— Начать отстрел капсул. — командую я и корпус начинает вздрагивать, отстреливая сегменты брони и выплёвывая капсулы. Нормандию дёргает и Джефф шипя, пытается удержать курс, чтобы их не разбросало слишком сильно. Вот почти все отстрелились, осталась наша и капсула модуля ВИ вместе со Сью.
— Гаррус, открывай люк капсулы.
Турианец встаёт и его внезапно подбрасывает к потолку, как и наши желудки.
— Сбой в работе гравитационной линии! — предупреждает Сьюзи, — Системы корабля работают нестабильно, до входа в плотные слои атмосферы девяносто две секунды.
— Змей, быстрее, а то опоздаем и капсула не выведет нас на устойчивую орбиту. — Почти кричу я. Турианец, извернувшись как кот, приземляется на четыре конечности и в таком виде, рывком, достигает люка. Поворот рычага и створки расходятся.
— Всё готово командир.
— Тогда чего мы ждём, Дубянский, Моро вперёд. — Леха и Джефф отстёгиваются, но в этот момент опять сбоит гравитация. Парней, как и Гарруса начавшего спускаться в люк, подбрасывает к потолку и с силой бросает обратно. Повезло одному Джокеру, он упал обратно в кресло. Я встать даже не успела, как плюхнулась в своё. А вот Лёхе и Гаррусу не повезло. Туринец попал одной ногой в кромку люка, а другой непосредственно в люк, с воплем улетел в капсулу и через секунду оттуда донёсся крик и ругань на турианском. Лёха же, не успев сгруппироваться, со всей дури приложился головой об пульт и, похоже, потерял сознание.
— Гаррус, ты как? — кричу я, выбираясь из кресла.
— Нога, командир. Я ногу сломал!
— Лёха? — тормошу Дубянского, стекло шлема которого всё в красных точках. — Лёха!
— Чёрт, некогда с тобой разбираться. Джефф, берём лейтенанта и тащим к люку.
— Ай-ай! — отвечает Шутник, подхватывая второго пилота за ноги.
— Спускайся и принимай его. — говорю у обреза люка. — Живо! — Джокер спрыгивает вниз, помогает Гаррусу сесть в кресло и отвечает мне, — Подавай, командир.
Я свешиваю ноги Алексея в капсулу и, подхватив его подмышки, спихиваю вниз. Чувствую что тело приняли внизу и только собираюсь спрыгнуть сама, как меня подхватывает и прижимает к потолку. Перегрузка растёт так, что темнеет в глазах. Из капсулы несутся вопли и ругань. Лишь голос Сью вокруг меня.
— Сбой гравитационной линии, не могу исправить.
— Отключай её Сьюзан, совсем отключай! — хриплю я, придавленная перегрузкой.
— Принято, до отключения двадцать секунд. До точки невозвращения для капсулы — десять. Командир, вы не сможете выйти на устойчивую орбиту, просто не хватит мощности двигателей капсулы! — предупреждает Сьюзи.
— Тогда отстреливай капсулу, Сью!
— Командир?!
— Живо! Это приказ! Чем терять четверых, потеряем лишь одного.
— Не-е-е-ет! Командииир! — Кричит Джеффри, ворочаясь где-то внизу в капсуле, — Не надо-о-о! — но створки люка смыкаются, толчок и капсула уходит от корабля, оставляя за собой бело-голубой свет от планеты.
— Теперь ты, Сью. Катапультируй свой отсек, немедленно! — сиплю я, почти раздавленная перегрузкой.
— Нет командир, ты меня не заставишь, я не пойду, я не брошу тебя здесь одну!
— Сью?
— Даже не проси. Если мы не можем катапультироваться, то попробуем посадить корабль. Я помогу тебе, Джейн.
— Масс ядро, Сьюзи!
— Я сейчас пытаюсь с помощью дронов восстановить режим отстрела реактора и постараюсь успеть до взрыва. До отключения гравитороной линии три, две, одна, отключено. — говорит искин и меня охватывает лёгкость свободного падения. Восстанавливаю дыхание и вижу сполохи сгорающего воздуха вокруг корабля, мы стремительно входим в атмосферу. Отталкиваюсь от потолка, хватаюсь за спинку пилотского сиденья и подтягиваю себя в него. Сажусь, пристёгиваюсь и быстро вникаю в происходящее. Ситуация критичная, но шанс есть.
— Сью, что с рабочим телом и энергией?
— Накопители на девяноста семи процентах, танки с водой полны на сорок процентов. Нам вполне должно хватить для посадки.
— Что с капсулами?
— Вижу на сканерах все. Вышли на стабильную орбиту и сходятся для сцепки, командир.
— Телеметрия с них есть?
— Так точно! Они в порядке, но ещё не знают, что ты осталась на корабле.
— Чёрт, бедная Лиара, бедная моя Звёздочка. Ей, похоже, предстоит сильнейшее испытание.
— Командир, высота сто пятьдесят, мы входим в плотные слои атмосферы.
— Веселье начинается! Давай, солнышко, посадим наш кораблик, от этого зависит наша жизнь. Что с реактором, Сью?
— Система отстрела поломана, но есть возможность отстрелить весь инженерный отсек.
— Тогда, делай это.
— Через шесть минут, командир. Дроны всё подготовят и я отстрелю направленными взрывами весь отсек целиком.
— Предполагаемая мощность взрыва ядра?
— Двести килотонн, Джейн.
— Ого! Силён «Тантал».
— Плохо другое, командир. Нам будет крайне тяжело затормозить корабль без масс генератора.
— Ничего Сью, нам только приземлиться, точнее приалкериться. Взлетать нам не потребуется. Сколько до контакта с поверхностью?
— Семь с половиной минут.
— Как далеко мы отойдём от места падения реактора?
— На тридцать-сорок километров.
— Маловато будет. — говорю я и, как могу, держу полный щит, что позволяет мне худо-бедно управлять кораблём.
— Эх, ну почему, почему не доверить это Сью? Чёртовы трусливые маньяки, ни за что не дадут ВИ доступ к управлению. Насколько мне было-бы проще! — думаю я, борясь за контроль почти неуправляемого корабля.
Время тянется как резина, я уже вымоталась так, как вагоны разгружала. Корабль гудит и скрипит, периодически следуют удары и толчки о воздушные потоки. Высота падает, осталось всего девять километров, но, благодаря довольно плотной атмосфере, управлять стало проще.
— Джейни, до отстрела инженерного отсека десять секунд, девять, восемь, семь … три, две, одна.
Корпус дёрнулся, раздался отчётливый скрежет, меня дёрнуло назад, так что заскрипели ремни на кирасе брони. Корабль затрясло, но я все равно держу его в воздухе.
— Впереди ровная площадка!
— Вижу. — говорю я, направляя корабль к гладкой блестящей в лучах местной звезды поверхности.
Плато всё ближе и ближе. Скорость такая, что не такая уж и гладкая поверхность, сливается на экранах в шерстяной ковёр. Высота медленно падает, вот осталось всего полкилометра, четыреста, триста метров.
— Сью, приготовились! — говорю я, — По моей команде подавай всю имеющуюся мощность на тормозные двигатели.
— Поняла, командир.
Я смотрю на пролетающую всё ближе ледяную плоскость и внезапно понимаю, что сейчас всё. Основные движки на реверс и тормозные на полную мощность. Корабль вздыбился, послышался скрип и скрежет и я вспомнила о режиме «Варяг».
— Черт! Как бы, не развалиться то?! — думаю я, вися на натянувшихся ремнях и глядя на то, как ледяная плоскость приобретает видимые очертания из топорщащихся кусков льда и торосов, чуть присыпанных, странным снегом.
— Скорость пятьсот, падает. — докладывает мне Сьюзи, — Критическая высота.
Нажимаю пиктограмму, выпуская аэродинамические элементы и воздушные тормоза на крыльях.
— Слишком большая скорость Джейн, их сейчас оборвёт. — предупреждает Сью.
— Черт с ними, но скорость они погасят. — отвечаю я, выпуская опоры.
— Высота двадцать, десять, пять, четыре, три, два, один, касание! — говорит искин и корабль затрясло. Ощущение, будто гонишь по хреновой грунтовке на пробитых амортизаторах. Всё вокруг дребезжит и раскачивается, летают хлопья снега, которые надуло непонятно откуда. Хотя понятно, видимо в броне БИЦ есть всё-таки пробоины. Пытаюсь, манипулируя движками, не дать кораблю развернуться поперёк движения.
— Скорость двести, падает… сто пятьдесят, сто двадцать, сто, девяносто, восемьдесят… Опасность, осторожно! — восклицает она и я вижу, что мы стремительно приближаемся к торчащим изо льда скалам. Скорость всё ещё большая и я, не успев опомниться, чувствую как нос корабля задевает одну из них, корму тут же забрасывает, правое крыло лезет наверх, левое не выдержав такой нагрузки, обламывается под корень. Корабль наклоняется, слышится скрежет, потом страшный удар, меня бросает на ремни и начинает выворачивать из кресла, ремни не выдерживают, лопаются. Меня подбрасывает, успеваю увидеть летящий на встречу пульт и всё гаснет в ворохе искр.
Я уже не вижу, как всё вокруг освещает ослепительно яркий белый свет.
Глава 36 часть 1. Не верь своим чувствам
Найлус Крайк, Спектр Совета (Орбита Алкеры, спасательные капсулы, 5 сентября 2383 г.)
Он сидел пристёгнутый в кресле капсулы, бездумно глядя в обзорный экран, где в разводах белых облаков пролетала планета, забравшая у него сестру. Всю жизнь Найлус мечтал о сестре, но духи не дали его родителям больше детей. Лишь он и его старший брат Ринар были отрадой четы Крайков. Ринар был отцовской гордостью, серьёзный, предприимчивый, глава отдела мощной строительной корпорации, возводившей в колониях сложные и дорогостоящие инфраструктурные объекты. Брат, несмотря на годы службы, терпеть не мог армию и всегда повторял, что наш народ слишком много сил потратил на ненужные игрушки и отстал в других областях. Вспоминался разговор в их предыдущую встречу, дома у родителей. Тогда он прилетел к ним в отпуск и, о чудо, брат тоже там был и вечером за столом снова завёл свой разговор о людях.
Найлус возражал, утверждая, что без воинского уклада их общество деградирует, подобно Республике азари. Разумные начнут искать развлечений и лёгкой жизни, вместо труда и служения своему народу.
— Глупости! — воскликнул брат, — Можно найти золотую середину, а не впадать в крайности. Есть же пример народа, который и про воинское мастерство помнит, и остальные пути развития поддерживает.
— Это ты про кого? — спросил тогда Найлус.
— Это я про людей, про хомо.
— Что в них особенного? Шумные, наглые обезьяны с комплексом превосходства!
— Ошибаешься, брат. Они за триста с небольшим лет добились поразительных успехов и самое главное, они готовы к сотрудничеству с другими. Пример — нескольких поливидовых колоний под их управлением, говорит о многом!