек здоров. Подобное в голове не укладывалось. Не раз и не два вспомнил соседа, который, даже не зная ориентировочной отпускной цены, планировал брать за укол от полумиллиона. Сейчас уже улыбаюсь, вспоминая тот разговор, а когда впервые услышал цену, вернувшись домой, истерически хохотал.
Вообщем, дела стронулись с мёртвой точки, но пока не достигли той отметки, что могли меня устроить. Хуже всего, к моему другу-священнику зачастили сотрудники ФСБ с вопросом, откуда в стране появились лекарства от онкологии и, к моему удивлению, больше их интересовало происхождение печатных материалов, что появились в медицинских организациях по всей стране. Никодим пока молчал, говорил, что на него вышел таинственный меценат, который желает сохранить своё имя в тайне, но мы оба знали, что рано или поздно ниточки приведу ко мне. Оставался последний вариант – обратиться к Патриарху Кириллу, чтобы он, в свою очередь, вышел на Президента. Пух до последнего сопротивлялся, но, в конце концов, связался с Москвой. Думали, Кирилл отправит кого-нибудь в Питер вместо себя, но ошиблись оба – тот прилетел сам, благо совсем недавно тесно общался к моим другом, когда проводили службу в соборе в честь возвращении иконы Владимирской Божьей Матери. На следующий день в самых лучших традициях шпионских боевиков встретился с Кириллом в Летнем саду. Приглашать его в кафе, как хотел вначале, посчитал глупой затеей. Встретились, раскланялись и решили погулять, благо погода позволяла. Кирилл был в повседневной гражданской одежде и мало кто мог опознать в этом человеке руководителя духовенства страны. Сопровождение и охрана Патриарха нам не мешали – отстали метров на пять, но я заметил, люди были начеку.
Проговорили больше часа. Миролюбиво и достаточно искренне. Пришлось немного приоткрыть тайну, откуда у меня лекарства. Вкратце поведал и историю иконы. Что могу сказать – человек был потрясён до глубины души и в конце разговора пообещал мне всяческую поддержку со стороны церкви, а также дал слово, что в самое ближайшее время переговорит с Президентом, потому что делаю я «великое богоугодное дело». Его слова, не мои.
Естественно, встречу отслеживали и за мной долго шли, но сбросил «хвост» в проходных дворах, благо знал их намного лучше моих контролёров, хотя и понимал - ещё день-два и на меня всё равно выйдут, но тут всё решало время.
На улицу без защиты не выходил. Даже когда бегал по утрам, включал браслеты. На меня не покушались, но уже на третий день после встречи с Кириллом заметил слежку. Ненавязчивую, но меня вели постоянно, правда, на прямой контакт не шли.
Всё изменилось к концу четвёртой недели со дня, как начал продвижение лекарств на родной земле. Целый день промотался между отражениями, перетаскивая в одни миры металл, в другие коробки с лекарствами. Радовало, что с заболевшими детьми в двух мирах вопрос был практически закрыт, теперь надо было увеличивать объём поставок, потому что в очерёдности были подростки и взрослые люди, а их количество было огромно…
- - -
Закрыв переход, услышал, как звонит мой телефон. Номер на экране был неизвестным, но ответил на вызов.
- Александр Николаевич, добрый вечер. Полковник Иванов беспокоит. Федеральная служба безопасности.
- Если Вы по поводу перевода денег на безопасный счёт, ошиблись номером. Чтобы закончить разговор, сразу проинформирую – на Госуслугах не зарегистрирован, облом-с.
Тишина и тихий смешок.
- Приятно общаться с человеком, который владеет нужной информацией. Ошиблись, Александр Николаевич, я не хочу узнать у Вас заветные цифры. Мне бы встретиться с Вами. В Управление повесткой вызвать могу, но не вижу смысла, понимая, что Вы можете в любой момент уйти.
- Полковник…
- Иван Сергеевич…
- Пусть будет так. Иван Сергеевич, по какому вопросу?
- Лекарство.
- Не поняли сути вопроса. Я и так знаю, какая тема разговора. Что Вы лично хотите получить от меня? Предоставить «крышу»? Получить процент от поставок? Предложить помощь в реализации? Что конкретно? Если не в курсе, лекарства для детей поставляются бесплатно. Я ничего на этом не имею, наоборот, трачу собственные деньги, поэтому делиться с Вами прибылью, извините, не получится.
- Я в курсе. Ничего из того, что вы перечислили, в разговоре подниматься не будет. Вы, на мой взгляд, имеете предвзятое отношение к службе, к которой я отношусь.
- Поверьте, не на пустом месте. Это далеко не первый контакт с Вашей организацией. Хорошо. Давайте встретимся завтра утром, потому что дальше буду занят. Где живу, думаю, знаете. Подходите или подъезжайте к десяти утра на Рубинштейна двадцать три. Там есть неплохое кафе, где я иногда завтракаю. У Вас будет час, не больше. О чём попрошу особо – давайте без киношных сцен. Не пытайтесь меня задержать. Это будет верхом бескультурья. Всегда держите в голове информацию - если я исчезну, где страна возьмёт лекарства? Скопировать то, что сюда доставляю, не получится – пробовали. В стране пока нет подобных технологий.
- И это знаю, не удивили. Хорошо, буду в назначенное время в нужном месте. Всего доброго.
- - -
Утром сидел в кафе и завтракал, когда в кафе вошёл благообразный мужчина. Именно благообразный. Хмыкнул про себя, дав офицеру такую характеристику, но было заметно, это не рядовой деятель службы безопасности. Слишком умные глаза у него были, да и лицо открытое.
Поздоровались и он сел напротив, заказав себе не только кофе, но и пирожное. Это тоже отметил, выходило за рамки шаблона.
Полковник молчал, изучая моё лицо. Видимо видел старые фотографии и даже зная, что выгляжу в два раза моложе, невольно сравнил два изображения.
- Сошлось? – улыбнулся, заметив, как у мужчины всё же концы с концами не сходятся.
- Вы о чём? – дёрнулся собеседник, но невольно улыбнулся, понимая, что я его «просчитал». – Ну да, похож на себя в юности.
- Но мы встретились не для сверки изображений? Что бы сразу ограничить наш разговор определёнными рамками, скажу – не надо меня просить и тем более умолять выделить Вам энное количество лекарств для особо важных для государства лиц. Скажу сразу нет. Пока дети не пойдут на поправку, ни одна ампула на сторону не уйдёт, а если такое случится, поставки прекратятся. Для всех и навсегда. Знаю, что рак – бич нашего времени и болеет им масса народа, но не мне и не вам выбирать кто получит лекарство первым, вне очереди, а кто последним. Жизнь любого академика не стоит жизни маленького ребёнка. Это было единственное условие, с которым поставил первую партию лекарств и оно никогда не изменится.
- Даже если Вас об этом попросит Президент?
- Нет. Сначала дети, потом все остальные. Хотите получить лекарство быстрее? Обеспечьте беспрепятственный доступ вакцины для детей. Всё в Ваших руках, не моих.
- Ясно. – Мужчина потёр переносицу. – Так… Понял, что с вами легко не будет. Что касается оплаты. Сколько будет стоить лекарство для взрослых? Для детей, как понимаю, Вы его сделали бесплатным.
- Именно сделал, господин полковник. Я лекарства покупаю за собственные деньги. Бесплатно мне никто ничего не даёт. Знаете, провёл много дней и ночей в расчётах, потяну такую нагрузку или нет, но всё же решил взяться, рискнуть, пусть и останусь без гроша. Но мои проблемы Вас не должны интересовать, как и Ваши меня. Разовая инъекция для взрослого человека будет комбинированной. За неё придётся расплатиться стограммовым слитком серебра и внести на мой расчётный счёт пять тысяч рублей.
- Подождите. Это получается…
- Слиток серебра высшей пробы сейчас стоит около тринадцати тысяч рублей. Плюс минус пятьсот рублей. Плюсуя безналичный перевод, получается в районе восемнадцати тысяч. Согласитесь, совсем немного для человека, кто сможет продолжить жить, навсегда забыв о страшном недуге.
- Вы сейчас говорите серьёзно?
- Полковник, я похож на шута? Металл нужен, что бы расплатиться с поставщиком, а деньги тоже пойдут на дело, только иной направленности. Останутся в стране, себе ничего не заберу. Да, налогом эти средства облагаться не должны, прошу Вас обратить на это особое внимание. Если всё же будет налог, сумма будет увеличена соразмерно. Вдогонку что ещё скажу. Если сюда ринутся иностранцы, сумма оплаты для них будет другая - в тысячу раз больше. Как в металле, соответственно, так и в рублях. Валюта мне не нужна.