— Мендуар?
— Да, Мендуар и другие.
— Возможно… но я всё ещё сомневаюсь в твоей правоте и буду искать аргументы чтобы подтвердить своё мнение. — ответил тогда турианец, а сейчас готов был подписаться под каждым словом своего брата. Всего год прошёл с той памятной встречи или пять месяцев по времени Цитадели, с тех пор, как он снова встретился с Женькой. С той, что так круто поменяла его взгляды, его жизнь и самое главное, отношение к людям.
Он сидел и всматривался в лица экипажа, усталые, потухшие. За время, проведённое с ними, он научился легко читать их эмоции и сейчас он был точно уверен — в их душе те-же чувства, что и у него и такие-же сильные, как у него. Его напарница, его подруга и сестра, была для своего экипажа как мать, строгая, но любящая и заботливая. И вот, её внезапно не стало и у всех, как будто выдернули почву из под ног.
В углу его капсулы, одной из многих сцепившихся на орбите в цепочку соединённую шлюзами, обнявшись, с помертвевшими потухшими лицами сидели Лиара и Сильв. Найлусу было страшно представить их чувства. Они обе — эмпаты, для которых сестра была частью души, для одной близкая подруга, почти сестра, а для другой — настоящая вторая половинка. Одна из них разделила с Женькой свою душу и произошедшее пять часов назад, просто вырвало из неё половину. Азари даже не плакала, кажется что девушка застыла в неподвижности и покое. Даже Снегурочка проявляла больше эмоций, тихо всхлипывала, уткнувшись носом в плечо Лиары. Рядом с ними сидел Лерой. Мальчишка с тоской, заплаканными глазами оглядывал окружающих.
— Вижу корабли! — сказал сидящий, перед одним из экранов, Рекс.
— Что за корабли? — вскинулся экипаж, бросаясь к экранам.
— По виду, это корыта этих отрыжек песчаной бездны, саларианцев. — буркнул кроган, — Принесла же нелёгкая.
— Они наши напарники в этом задании. — тихо сказала Лиара.
— Да?! — заревел кроган, — Где они были, когда мы здесь рубились с врагом? Когда нужна была помощь и когда мой вождь, пошла сквозь смертное пламя? А?…. Вот и я о чём, не было их здесь, впрочем, как и всегда. Когда нужно, их никогда нет…
— Рекс!
— Что Рекс? Она дала мне надежду и тут-же этот мир уничтожил её. Вся эта проклятая галактика сговорилась против моего народа. Даже эти образины механические!
— Уничтожение грозит всем нам, мастер. — ответила ему Сильвианн.
— Да всем, только вот вы не вымираете, в отличие от нас!
— Мы поговорим с Рыжиками и подумаем, чем можно вам помочь.
— Поговорите?
— Я тебе обещаю. — сказала Лиара.
— И я тоже! — Говорит Карл.
— Рекс, мы обязательно поговорим с ребятами. — подводит итог Иесуа.
— Хорошо. — отвечает Рекс, глядя как один из подошедших кораблей, войсковой транспорт, начинает подходить к капсулам для стыковки.
Экипаж медленно подлетает к шлюзу, люди вооружены и напряжены. Слышится лязг, на индикаторе загорается сигнал безопасности и Найлус нажимает на голограмму открытия. Створки расходятся и за ними видны висящие вдоль стен саларианцы. Турианец отталкивается от люка и пролетает к одной из стен, там хватается за висящий вдоль стены гибкий трос. За Спектром следуют все остальные, тащат контейнеры с кое-каким спасённым оборудованием, резервным модулем памяти. Кроган, корячась, пропихнул перед собой контейнер со своей штурмовой бронёй и пулемётом. Когда вся команда оказалась на борту, висящий у стены саларианец в форме старшего офицера оглядел их всех и спросил:
— Где коммандер Шепард?
— Её нет. — безжизненным голосом отвечает азари.
— Что значит, нет? Где она? — повторяет вопрос.
— Спектр Совета не смогла покинуть борт корабля и рухнула вместе с ним на Алкеру. — сказал Найлус.
— Корабль разбился?
— Мы не знаем, мы видели лишь взрыв масс-реактора. И учтите, система аварийного отстрела была повреждена. — говорит Адамс.
— То есть вы не знаете, отстрелили или нет генератор?
— Нет, не знаем. — ответил ему Найлус.
— Что-же! — подумав, ответил офицер, — Прогнозы крайне негативные и, учитывая возможность возвращения других кораблей противника, мы не будем проводить поисково-спасательную операцию. — Он, поднял голову и к чему-то прислушался. — Поступил приказ срочно доставить вас на Цитадель, разведывательную эскадру отзывают с поисков, мы не можем потерять ещё один остродефицитный корабль подобного класса. Вас ждёт разбирательство по поводу того, с кем вы здесь сражались и как вас обнаружили.
— Это ошибка! — воскликнул Джефф, — Мы должны убедиться!
Саларианец снова прислушался к чему-то.
— Наши корабли просканировали планету, нашли место взрыва. В радиусе десяти ваших километров нет никаких крупных обломков. Какова мощность детонации масс-генератора вашего корабля? — спросил он Адамса.
— Двести килотонн, ориентировочно. — ответил инженер.
Саларианец грустно посмотрел на весь экипаж.
— Я боюсь, мы не сможем ничего найти, двести килотонн для фрегата! Скорее всего, не осталось ничего крупнее моей ладони, ведь там есть атмосфера. Мне жаль…
Капсулы отстыковываются и в ангаре транспорта медленно появляется гравитация. Появляется вибрация от работающих двигателей и Лиара сползает на пол складываясь в комочек. Найлус рывком подходит к ней, поднимает азари на руки и крепко прижимает к себе. Девушка обхватывает его за шею и, уткнувшись носом в щёку, глухо воет: «Найлус, Найлус! Как же так, как так?! Что я скажу детям и Дэвиду, о Атаме, как же это возможно?!» и азари расплакалась, бессвязно вскрикивая при плаче. «Её больше нет, не-е-ет! Я её не чувствую» — доносилось сквозь плачь.
Женька (Алкера, Место крушения, 5 сентября 2383 г.)
Гул и там-тамы в ушах, сквозь весь этот шум пробивается встревоженный голос Сью: «Джейни! Командир! Ответь мне, пожалуйста, скажи хоть что нибудь! Датчики брони показывают, что ты живая и очнулась. Пожалуйста, Джейни!»
Пытаюсь пошевелиться, но левую руку и грудь пронзает дикой болью, боль была такая сильная, что я заорала.
— Что случилось, командир? — панически закричала ИИ, — Что с тобой?
— Рука, ох моя рука! — Хриплю в ответ. Переворачиваюсь на бок и аккуратно подтягиваю пульсирующую болью конечность к себе, чувствую уколы в паху и боль медленно отступает. Голова проясняется и я, держась за расколотую консоль, встаю и оглядываюсь вокруг. Увиденное не радует совершенно, люк пилотской кабины перекосило и в широкую щель между створками виднеется звёздное небо.
— Сьюзи, солнышко, доложи обстановку.
— Отчет готов, командир. Корабль разрушен, большая часть систем вышла из строя. Система связи уничтожена, как основная, так и резервная. Операционная и криоотсек уничтожены, ангар разрушен, МАКО раздавило, Скорпион сорвало с креплений и вывело из строя. Камбуз повреждён, большая часть холодильников повреждены. Первый склад разрушен, второй сильно повреждён, что там уцелело, информации нет. Уцелело три дрона из десяти и один комплект «саранчи».
— Что уцелело?
— Медотсек и каюта Чаквас, твоя каюта, моя капсула, а так же оружейка. Шестьдесят процентов накопителей и два основных топливных танка, но там проблема. Через пару часов они замёрзнут и останется лишь тот, что под твоей каютой. Там уцелели термоаккумуляторы и есть возможность поддерживать высокую температуру.
— Да уж, оружие это как раз то, что нам жизненно необходимо. Что вокруг?
— Среда довольно агрессивна. Состав атмосферы, согласно уцелевшим датчикам: Десять процентов водород, десять процентов гелий, пятьдесят процентов азот, двадцать пять процентов метан и пять процентов прочие летучие инертные газы. Мы в высоких широтах и температура окружающей среды колеблется от минус сто шестьдесят пять до минус сто восемьдесят градусов Цельсия. Поверхность состоит из замёрзшего аммиака и углекислого газа.
— Прекрасно, как тут выживать? На сколько хватит энергии в накопителях?
— Дроны ещё переключают повреждённые модули, но уже ясно, что надолго. Нам ведь не нужно отапливать весь корабль, а на поддержание работы двух помещений их запаса хватит лет на сорок.
— Воды около пятнадцати тонн, с системой рециркуляции тоже на несколько лет хватит. Про продовольствие промолчу, с такими температурами вокруг, всё что уцелело, может хранится тысячелетиями. — отвечаю я, медленно протискиваясь между створками дверей кабины. Встаю на пол, который раньше был стеной БИЦ и оглядываю разрушения. Повреждения чудовищны, корабль лопнул пополам по двадцать седьмому шпангоуту. Большую часть помещений смяло, по всему видимому пространству валяется какой-то мусор и личные вещи экипажа. Посреди хаоса подобно памятнику времён ВОВ возвышается Скорпион, второй наш БТР, М35 Мако, смяло прямо в ангаре в бесформенный ком металла.
Подхожу к краю и, используя левитацию, спрыгиваю вниз, по стенам к лазарету не пройти, перекрученный металл и композиты бронирования не дадут мне этого сделать. Кормовая часть корабля лежит почти горизонтально и корпус не чёрный, а белый, весь покрытый слоем инея, махровой шубой лежащей на изувеченном корабле. Пробираюсь по открытому пространству, обломки лежат в низине, зажатые между скал, сама низинка выходит к, блестящей в свете звёзд, поверхности озера.
— Что за жидкость, Сью?
— Это жидкий метан, командир.
— Охренеть, никогда не видела озера из жидкого газа. Хорошо, что в атмосфере нет кислорода, а то неровен час зажаришься от такого соседства. — говорю я, проходя между куч мусора, валяющихся кресел, обломков терминалов и кусков трубопроводов. Вижу часть ангара с уцелевшим складом Пакти, только вот в этой части в основном запчасти для оружия и продовольственные пайки. Изо льда торчат искорёженные задницы наших шаттлов, как жаль, что после боя мы не успевали их подготовить, насколько было-бы проще сейчас. По разрушенному перекрытию пробирается дрон-паук, из тех, что обслуживали корабль. Вижу, как он монтирует силовую стенку у отворота к лестнице в мою каюту.
— Сью? — спрашиваю я. — Отправь ко мне в каюту одного из своих пауков. Будем руку мне собирать и рёбра закрепим. Сейчас я зайду в лазарет, возьму медикаменты и инструмент, поднимусь к себе и приступим. Заодно он поможет мне снять броню.