Разговор с Бандоделли в очередной раз выбил его из колеи. Во-первых, он не ожидал, что все его планы окажутся известны профу. Ну, вот просто все. Когда с кем, почему, за сколько. Блин, прям одесский дворик какой-то – тетя Циля знает все и про всех…
Ну, как в таком случае что-то планировать? Точно у него в команде кто-то стучит. И как подобного «стукача» вычислить? Блин, вопросы без ответов…
Эх, ну почему, по-че-му у него все всегда происходит через жопу?! Когда он дома читал всякие исторические и фантастические книги про великих людей или там попаданцев, у них почему-то все всегда получалось едва ли не с первого раза. И вокруг них всегда оказывались верные и честные соратники. Скажем, у Сталина был Берия, у Петра Первого – Меньшиков и этот, как его там… Брюс. Даже у Путина был Медведев! Почему у него-то не так? Он разве не попаданец? И не лидер, поставивший перед собой великую задачу? Где тогда эти верные и честные? Ведь стучит же кто-то Бандоделли, точно стучит. И кто-то из самых близких!..
Но первая, однозначно отрицательная новость, оказалась несколько нивелирована второй. Которую с некоторой натяжкой можно было расценить как положительную. Потому что, во-вторых, к удивлению Андрея, профессор не стал использовать все эти сведения как рычаг давления, да и вообще не ругался, не угрожал, не обещал устроить «веселую жизнь» и не требовал тут же пойти под, так сказать, его руку. Наоборот, он изо всех сил постарался убедить землянина, что ему совершенно не стоит его опасаться и что он сам на его стороне. И потому планам «уважаемого Кузьмича» ничего не угрожает.
Причем одним из наиболее веских аргументов, которые привел Бандоделли, было то, что ему в голову бы не пришло пытаться как-то обмануть человека, обладающего такой везучестью. Он же еще не сошел с ума, не так ли? Да, он хочет заработать, повысить свое влияние и расширить возможности, но разве это преступление? Ведь сам «уважаемый Кузьмич» также хочет всего этого. Так почему бы им не объединить усилия?..
Блин, вот почему они все так прицепились к этой везучести? Ну да, она была. Может быть, в какой-то мере есть и сейчас. Но разве это аргумент? Сегодня повезло, завтра нет – и раз, твои косточки уже лежат под каким-то камнем Кома, старательно обглоданные местными тварями. Не может же постоянно везти?
Однако когда Андрей попытался высказаться в этом смысле, профессор окинул его снисходительным взглядом.
– Ох, Найден… прошу прощения, Кузьмич, все время забываю, что ты еще новичок в Коме. Не спорь – новичок, новичок. Даже самые большие везунчики добираются до девятого горизонта только через пять-шесть урмов. И не во главе собственной команды, а в лучшем случае рядовым бродником. А ты сколько в Коме? Вот-вот, – он вздохнул. – Понимаешь, дело в том, что здесь, в Коме, удача – вовсе не случайное стечение обстоятельств, которым может быть отмечен совершенно случайный человек. Здесь удача – результат того, что этого человека признал Ком.
– Э-э-э… кто? – недоуменно уточнил землянин.
Профессор усмехнулся.
– Об этом тебе лучше спросить у Тишлин. Она у нас любительница собирать местный фольклор. Я же скажу так: несмотря на то что, на первый взгляд, все эти рассказы про «любовь Кома» кажутся суеверной чепухой, это работает на самом деле. И – да, всем уже понятно, что ты один из таких «любимчиков». Ну, сам посуди: ты за очень короткое вре… не спорь! – Бандоделли вскинул ладонь, увидев, что Андрей собирается возразить. – За очень короткое время добрался до девятого горизонта. Я тебе уже говорил, что даже самые большие везунчики появляются на девятом горизонте только через пять-шесть урмов. И это везунчики! Потому что девять из десяти тех, кто попал в Ком и выжил, вследствие чего их, кстати, тоже будет верным назвать везунчиками, хотя и не слишком большими – ибо они же все-таки попали в Ком… ну так вот, эти девять до этого горизонта не доберутся ни-ког-да! Вообще. Их потолок – пятый, максимум шестой горизонт. Ниже им делать нечего. И единственный шанс появиться, хотя бы ненадолго, на девятом горизонте для них заключается в том, чтобы завербоваться мулом в один из идущих сюда караванов. Что, кстати, тоже очень и очень не просто. Уж больно хорошо они оплачиваются. Поэтому за места в таких караванах всегда очень большая конкуренция. Так что большинство даже и не пытается, вливаясь в команды бродников, которые базируются на поселения четвертого-пятого-шестого горизонта и потихоньку фармят окрестности, совершенно не собираясь двигаться куда-то ниже. А теперь посмотри на себя – ты не только добрался до девятого горизонта, но и сделал это во главе очень сильной команды… реально сильной: опытной, многочисленной, великолепно экипированной… а еще у тебя есть цель, которая, кстати, расположена еще ниже, и неплохая вероятность ее-таки добиться. И вот теперь давай, скажи мне, что Ком тебя не любит! – Он криво усмехнулся и припечатал: – Ну и подумай: каким нужно быть идиотом, чтобы лезть под подобный каток?
Он замолчал, а лидер команды «Кузьмич» некоторое время сидел, переваривая сказанное. Блин, а похоже, он действительно везунчик… Странно, а он-то все это время считал себя неудачником. Ну, как же – он, считай, два года (если по земному времени) никак не мог пробудить в себе чувствительность к хасса. В то время как другие справлялись с этим за блой-полтора. То есть за четыре-шесть месяцев. Он едва не погиб, еще будучи почти бесправным мулом. Развивающий курс, который предложил ему профессор, несколько раз срывался, вследствие чего приходилось повторять его раз за разом, вследствие чего он залез в огромные долги… Да мало ли было в его жизни провалов и неудач? Поэтому он всегда крайне скептически относился к мнению окружающих насчет собственной везучести. А вот в изложении Бандоделли подобное мнение выглядело вполне обоснованным…
– Я не прошу полностью мне доверять, – продолжал между тем профессор. – Да ты и не будешь это делать! Но я прошу тебя разрешить мне быть рядом и… дать мне возможность немного погреться у твоей удачи. Заработать. Вместе с тобой, а не на тебе. Помочь чем смогу. И получить твою благодарность. А здесь, в Коме, благодарность такого везунчика очень дорого стоит. Спроси кого хочешь – они только подтвердят мои слова…
Тот разговор не закончился какими-то практически результатами. Они не заключили никакого договора, Андрей не предложил Бандоделли войти в состав акционеров. А проф не рассказал, чем он располагает и что может предложить. Но после этого разговора землянин крепко задумался.
«Цк!» – лидер команды «Кузьмич» тут же рухнул на тропу, мгновенно выпав из воспоминаний и тихо выругавшись про себя. Блин, отвлекся… так ведь можно запросто взять да и просрать любую везучесть. Хлоп-хлоп ушами – и все, эти ушки уже отдельно от головы. Как и сама головенка от тела. Твари Кома позаботились…
«?»
«@», – ага, значит, пришли.
«?!»
Чуй ответил не сразу. Похоже, решил еще раз осмотреться. Но где-то через полтора аска на линк упало: «+».
Андрей облегченно выдохнул и, развернувшись к остальным, несколькими плавными жестами нарезал и распределил задачи. Бродники столь же плавными и скупыми жестами отфиксировали полученные команды и молча рассыпались по окрестностям.
Спустя пару луков половина команды собралась под небольшим маскировочным тентом, натянутым над довольно узкой щелью, которая образовалась между двумя скальными обломками, оставшимися на месте растрескавшейся скалы. Не то чтобы это было совсем уж безопасным местом, в Коме было немало тварей, которые кормились тем, что целенаправленно рыскали как раз в подобных щелях, выемках и норах. Но, как правило, подобным промышляли отнюдь не самые сильные и опасные твари. Скорее, наоборот – те, которым на этом горизонте можно было рассчитывать только на крохи, упавшие со стола действительных властителей горизонта.
Так что подобное укрытие все-таки несколько понижало уровень опасности, давая шанс на то, что наиболее опасные твари заметят их лагерь куда позже, нежели дозорные команды заметят их самих. А с теми, кто мог появиться здесь неожиданно, они справятся… Ну, если, конечно, не забудут, что безопасных тварей в Коме не может быть по определению. И эти «менее опасные» тоже могут доставить достаточно много неприятностей. Потому что, как правило, обладают массой весьма неприятных особенностей, как раз и позволяющих им как-то сосуществовать поблизости от куда более опасных, не попадая им на зуб. Например, повышенной маскировкой. Или способностью мгновенно и мощно ускоряться…
– Значит, так, – негромко начал Андрей, – мы на месте. Где-то в этом районе аграки и порвали команду «Сторпел». Искать тварей будем завтра. Если, конечно, они сами нас до того времени не найдут.
Он скупо усмехнулся, но остальные лидера не поддержали. Аграки – это было серьезно. Один на один подобная тварь косарю, конечно, уступала – и шкура не такая прочная, как хассахитин, и масса намного меньше, да и радиус атаки не чета тому, что обеспечивают косы-рубила косаря. Но дело в том, что аграки никогда не ходят поодиночке. Это твари групповые. Минимальный прайд насчитывал три-четыре особи. А вчетвером эти твари вполне способны запинать и косаря. С трудом, конечно, но способны…
Здесь же, согласно полученной информации, обретался средний прайд в пять-шесть особей, на который команде «Сторпел», базирующейся в поселении Рамганок, расположенном на этом же десятом горизонте всего в одном дне от места столкновения, не повезло нарваться. Команда была сильной и опытной, и по десятому горизонту ходила довольно давно. Больше трех блоев… Поэтому двоим удалось-таки уйти. А одному из этих двоих даже в конце концов добраться до поселения. В котором сразу же поднялась тревога. Уж слишком близко от поселения появились эти твари…
Нет, для самого поселения они не представляли такой уж особенной угрозы. Ну, если только начнется очередная волна. Тогда да, средний прайд аграков вполне мог ее очень нехило усилить. Со всеми вытекающими неприятными последствиями. А так – укрепленный периметр им был не по зубам. Но-о-о… поселение-то живет тем, что обеспечивает бродников и покупает у них добычу. Которую, на минуточку, еще надо доставить туда, где за нее заплатят. Ну, или не саму добычу, а результаты ее первичной переработки. Ибо так выходило намного выгоднее.