Вертолет качнулся, набирая высоту, чтобы перелететь через гребень. В седловине перевала Сэнди увидел дорогу — несомненно, ту самую дорогу, которую так и не отыскал прошедшей ураганной ночью. Сэнди отметил, что ураган прошел над перевалом, потому что на склонах многие деревья были повалены целыми рядами.
Расстояние, которое Сэнди преодолел за шесть мучительных часов, вертолет преодолел за пять минут, даже меньше. Сэнди только–только начал опасаться, что ему вновь понадобится пакет, как вдруг пилот объявил:
— Вот он!
В самом деле, это был он — хакхлийский посадочный корабль. Корабль мирно покоился на плавном заросшем склоне, примяв траву посадочными полозьями, и хотя солнце поднялось высоко, сигнальные огни бледно светили.
Модуль выглядел поразительно маленьким, он словно прижимался к склону. И даже жалким, потому что буря и посадка обошлись с ним немилосердно. Фольга наружного экрана, принявшая на себя удары микрометеоритов на орбите, сморщилась и во многих местах зияла дырами. Маскировочную сеть, которой хакхлийцы пытались укрыть космоплан после посадки, ветром разорвало в клочья.
У кораблика был потертый вид.
Но, Сэнди сразу же бросилось в глаза другое: кораблик больше не пребывал в одиночестве. Его окружили пять летательных машин. Земных машин. Вертолеты более–менее напоминали полицейский, в котором сейчас летел Сэнди, но некоторые были куда больше размером. И вокруг посадочного модуля группками стояли люди, земные люди. Некоторые направляли на модуль или друг на друга телекамеры, а львиная доля внимания досталась экипажу.
Все шестеро хакхлийцев покинули модуль.
Двое, — похоже, Полли и Основа, — говорили в телекамеры. Еще двое присели настороженно у трапа, ведущего к входному люку модуля. А третья парочка забавляла зрителей, веселясь от души, высоко подпрыгивая, благо слабенькое земное притяжение давало мышцам дополнительную силу. Они прыгали друг через друга — игра называлась «чехарда», хакхлийцы позаимствовали ее из детской земной телепередачи, потому что очень уж она соответствовала их лягушачьей анатомии.
Как только Сэнди вылез из кабины вертолета, к нему подскочила Таня. Полицейские испуганно шарахнулись в стороны. Их ладони опустились на оружие, но пистолетов они не вытащили, а Таня, приветливо рыдая, крикнула на хакхлийском:
— Лизандр, ты плохо исполнил задание. Будь осмотрителен в беседе с жителями Земли, пока не узнаешь новый приказi
— Какой новый приказ? — изумился Сэнди. — Ты выражаешься неясно и вовсе непонятно.
Но Таня не ответила, а только с укором шлепнула Сэнди, развернулась и игриво ускакала прочь, воскликнув уже по–английски;
— За мной, Сэнди! «Телевидение» берет у нас «интервью»! Земляне — чудесные люди!
Сэнди хмурился, ничего не понимая. Он взглянул на полицейских.
Мужчина пожал плечами.
— Наверное, вам стоит послушаться.
И Сэнди потащился вслед за Таней, глядя по сторонам.
Постепенно он воспрял духом. При свете дня мир казался прекрасным и грозным одновременно, превосходя все мечты Сэнди. Он был так огромен! Всю жизнь поле зрения Сэнди ограничивалось какой–нибудь сотней футов в любом из направлений. А здесь — горизонт, до которого не меньше дюжины миль! И горы! И реки! И облака! И Солнце — яркое–яркое, такое сверкающее, что больно глазам!
Во–вторых, еще одно небывалое зрелище: на плоском, теплом от солнца валуне присела Полли и пускала добродушную слезу перед дюжиной телекамер! Она открыто нарушала указания Главных Вышестоящих! Ведь высадка на Землю должна оставаться тайной, а Полли, по правде говоря, старалась обратить на себя внимание! Когда Сэнди подошел поближе, люди с телекамерами отвернулись от Полли, нацелив линзы объективов прямо на него. Оби и Елена вприпрыжку поспешили к Сэнди.
— Добро пожаловать на Землю! — крикнул Оби по–английски.
Елена же добавила грустно, на хакхлийском языке:
— Заморыш, Заморыш! Ты провалил задание!
Сэнди удивленно заморгал.
— О чем ты?
— Говори по–хакхлийски! — приказала Полли, спрыгнув с валуна и вперевалку направляясь к ним. — По глупости твоей и неумелости пришлось изменить план, целиком и полностью!
— Моей глупости?
— Да, и неумелости, — с укором повторил Оби. — Ты не справился с заданием как следует — Земляне сразу догадались, что ты лжешь.
— Ну, хорошо, — согласился Сэнди и добавил резонно: — Но я никому не рассказал о главном корабле, правильно?
— Не пререкайся! — рявкнула Полли. — Сейчас же и без промедлений мы должны уделить внимание этим, людям! Я разговаривала с кораблем. Главные Вышестоящие крайне тобой недовольны, Лизандр. Тем не менее, мы поставлены перед свершившимся фактом, и нам отданы новые приказы. Мы откроем землянам цель высадки.
— Откроем? — У Сэнди голова шла кругом.
— Лизандр, веди себя как хакхлиец, но не как хухик! Главное, слушай меня. Улыбнись. Пусть они поприветствуют твое возвращение домой. И внимательно следи за мной, — я поведу разговор!
После этих слов Полли повернулась к телекамерам и, вежливо пустив слезу, сказала:
— Прошу нас извинить. Мы просто беспокоились о здоровье нашего дорогого друга Лизандра. Нельзя ли продолжить «интервью»?
Ни Сэнди, ни хакхлийцам еще не приходилось давать «интервью». Но неоднократно видели, как это делается, в старых земных телешоу, и Полли вела себя как заправский завсегдатай передач. Крепко ухватив Сэнди за брючный ремень, она подтянула его к себе, к своему боку, и заговорила прямо в телекамеру. И не будь Сэнди поглощен всем, что вокруг происходило,. — а он глаз не мог отвести от вертолетов, людей, травы, лесных цветов и даже обыкновенных земных валунов — он отдал бы должное хладнокровию Полли. Самым уверенным и веским тоном Полот начала:
— Итак, мы — хакхлийцы, разумные существа, создавшие высокотехнологичную цивилизацию, история которой уходит в глубь веков на 16 800 ваших земных лет. Мы пришли, чтобы поделиться с вами знаниями. И чтобы вернуть домой землянина, Джона Уильяма Вашингтона (между собой мы его зовем просто Сэнди). Пятьдесят шесть лет назад, когда на Земле бушевала война, мы спасли затерянный в космосе земной корабль с двумя астронавтами на борту. Сэнди — их сын. Мы вырастили и воспитали его как своего сородича. История, которую он рассказал пастухам, — не более чем маленькая безобидная уловка. Мы хотели смягчить потрясение, неизбежное после того, как вы узнаете его истинное происхождение. К тому же мы подготавливали контакт с вами с определенной осторожностью, вполне объяснимой: мы предполагали сначала изучить ситуацию, а потом решить, как лучше всего дать знать о нашем присутствии. Мы стремились сгладить потрясение, неизбежное при встрече с разумными существами, значительно вас превосходящими. — Полли сделала паузу, доброжелательно помаргивая в объективы. — А теперь, с вашего позволения, мы вынуждены вернуться на корабль. Наступило время дневного приема пищи. Мы приносим извинения, но ваш день длиннее нашего, и ждать дольше мы не в состоянии. Милый Лизандр, ты идешь?
Как только земляне поняли, что, если хакхлийцы хотят пообедать, это означает, что они не просто проголодались немножко, но хотят Есть с большой буквы, они гостеприимно предложили угощение из собственных запасов. От угощения хакхлийцы, разумеется, наотрез отказались. Они слишком хотели есть, чтобы продолжать дискуссию, и вся когорта, таким образом, вскарабкалась по трап–шесту в модуль, затворив за собой люк.
Как только они очутились внутри модуля, Сэнди взорвался.
— В чем дело? Почему планы изменены и не такие, как раньше? — воскликнул он по–хакхлийски.
— Потому что ты напортачил! — фыркнул Оби.
— Земным языком не пользоваться! — громогласно приказала Полли. — Говорить только по–хакхлийски! Мы ничего не знаем о подслушивающих устройствах землян.
Но Оберон прав и не ошибается. Заморыш—Лизандр, ты потерпел поражение, ты вовсе не преуспел. Жители Земли разгадали твою уловку сразу же. Ты вел себя глупо, совсем не мудро, Лизандр, как же так?
А Таня, поспешно загружавшая едой тележку в дальнем конце кабины, добавила:
— По твоей милости, Лизандр, недальновидности и неблагоразумию весь наш план оказался под угрозой.
И Елена добавила:
— Главные Вышестоящие очень недовольны, совсем не рады.
И даже Оберон открыл было рот, намереваясь поучаствовать в разоблачении шпиона–неумехи, и Сэнди пришлось бы выдержать еще один залп упреков, но Таня уже выкатывала тележку с обедом из нагревателя. Хакхлийцы оставили Сэнди в покое, обнаружив объект внимания подостойнее.
В ограниченном пространстве кабины не хватало места, и поэтому одновременно вшестером наброситься на еду они не могли. Как и всегда, Сэнди держался в стороне, ожидая, пока утихнет битва за насыщение. Даже Оби, самого маленького, отшвырнули прочь. Он сделал попытку протиснуться рядом с Полли, но Полли его ущипнула, Оберон отскочил и налетел на Сэнди.
— Прости, — извинился Оберон в ответ на свирепый взгляд Сэнди. — Наверное, я погорячился, и ты не виноват. Мы еще не освоились на Земле. Как они на нас глазели!
— Теперь представь, как я себя чувствовал последние двадцать лет, — фыркнул Сэнди. Он был доволен переменой ролей, — преимущественно доволен, потому что, как оказалось, теперь он перестал чувствовать себя общим центром внимания, единственным и неповторимым, и перемена эта уколола его самолюбие.
Полли, набив рот, сердито посмотрела на них.
— Я велела разговаривать только по–хакхлийски! — невнятно произнесла она, продолжая жевать, — Само собой разумеется, что земляне нас разглядывают. Это естественная реакция. Из истории Земли известны эпизоды встреч примитивных дикарей с народами, в техническом и умственном отношении их превосходящих. Не сомневаюсь, что они видят в нас так называемых «богов».
И преисполнившись божественного величия, она отпихнула прочь Основу, чтобы оторвать еще ломоть мяса.
Таким образом, для Оби открылся просвет, чем он немедленно воспользовался, оставив Сэнди в одиночестве. Сэнди ничего не имел против того, чтобы обождать в сторонке. Можно сказать, что куча мала вокруг обеденной тележки з