Остальные медленно опустили палки продолжая сверлить его настороженными взглядами. Рыжая же, медленно подошла, внимательно разглядывая его. Посмотрела на предплечье, увидела закреплённый на нём нож, только вот странные ремни, которыми он крепился вначале, полопались и Хромоножка, его жена и подруга сделала вместо них кожаные, которые держали как ножны, так и клинок куда как лучше прежних. А голокожая женщина была уже близко, и смотрела на него снизу вверх, своими странными, ярко зелёными глазами.
— Приветствую тебя, да будет чист и лёгок твой путь. — Вежливо поприветствовал он её, приложив ладонь к груди.
Она что-то ответила, склонившись и потупив взор, и Серогрив понял, что его поприветствовали в ответ. Он снова коснулся груди и сказал: — Моё имя Серогрив. — После чего коснулся открытой ладонью её груди. Женщина прижала его руку своей и тихо сказала: — Женя.
После чего протянула свою руку, и маленькая ладонь коснулась его груди. — Серогрив. — Чуть коверкая, сказала она его имя.
— Дженна. — Ответил он. — Что привело вас на эту сторону перевала? — Спросил мужчина, но почувствовал, что его не поняли. Дженна обернулась и крикнула: — Анни! — Из группы вышла странная худенькая женщина с голубой кожей не имеющая волос вообще, лишь на голове были странные наросты, сходящиеся в пучок на затылке. Женщина подошла и встала рядом с рыжей, внимательно, с чувствуемым любопытством осмотрела его с ног до головы. И прямо в голове прозвучало: — Здравствуй, Серогрив, меня зовут Аннаи. — При этом мужчина увидел, что губы её не шевелились. — О чём ты хочешь поговорить с мамой?
— Джанна, твоя мать? — спросил он.
— Не Джанна, а Женя, это значит Благородная. — Отвечает голос в голове. — И да, она моя мать, приёмная мать, если тебе понятен смысл этого выражения.
— Он понятен мне, твоя настоящая мать умерла, и Дженя забрала тебя в свою семью, так?
— Так, Серогрив. Но она мне куда как ближе настоящей матери и люблю я её гораздо сильнее. — Ответила девушка, что-то в её ответах точно указало, что она ещё очень юна.
— А как ты со мной разговариваешь, не открывая рта? — Удивился он, — и почему я тебя понимаю, а твою Дженю нет?
— Потому что я шаман, и могу разговаривать мысленно. — Ответила та и что-то сказала вслух, видимо для всех остальных.
— Тогда скажи им, что я не собирался нападать на них, и вообще хотел бы поговорить. Я хотел бы, выменять что-нибудь из того, что у нас есть на такие же ножи. — Сказал он и достал и ножен свой клинок, выменянный когда-то давно у этой самой Джени.
Синекожая что-то быстро затараторила размахивая при этом руками. Мужчины и другие женщины, державшие своё странное оружие в руках, убрали его за спину. Посматривая на него и странно скалясь, только вот, ни вызова ни угрозы он от них не чувствовал, похоже, что у голокожих это не было знаком агрессии. К нему подошли и стали с интересом разглядывать, а один из детей даже потрогал за руку, немного испугавшись за свой поступок. Но, Серогрив просто погладил малыша по голове, чем сразу же, его успокоил. Так как и остальные подошли к нему вплотную, зашептавшись всей компанией.
Вот Дженя, что-то сказала и, коснувшись его рукой, указала на поляну со стоящими летучими камнями и брёвнами.
— Женя, приглашает тебя, Серогрив, на разговор. Он состоится там, на поляне и я помогу тебе с нами разговаривать. — Прозвучало в голове от синекожей Аннаи.
Дальше был долгий разговор, во время которого он позвал сына и отправил его за вещами на обмен и другими охотниками. И уже поздним вечером, когда ставшее багровым солнце скрылось за скалами на западе, голокожие сделали ему предложение, от которого ни один вождь, будучи в здравом уме не откажется. Его позвали стать частью их племени, жить вместе с ними, разделить тропы и трудности, а так же достижения и удачи.
Он собрал охотников и женщин и спросил их об этом, добавив от себя, что если бы всё зависело от него, он согласился бы не раздумывая.
Женщины поддержали его все, перспектива голодной зимы и возможной гибели детей, страшной ношей висела над ними. А тут получить защиту и покровительство у столь могущественных пришельцев с возможностью со временем стать частью их племени. Да что может быть лучше…
Охотники призадумались, всё-таки настолько кардинально менять жизнь. Не все были готовы к этому, но доводы женщин были понятны и им. После непродолжительных дебатов, охотники поддержали его и он принял предложение голокожих.
Только вот, ему был не совсем понятен их мотив, девушка шаман так и не смогла ему объяснить его. Насколько он смог понять, ими двигало любопытство.
Обговорив всё, получив от двуногих странный браслет, договорились, куда и когда придёт его племя. Где его встретят и проводят на новое место жизни. Так же покажут и расскажут, как им предстоит жить дальше, так как сами двуногие давно не охотятся, предпочитая выращивать добычу и забивать по необходимости. Охота же во время великой суши, была продиктована заботой о стадах, дабы спасти как можно больше самых сильных и плодовитых животных. Им ещё и принесли извинения, за то, что разрушили этим весь уклад их жизни. На что он ответил, что приносить извинения рано, может и он, и охотники ещё посчитают это лучшей судьбой.
Когда пришельцы улетели, оставив им просто в подарок ещё десяток таких же, как у него ножей и пару десятков ножей поменьше. Чем привели в восторг, как охотников, так и женщин, которые получили ножи поменьше, но которыми было куда как сподручней работать с добычей. Лишь Синеглазка, посетовала, что своё главное оружие двуногие не дали. Сказав, что им нужно уметь пользоваться и вообще быть ответственным разумным. Поскольку его легко обратить во зло, слишком просто из него убивать.
Он обнял дочь и посоветовал сблизится с новыми соплеменниками. Научится у них, правильным на их взгляд правилам жизни, глядишь, и получит дочь такую же гремящую палку.
Девушка прижалась к нему и ответила, что попробует.
Уже глубокой ночью сидя у костра, зажжённого ещё пришельцами, к нему подошёл старик шаман.
— Ты послушал меня, Серогрив, и видишь, что мои видения не лгали мне. Духи наших предков привели нас к спасению, и я чувствую, что нас ждёт великое будущее. Только вот над ним нависла тёмная тень извне. Оттуда… — И старик поднял лицо к чёрным небесам, наполненным искрами звёзд. — Оттуда, откуда пришли и эти, на нас всех идёт страшный Враг, и выживем ли мы, встав рядом с пришельцами, или сгинем вместе с ними видно не отчётливо. Слишком многое зависит от этой рыжей.
— Скажешь ей об этом? — Спросил он Стерегущего ветер.
— Нет, это её путь и пройти его она должна сама и выбрать сама, не стоит идти поперёк воли духов Хранителей нашего Мира. — Ответил старый шаман. — Идём, внук, пора спать и поутру отправляться в дорогу через горы. Этот путь не будет лёгким, кое-где на перевалах уже лежит снег. Нам придётся нести детей на себе, а ведь есть ещё и припасы и оружие.
— Может, стоило воспользоваться предложением голокожих и улететь на их летающих камнях?
— Нет, этот путь отсеет нестойких и сомневающихся, пусть им, их примут «красноногие», примут как низших. И эта судьба будет их собственным выбором. — Ответил старик.
И оказался прав, трое охотников и две самые молодые женщины ещё не имевшие детей, ушли после первого же перевала. Предпочтя ущербное положение в чужом племени неясным ещё перспективам у пришельцев.
Женька (Мендуар 25 декабря 2385 г.)
Белое, пушистое одеяло снега за окном, в снегу с писком и смехом вошкаются мои и не только мои дети. Из прессованных кубов у главного дерева, Найлус и Таэль вырезают статуи. У брата прорезался нешуточный дар в этом деле и он вот уже третью неделю украшает посёлки и городки колонии своим творчеством. Ирина, когда неплотно занята на занятиях с удовольствием ему помогает, вот и сейчас она с ним. Дома пока тихо, Ли лежит на кровати и просматривает последние сводки агентов «Серого посредника» распределяя задания и производя первичный анализ важности. После чего передаёт их Этите, которая держит основной офис на Цитадели, и уже матриарх раздаёт задания агентам.
Тихий шорох с кровати и сильные тонкие руки обвили меня за талию, лёгкий укус за мочку уха: — О чём задумалась, душа моя?
— Скоро Рождество, папка обещал прилететь, говорил, что уболтал таки свою Кали, провести отпуск у нас. Он скучает по ребятам и по мне. Ведь как мы обосновались здесь, дома стало совсем одиноко. Хорошо хоть Этита сейчас там, так бы батя совсем захандрил. — Отвечаю я.
— Буду рада видеть Дэвида и Кали, она мне очень понравилась, тогда, когда мы залетали на Гриссом. — Говорит подруга. — И да, кстати, дассоры[219] пригласили тебя на праздник солнцеворота, пойдёшь?
— Как у них дела? А то, с того момента, как за племя «Горячих камней» взялись зубры из Комиссии по контактам, мне доступна лишь общедоступная информация.
— Хорошо дела, разумным составили карту мозга, лингвисты заканчивают составление мнемограммы русского языка. Через неделю они закончат, и племя сможет общаться с нами со всеми, минуя толмачей и Анни, как посредника.
— Что же, раз так, то я схожу. Ведь солнцеворот тридцатого декабря, так что ребятам уже всё запишут. А как у них настроение, «волки» довольны сотрудничеством с нами?
— Вполне довольны, у одной из женщин была осложнённая беременность, чреватая потерей ребёнка и её собственной жизни. Папка спас и её и плод, навеки завоевав благодарность дассоров. Ещё и дочь Серогрива, Синеглазка вьётся вокруг Дакара, тот пообещал ей изготовить лук и научить, им пользоваться.
— Лук? Серьёзно?!
— Удивлена?
— Я уж думала в этом времени забыли, что такое оружие когда-то существовало.
Азари рассмеялась. — Ты плохо изучала традиции нашего народа, Женя. И про турианцев, похоже, тоже забыла или не знаешь. Пользование луком, одна из дисциплин, как у нас, так и у них.