Я помнил, что меня ждала Кусаларикс, но сначала требовалось вернуться за парнями и Иритой, вот и поговорю со стражами. Выйдя из храма, я ушел глубинкой на Менгозу.
Если бывшие стражи не подскажут, как попасть в Преисподнюю, больше никто с этим не поможет. Чертовы игровые условности! Уверен, Тиамат смогла бы оградить нас от смертельного воздействия мороза, она же богиня! Что ей какая-то погода? Если бы не искусственные ограничения… Мир продолжал эволюционировать, но некоторые вещи в нем были намертво вшиты в ядро.
Не став отвлекать друзей, я сразу отправился к Флейгрею и Неге, благо мини-карта отображала соклановцев. Они охраняли работяг возле рудника. То есть я так думал. На самом деле стражи предавались тому же занятию, что и в любое свободное время: сидели вокруг костра и пили. Не все, Анф все-таки патрулировал местность, но остальные опустошали бочонки с вином и вели пьяные разговоры. Хотя… Для них это обычное состояние, в другом я их и не видел, а значит, и треп был обычным. Костер же им нужен, чтобы согреться. До обращения в нежить сатир с суккубой вечно мерзли и, снова став живыми, вернулись в свое обычное состояние. Возможно, еще не привыкли после жары пустыни, где они чувствовали себя как дома.
Рипта поприветствовал меня верещанием, Флейгрей приложил два пальца ко лбу, он так привык здороваться, и только Нега поднялась, чтобы обнять и расцеловать.
– Как дела, босс? – спросила она.
– Мне нужно попасть в Преисподнюю! – сказал я.
Флейгрей поперхнулся вином и закашлялся, разбрызгивая рубиновые капли на раптора.
– Зачем? – спросила Нега и, приобняв хвостом, приложила руку к моему лбу. – Хм… Лихорадки нет, значит, ты не бредишь. В чем дело, босс? Ты выбрал не самый легкий путь, чтобы закончить бренное существование.
– На, босс, выпей. Глядишь, придешь в чувство, в голове прояснится, – заботливо предложил сатир. – Пойло эльфийское, но ничего лучше в этой дыре не достать.
– Я серьезно! – взорвался я.
– Что ж, если так, тогда для начала расскажи, зачем тебе нужно туда, куда даже мы с Флейгреем не горим желанием возвращаться, – ответила Нега.
– Не горим, – подтвердил сатир. – Гореть в адском огне, скажу тебе, босс, не лучшее времяпровождение!
Рассказав о том, что узнал от Фортуны, я всмотрелся в их озадаченные лица. Почесав затылок, Флейгрей ответил:
– Как выстоять на морозе, мы не знаем. Но об Углях Адского пламени нам кое-что известно.
– Смертные думают, что Преисподняя находится там, – Нега указала вниз. – Но там лишь земная кора, мантия и ядро. Будь иначе, разумные Дисгардиума уже нашли бы способ пробуриться в Преисподнюю.
– Да, ее там нет, – добавил Флей. – Наш родной план – изначально кусок тверди в великом ничто. Там нет ни солнца, ни звезд, ни света. В том месте до нас не было никакого движения, а значит, царил абсолютный холод. Во время первого изгнания Диабло так замерз, что, вернувшись в Дисгардиум, сразу же задумался, как скрасить свое существование, если Спящие снова отправят его в Преисподнюю. И придумал. Азмодан устроил небольшую заварушку, отвлекая богов. В это время Белиал заболтал Гефеста, а Диабло проник в его кузницу и выкрал несколько Искр Вечного огня, которые под воздействием Хаоса в великом ничто обратились в Угли Адского пламени.
– Говорят, Гефест ничего не заметил, – хохотнул Флейгрей. – Когда пришли Новые боги, эти трое переметнулись к Хаосу. Сама ткань упорядоченного мироздания порвалась, трое обратились в Падших и провалились в Преисподнюю. А вместе с ними и все их последователи.
– Так появились демоны?
– Угу, Хаос извратил наших предков. – Флейгрей сделал несколько щедрых глотков из пробитой в бочонке дыры, его кадык и козлиная бородка задвигались. Напившись, он отставил опустевшую тару в сторону и взял меня за плечи. – Послушай, босс. Смертный попадает в Преисподнюю, если его душа не нужна никому из богов после смерти. Окончательной смерти, понимаешь? Ты же не собираешься проверять идиотские советы взбалмошной Фортуны такой ценой?
– Не хотелось бы.
– Тогда остается лишь один способ, – констатировала суккуба.
– Демонические игры?
– Что? – удивился сатир. – Нет, при чем здесь они? Участие в Играх никак не приблизит тебя к Преисподней.
– Флей дело говорит, – кивнула Нега. – Собственно, к чему мы ведем, босс. Некоторые особо одаренные смертные заключают сделки с демонами. На кон ставится, как правило, душа – своя или чужая, но когда надо получить действительно сильные демонические дары, годится только собственная. Нужно найти идиота, продавшего душу кому-то из высших, и… это… того…
Сатир провел большим пальцем по горлу:
– Прервать его жизненный путь. Это откроет инфернальную дыру, которая засосет душу несчастного…
– И тогда нужно не дать ей уйти, отправившись вместо нее самому, – закончила мысль Нега и указала на мои Косы Жнеца. – Инструмент у тебя есть.
– И где же, а главное, как найти безумца, продавшего душу демонам?
– Мы таких за версту почуем, – ответил Флейгрей. – Всегда видно, на чьей душе стоит демоническая метка.
– За версту – это не фигурально, босс. Нужно оказаться примерно на таком расстоянии. – Нега обошла меня по кругу, скользнула кончиком хвоста по щеке. – Но нам с этим старым пердуном придется уйти на большую землю. Не в нашем обличье, разумеется. Не переживай, мы без труда навесим морок и превратимся в парочку человеческих молодоженов…
Флейгрей тут же начал придумывать новый образ, Нега принялась с ним спорить.
Я же сидел на земле, уткнувшись лицом в ладони и думая о том, что с каждым днем, каждым часом все больше погружаюсь в нераспутываемый клубок проблем. Стоит решить один вопрос, и появляются два новых – как у легендарной гидры отрубленные головы. Особенно злился я на себя за то, что не пробил маршруты на Холдесте тогда, когда мороз был не страшен. Сейчас же… Стоп! Озарение, снизошедшее на меня, заставило вскочить на ноги и, оставив в недоумении стражей, прыгнуть на Холдест.
Ледяное побережье встретило меня режущим лицо ветром. От мороза остекленели глаза, в носу защипало, дыхание перехватило. Плевать!
Не обращая внимания ни на что, я что есть мочи побежал в сторону Южного полюса. Морозный дебаф обновлялся, к смертельным тикам утекающей жизни добавились штрафы на скорость передвижения. От Устойчивости проку не было никакого. Но меня это не заботило, требовалось срочно проверить, сработает ли теория.
Утопая в сугробах, я шел к цели и вспоминал, как добирался до Бегемота в Болотине. Тонул, умирал, но возрождался на том же месте благодаря проклятию Патрика. Сейчас у меня был аналог – Вторая жизнь со стопроцентной вероятностью. Значило ли это, что я, раз за разом умирая, все-таки смогу добраться до места силы?
Вы мертвы.
До перерождения 9… 8… 7…
Вторая жизнь! Вам удалось ускользнуть от смерти!
Выбрав точкой воскрешения место смерти, я ожил, но не успел обрадоваться и сразу же умер снова.
Вы мертвы.
До перерождения 9… 8… 7…
Чертов морозный дебаф никуда не делся, сохранив накопленный уровень! Вторая жизнь отменяла смерть, а вместе с нею и штрафы на опыт, но дебаф не обнулялся.
Нам никак не пробраться к Ядру, даже если добуду на Демонических играх эссенцию. Моя теория провалилась.
Флейгрею и Неге придется попутешествовать по Дису.
Глава 19. Испытания у горы Мехарри
Затащить всю группу сразу в здание Закрытого Аукционного Дома глубинкой не удалось – у парней и Ириты не было прав доступа. Так что я связался с Грокусзюйдом и представил ему девушку.
Аукционер, высунув голову через портальную дыру, притворно нахмурился и почесал когтями горло:
– Не знаю, не знаю, господин Скиф. Это подрывает основы всей Лиги! – Он недовольно посмотрел на Ириту и обратился к ней: – Вы бы для приличия хотя бы какой-нибудь гоблинский сувенир приобрели, госпожа. Или внесли пожертвование алчному и бессердечному Маглубайту, продемонстрировали, так сказать, уважение к Лиге.
– Господин Грокусзюйд, давайте оставим формальности? – предложил я. – Поверьте, у меня очень много дел, а всеми нашими торговыми операциями теперь занимается Ирита. Если вы откажетесь с ней работать, ЗАД останется без наших товаров, а значит, и без комиссионных.
Грокусзюйд рассмеялся, махнул рукой, расширяя портал, чтобы в него мог пройти человек:
– Заходите, госпожа Ирита. Господину Скифу вечно все нужно срочно, а с вами, полагаю, мы подойдем к торгам более основательно.
– Рада знакомству, господин Грокусзюйд. – Ирита сделала книксен. – Я подготовила полный перечень легендарного оружия и доспехов, с которыми клан предпочел бы расстаться. За хорошую цену, разумеется.
– Прекрасно, прекрасно! – Гоблин потер руки. – Тогда давайте не будем терять время!
Краулер, наблюдая за этой сценой, поиграл желваками. На лице его читалось желание оказаться на месте Ириты – аукцион Лиги гоблинов всегда его манил. Но роли в команде уже распределены, так что ему оставалось только отправиться со мной.
Когда портал за девушкой схлопнулся, я вызвал Кусаларикс. Гоблинша уже ждала и без лишних разговоров пригласила нас в открывшийся портал.
Мы очутились не в ее кабинете, а у подножия горы Мехарри близ Кинемы, возле поросшего плющом скалистого склона. Сама гора напоминала гигантскую макушку лысеющего старика, возвышающуюся над цепью скал: склоны поросли лесом, но чем выше, тем меньше было деревьев, сама вершина – очевидно, жерло древнего вулкана – была лысой, темно-серой. Воображение прилепило туда белую шапку ледника.
На вытоптанной поляне гоблинша в красном комбинезоне и пузатенький ее соплеменник что-то искали в полупустых мешках, а вдоль склона расхаживал деловитый гном с прибором в руках. Нас окружал лес, причем деревья были вдвое выше, чем на Кхаринзе, – эдакие подобия секвой, только лиственные.