Здороваюсь со всеми, чувствуя радость близких, спокойную от Найлуса, Стивена и Змея, тихую от отца и Тамила, яркую как солнце Мишки и Ивана. И просто обхватывающую, как тёплый поток от Хэмэ. Сразу же вспомнилось, как они с Бенезией вернулись из магазина. Братья зашли, увидели Наинэ, стоящую посреди комнаты. Поставили покупки и прошли, с радостным ожиданием ища кого-то взглядом. Я пряталась на груди у Ивана, чувствую дикую радость и жгучий стыд перед ними. Выпутываюсь из рук младшего, выхожу на «свет», сажусь в позу подчинения, откинув голову и открыв шею и, говорю на турианском:
— Я, Евгения из семьи Таанирр, прошу у своих братьев прощения за годы молчания. За то, что заставила считать себя мёртвой, причинив боль тем, кто искренне меня любит, и кого люблю я сама.
Всё это на миг вызвало оторопь у окружающих, лишь Лиара всё поняла. Именно так, и только так я могу сейчас просить прощения.
Он стоит рядом, смотрит на меня, как на привидение. Поднимаю взгляд и смотрю в ответ, чувствуя всю гамму его чувств в ответ. В глазах опять всё расплылось, что-то я совсем раскисла.
— Хэмэ, Тамэ, вы простите меня? — Севшим голосом хриплю им обоим.
Хэм присел рядом, коснулся меня, аккуратно, словно боясь, что я сейчас исчезну, но почувствовав под руками моё тело, с хриплым рыком сгрёб в охапку. Прижал так, что выдавил весь воздух, со спины прижался Тамэ и братья, молча застыли, держа меня в руках, как куклу. Кое-как вдохнув, просто висела в их объятьях, чувствуя, как под напором их чувств, тает терзающая меня вина. Меня простили, да и не винили особо, зря я себя поедом ела всю дорогу сюда. Руки сами гладят Хэмэ по голове, под пальцами гладкие пластины ороговевшей кожи. Тёмной от космического загара, на щеке его, тоненькая татуировка вязью древних рун «Новерри ит сорр».
— Ты женился. — Шепчу я ему.
— Есть такое, Лисёнок. Мой рыжий, хитрюга Лисёнок, обманувшая смерть. — Отвечает он.
— Ещё и несколько раз. — Вторит ему младший из-за спины.
— Может, отпустите? А то, того гляди расплющите.
— Фиг тебе, виси так, а то опять исчезнешь незнамо куда. — Отвечает старший.
— Угу, и будет скрываться девятнадцать лет! — Вторит Тамэ.
— Я больше так не буду. — Скулю я.
— Конечно, не будешь, мы тебе не позволим. — Говорит Хэмэ, к нам подходит Наинэ и тут же оказывается рядом со мной. Успев только мявкнуть, как котёнок.
— А тебя, я вообще выпорю ремнём! Не посмотрю, что целый подполковник! — Говорит старший сестре.
— Я майор, и ремень это не педагогично! — Пытается возразить та.
— Мне лучше знать, кто ты, а про ремень, ты отцу объяснять будешь. — Сказал сзади Тамил.
— И объясню, мама и папа поймут мои резоны и вообще, я замуж выхожу, так что теперь мой муж за меня в ответе. — Бурчит сестрёнка, вызывая натуральное изумление у старших братьев.
— Я не ослышался? Замуж?! Ты это слышал? — Широко распахивает глаза Хэм.
— Я слышал, слышал! — Вторит ему Там.
— И кто избранник? Я его знаю? — Говорит подошедший вплотную Иван.
— Не, вы его не знаете, но я вам о нём говорила, да и слышали вы о нём многое. Вон он стоит, светлокожий с синими татуировками нашего клана. Гаррус зовут, Гаррус Вакариан. — Отвечает Наинэ.
Что-то тронуло меня за ногу, ещё раз и ещё. Откуда-то снизу раздался тихий голос: — Мяу-у-у?!
Брат отпустил меня, я присела и запустила пальцы в мягкую шелковистую шерстку. Кот, мой кот, посмотрел на меня и снова тихо спросил: — Мяу-у-у?
— Баська! — Шепчу я в ответ, — Басенька мой!
Уши КАДИС повернулись ко мне, глаза расширились блеснув колдовским зелёным огнём. Кот поставил мне лапы на колени, приблизил мордочку вплотную к моему лицу, обнюхал и заорал сиреной: — Муарря-я-а-а-а-у-у-у! Мрря-у-у-у! Мяу-а-а-у-у-а-у! Мя-я-я-а-а! — И стал облизывать мне мокрые щёки своим шершавым языком, я не удержалась под его напором, шлёпнулась на задницу, но смогла прижать к себе завывающего от радости зверя. Кот же, как собака продолжал лизать мне лицо, кричать мне в глаза упрёки на своём кошачьем. Что я так надолго оставила его без себя, бросила, БРОСИЛА! Бессовестная… Мя-а-а-а-а!
Рядом присели братья и Наинэ и посильно помогали в утешении Барсика. Кот принимал ласку от них, но от меня отцепляться не желал категорически. При любой попытке отцепить его от меня, вцеплялся когтями, а они у него трёхсантиметровой длины. И отодрать его от уника, не изодрав заодно и меня, было непосильной задачей.
Так и сидела на полу, пока не подошла Ли. Моя азари, ласково прижалась к нам с котом и что-то прошептала зверю в ухо. Тот фыркнул и затарахтел, переводя взгляд с меня на неё. Ли снова что-то шепнула и кот, убрав наконец-то когти, послушно отошёл, дав мне подняться с пола.
— Вот ведь! — Тихо сказал Иван, — Послушался, а нас ни в какую…
— Говорить, уметь надо. — Ответила ему Ли, лучезарно улыбнувшись.
— В облаках витаешь? — Шепнули в ухо и, я вынырнула из воспоминаний. Сильные руки, обхватили и прижали к себе. На правой руке, бело-голубая вязь рун именно та, что я видела многократно во снах.
— Лучше бы Тали, из рук не выпускал. — Отвечаю я, прижавшись к брату.
— Ушастик дрыхнет, как сурок, после ночи со мной. Боже, я от неё с трудом могу оторваться.
— Соскучился! Испереживался… — Говорю я, видя на правой руке на среднем пальце, кольцо. С ярким, голубым сапфиром.
— Вань, откуда колечко?
— Догадайся.
— Ты сделал ей предложение, так?
— Хм, это было на поверхности. — Ответил брат, лучась радостью.
— И тебе ответили согласием, вот мама обрадуется. Похоже, нынче у нас осень свадеб, Тамэ, смог выцыганить у начальства свою Сиррону и везёт её на Мендуар. Ты, получил согласие Тали.
— А ты?
— Не скажу, мучайся теперь.
— Пф-ф-ф! Тоже мне «секрет Полишинеля», не стоило Нинке трепать. Она всё мне про тебя рассказала, так что всё там, дома?
— Там хороший храм Атаме, в Гагарине. Главное, я прекрасно знаю его настоятельницу, общались как-то на тренировочном полигоне. Замечательная тётка, истинный подвижник и просветитель.
— Маме сказала?
— Естественно, как же я такое от неё скрою. Ты тоже не скрывай, дай ей время подготовиться.
— Договорились. Про тебя слухи всякие ходят, что ты боец запредельный, покажешь парочку приёмов, дашь так сказать мастер-класс, а?!
— Младший, а не испугаешься такой страшной меня?
Ванька заржал, — Не задирай нос, Рыжик, я не так прост, как может показаться.
— Я в этом ни сколечко не сомневаюсь, но смотри, потом не жалуйся…
— Вот ещё чего! Держи… — И брат кидает мне тренировочный нож.
Ловлю клинок и выйдя на свободный пятачок, встаю в позицию. Ванька встаёт напротив, его поза расслаблена и ленива, будто он не на спарринг вышел, а так покурить. Улыбаюсь ему и, ускорив восприятие, бросаюсь в атаку. Но, мои надежды на скорую победу пошли прахом. Младший играючи уходит от моих ударов, лениво доворачивая корпус, почти не меняя позиции, брат уворачивается и выскальзывает из векторов ударов. Текут секунды, я теряю терпение и, тут он меня ловит, обманка, внутри которой другая обманка, я скольжу в финте и в момент, когда изменить траекторию уже не могу, вижу перед собой его локоть.
Ох! Как я приложилась! В глазах полыхнуло, посыпались искры, и я кубарем улетела в угол. Когда собрала мысли в кучу, увидела над собой его лицо.
— Ты как? Живая? — Спросил участливо этот нахал, но с ехидством в чувствах.
— Не поняла! Требую повторить! — Отвечаю я, встаю, держась за его руку.
— Легко, в позицию. — Отвечает младший и выходит в круг. За всем этим, с предвкушением, наблюдают старшие братья и дядя Стивен. Чую, они что-то знают, но молчат. Найлус полыхает удивлением и азартом, как впрочем, и все остальные. Как же, на их глазах случилось что-то почти невозможное. Меня поколотили!
И всё повторяется по новой, даже времени понадобилось меньше. Только в этот раз я влетела сначала в его колено, а потом снова в руку и так брякнулась об пол, что видимо, потеряла сознание, так как очнулась у Ивана на руках.
Не открывая глаз, прислушалась к тихому диалогу, на Ваньку рассерженным котом шипел Хэм:
— И какого, спрашивается ты наделал?
— Что я наделал?
— Ты, жук скарабей, неделю следил за её спаррингами с Найлусом. А сейчас подловил, и ведь не предупреждал о своих возможностях?!
— Хэмэ! Враг тоже этого делать не будет! — Парировал младший.
— Всё едино, мог бы полегче, что вот с нею?
— Шлангом прикидывается, так ведь, рыжая? — Говорит брат и, я открываю глаза. Вокруг всё мелко дрожит и двоится. Вокруг мои парни и смотрят на меня встревоженными взглядами.
— Что-то мне нехорошо! — Говорю я, чувствуя, как желудок подкатывает к горлу, наклоняюсь и, меня выворачивает на пол, остатками вчерашнего ужина.
Всё это вызывает у родственников приступ паники. Меня тащат из тренажёрки и, по пути попадаемся маме, вышедшей из своей комнаты. Нас остановили и, увидев моё бледное тельце, на руках у младшего вопросительно смотрят.
— Что случилось? — Спрашивает мама.
— Мам, всё в порядке, я малость ударилась на тренировке. — Заплетающимся языком говорю я, и меня снова корчит в судорогах рвотных позывов.
— Малость?! Это не похоже на малость! Как это произошло? — Заволновалась мама.
— Бабушка, мама об дядю Ваню ударилась, причём два раза. — Ответил Мишка.
— Иван?! Ты что, ударил сестру?!
— Мама, я сама об него ударилась. Большей частью самолюбием, но и так головой тоже приложилась неслабо. — Бормочу я.
— Ну-ка! — Восклицает Даян и включает инструметрон, сканирует меня и воскликнув: — И это вы называете малостью! — Ухватывает брата за рукав и тащит нас всех на диван. Там меня аккуратно уложили и, воспользовавшись домашней аптечкой, немного привели в порядок. Ну, по крайней мере, меня перестало мутить, зато навалилась слабость, от воздействия лекарств.
— А теперь, я желаю всё-таки услышать от вас, что случилось? — Спросила мама.