«Стремительный» нырнул и выскочил на очередной гребень и тут то мы все слегка намокли. С запада ползло темное пятно. Горизонт размывался и глаза не сразу отделили небо от воды. Потемнело заметно и опять на долю секунды стихия замерла.
— Держитесь крепче! — я увидел как капитан высовывается из рубки. — Ща ебанет!
Что именно, никто спросить не успел. Нас накрыло стеной воды, наклонило так, что зачерпнуло палубой и затем резко развернуло и понесло куда-то вниз. Я потерял ориентацию в пространстве тут же.
Вода была везде. Сбоку, сверху, снизу. Она забила нос, уши и рот. Соленая и ледяная, она проникала везде, обмораживая и не давая дышать. Нас крутило, кидало, наклоняло из стороны в сторону, судно трещало, а капитан орал на шторм благим матом.
Я потерял счет времени, думая лишь о том, чтобы не отпустить руки.
Темноту прорезала вспышка молнии и качка неожиданно успокоилась. Точнее, нас по-прежнему бросало по волнам, а вода билась о борта, окатывая холодом, но теперь это было словно мы стояли в тихой гавани.
— Все целы! Рассчитайсь! — откуда-то сбоку заорал Глеб.
Сквозь грохот бушующего моря начали раздаваться слабые голоса. С палубы ушли только Семён с Германом, остальных угораздило удержаться. Я еле отлип от веревки, поняв что разодрал себе руки в кровь. И шибанулся лбом о мачту.
Но никогда в жизни я так не радовался. Жуткая бездна распахнула перед нами свою пасть и отпустила жалкую добычу. Ничего страшнее мощи природы не бывает. Особенно когда она решает стереть букашку в порошок.
— Живы, — тоже от души радовался монах, когда мы собрались у рубки. — А теперь давайте-ка внутрь лучше.
Помятая железная дверь распахнулась сама перед нашим носом. Оттуда выскочил взъерошенный капитан с обезумевшим взглядом. Он хохотал и тряс кулаком на небо.
— Хрен вам! — пообещал он небесам, опустил голову и прищурился на нас. — Ну чего, сухопутные, обоссались?
— Обоссались, отец, — заулыбался Глеб. — Да только всё равно незаметно.
— Это точно, — Жорж одобрительно усмехнулся. — Тады марш внутрь. Движитель сдох, я вниз, чинить, — он оценивающе осмотрел Копилку. — Этого с собой заберу. Нас пока несет в нужную сторону, это хорошо!
С этим жизнеутверждающим заявлением он вприпрыжку убежал, а с наших лиц сползли счастливые улыбки. Инквизитор чуть запоздало побежал следом, мы же затолкались в тесное помещение.
Тут было жарко и душно, но хотя бы сухо. Нас тут же немного расслабило от тепла, но все взгляды были прикованы к лобовому окну. Тьму рассекали беззвучные росчерки молний. Они сплетались в сеть и подсвечивали беснующееся море.
Можно сказать красиво, если бы нас не несло прямо в центр этого светопредставления. Кажется, синоптики опять ошиблись. Это не шторм, а апокалипсис. Металл стонал и прогибался от ударов воды, рубка раскачивалась над этим безумием, открывая страшный и прекрасный вид.
Ветер верещал в щели и только этот звук царил в рубке. Мы все молчали, загипнотизированные открывающимся видом. Как-то быстро мы приближаемся...
От скрипа двери вздрогнули все без исключения. Внутрь протиснулся мокрый с головы до ног капитан, за ним перемазанный в чем-то инквизитор. Морской волк треснул по приборам и провернул ключ. Едва слышно затарахтело и его загорелое лицо расплылось в улыбке.
— Слава всеблагим и морскому демону.
Инквизиция от такого святотатства переглянулась, но амбалы промолчали. Не время сейчас читать проповеди. Хотя меня персона морского демона заинтересовала. Уж не Ктулху ли правда, чем черт не шутит...
— Ну вот теперь... — начал было говорить дедок, но тут закаркала рация.
Чего там сказали, я вообще не понял. Сплошные хрипы и шипение. Но главное, что понял это капитан. Он нахмурился и схватился за рычаг, дернув его.
— Спохватились на КЗС. Объявлена остановка судоходства, ворота собираются закрывать. У нас час, чтобы проскочить. Придется подавать сигнал бедствия, чтобы пропустили. Эх, чего бы убедительное придумать то?
Жорж с сожалением огляделся, но кроме наших встревоженных рож ничего подходящего не увидел.
— Вот если кто из вас пострадает... — задумался он, а мы все отпрянули, но получилось недалеко.
— Отец, а чего это? — вытаращил глаза Карл, тыча пальцем вперед.
— Ёпт! — удивленно вскрикнул дедок, обернувшись.
Я успел чуть повернуть голову, увидел какой-то быстро проносящийся красный огонек и тут что-то ударило в борт. Протяжно скрипнуло, хрустнуло и приборы противно запищали, загоревшись тревожными лампочками.
Корабль дернулся вниз, нас всех ещё плотнее прижало друг к другу, а капитан почесал затылок, рассеянно глядя на вопящее оборудование:
— Ну вот, ничего ломать не надо, оно само уже того. Господа, — вдруг официально обратился он к нашей застывшей компании. — Приготовьтесь, мы идем ко дну!
Глава 12
— К какому дну? Такого в плане не было! — возмутился Глеб.
Я заржал, как и дедок. Не знаю, что повеселило его, но меня добило слово «план». Судно уже ощутимо накренилось, приборы выли, а молнии долбили всё ближе и ближе.
— Пробой по правому борту! — быстро перестал хохотать старый пират и почесал шрам на щеке, примериваясь к нашей компании. — Вы, здоровенные, дуйте в трюм, латать.
— А как? — смело спросил Карл.
— Х... об косяк! — Жорж разозлился, плюнул, бросил взгляд на лампочки и махнул рукой. — Ладно, покажу. Ты, весельчак, за управление берись.
— Я? — мой голос внезапно превратился в писк.
Вот молчал бы и не отсвечивал.
— Не ссы, мамзель, — капитан выдернул меня вперед и хлопнул по спине. — Шторм встречный, идем вперед. Смотри сюды, — он ткнул в небольшой экран с мограющим изображением. — Вот курс наш, держись его. Если ветер изменится, херачь навстречу. Ничего не трогай, кнопки не нажимай! Держись курса и иди против волны, ясно? Увидишь вот такееееную, — он задрал руку к небу, — полный стоп! Вот здесь. Понял?
Ёбушки-воробушки, он серьезно это? Но руки сами вцепились в руль, то есть штурвал, а глаза выпучились на монитор с картой. Взгляд так и норовил метаться между приборными панелями с переключателями, кнопками и стрелками, что дергались и мигали. Какое-то устройство, похожее на магнитолу привлекло внимание. На экране была крупная цифра 16 и я кивнул туда:
— А это что?
— Не трогай! — капитан усиленно нажимал и переключал что-то, посматривая на показания. — Связь. Слушай, если вызовут, хватай тангенту и...
— Чего хватать?
— Ёпт, вы там у себя на суше совсем того, одаренные? Ай, ничего не хватай, молчи и держи курс. Услышишь сигнал, врубай сушку, вот суды тычь. Всё, мамзели, бегом!
Капитан с усилием распахнул дверь, впуская дождь и ледяной ветер. Он умчался, забрав с собой троицу здоровяков, отчего стало гораздо просторнее. Но на меня навалилась ещё большая духота, по виску потек пот. Не так я хотел в первый раз встать за штурвал...
Море и не думало прекратить бушевать. Хоть, похоже, самый сложный момент был позади, но нас болтало, а с учетом крена от пробоины ещё и пыталось развернуть. Волна долбилась в нос, взлетая вверх брызгами и каждый её удар проходил стоном по всему кораблю.
— Ты справишься! — не очень убедительно ободрил меня наставник, а в голосе его слышалось облегчение.
Я бросил быстрый взгляд назад, все жались подальше, словно я прокаженный. Никому не хотелось оказаться на моём месте. Я сосредоточился на мигающем экране, периодически поглядывая в окно впереди.
— Эта не такенная? — отмер всё таки Глеб и подошел поближе, махнув на море.
— Да хрен её знает, все они вот такенные, — я поморщился, увидев очередной гребень перед нами.
Мы врезались в него, двигатель надрывно загудел, но справился. Водой накрыло до рубки, тряхнуло, но я уже приноровился выставлять ноги так, чтобы качка не особо влияла на устойчивость.
Монах схватился за длинную ручку, что размещались у объемной приборной панели. Ну хоть не нажал чего случайно. Мужик рассматривал лампочки, но тоже ни хрена не понимал.
— Дед мой капитаном был... — зачем-то сообщил он мне, с тоской глядя во тьму за окном.
— Хочешь порулить? — хохотнул я.
— Да боги упаси! — монах шарахнулся в сторону, но опомнился и сжал губы. — Тебя назначили, а капитан тут вышестоящая инстанция.
Понятно, зассал. Я, в общем-то тоже, но какой выбор? Глаза боятся, руки боятся, задница... Но делают. Паникуй не паникуй, а отступать некуда. Даже реши мы вернуться, в такую непогоду к тому берегу подходить ещё опаснее. По-любому расшибёт и повезет если не о камни.
Внутренняя рация захрипела, но слов я не разобрал. Обернулся, все дружно пожали плечами. Связь молчала несколько секунд, затем снова разрезала слух чем-то непонятным. Сквозь помехи наконец пробилось:
— Да ебани ты по кнопке!
Я аккуратно утопил поверхность указанной кнопки внутрь, почувствовав отклик. Внутренности мерно загудели, помпа принялась откачивать воду. Возможно, мы даже доберемся...
Вернулся дедок без Карла. На наши тревожные лица отмахнулся, объяснив что оставил его как самого глазастого присматривать, чтобы ещё что не развалилось. Капитан с гордостью посмотрел на то, как я уверенно держусь и довольно крякнул, забирая штурвал.
— Ну а теперь выжмем полную, — он ухватился за рычаг, медленно толкая его от себя. — Пошла, родная! Дадут боги, дотянем.
Через десять минут по рации, на удивление отчетливо, прозвучал голос Карла:
— Тут дымится что-то.
— Не горит? — спокойно уточнил капитан.
— Неа, шипит и дым валит. Белый.
— Ну, нормально тогда, отбой, — дедок глянул на приборы. — Дюжина узлов, почти предел. Поднажмем!
Мы все затаили дыхание. Капитан что-то нажимал и переключал, задорно матерясь, но сейнер пер вперед, как ледокол. Хоть стенания и вздрагивания металла пугали, как и творящееся вокруг, но это была настоящая магия. Дедок, кажется, даже отрезвел полностью в схватке со стихией и возрастом судна.
— А вас правда зовут Жорж? — завел светскую беседу после долгого молчания Герман.