Изучал выцветший текст я теперь тщательно, чуть не уткнувшись в него носом. На бумаге уже расплывалось мокрое круглое пятно, но глаз зацепился за знакомую фамилию. Краткий некролог о скоропостижной кончине некоего княжича Алексея Меньшикова. Несчастный случай на производстве экзорцистов.
Так, а княжна говорила, что в их роду не было экзов со времен битвы богов...
Я подскочил так резко, что задел стол и достижение демонического самогоноварения накренилось и собралось рухнуть на пол. Но под писк из угла бутыли испарились, чтобы сразу появиться вновь уже на ровной поверхности.
— Ты чего? — хором спросили друзья.
— Кажется я знаю где... Нет, не где, а что... Нет, похоже, где...
Язык заплетался из-за того, что не поспевал за мыслями. Договорить не получилось. Сверху донеслось громкое «а-а-а-а» и содрогнулось. Голос был мужской и не принадлежал ни Ларсу, ни монаху. Оставался Матвей.
Мы рванули наверх дружно, не сговариваясь. Ясное дело, что после новостей все были на взводе и ожидали вторжения владыки и конец света в любой миг.
Ввалились гурьбой в спальню княжны и сразу заполнили толпой всё свободное пространство. Мотя пришел в себя и судорожно пил из оставленного Глебом флакона, который придерживала Яна.
В дверях замаячил Ларс, а за ним лохматые головы ребятни. Одного Еврипия не разбудили, ну хоть кто-то последнюю ночь перед апокалипсисом выспится, сволочь.
— Что... — прохрипел парень, допив. — Что происходит? Вы кто? Я где?
Ну зашибись, этот некромант, то есть культист, ему память отбил. А вроде наоборот должен был разговорить. Ну всё через жопу работает, магия или нет.
Глаза у Матвея вращались в ужасе от непонимания. Я сообразил, что нас тут многовато и вытолкал всех, кроме княжны, за дверь. Открыл окно, впуская свежий холодный воздух, и присел на краешек кровати.
— Как тебя зовут, помнишь? — осторожно спросил я.
— Эээ... Ммм...
— Илья, нужно позвонить брату Глебу, — мне на плечо легла рука Яны. — Он просил. Ты иди, вызови его, а я тут посижу.
Ругнувшись про себя, я послушался. Команда уже вернулась на кухню и возобновила ночную трапезу. Я написал сообщение наставнику, получил в ответ «еду» и озвучил наконец свою догадку и заодно вопрос инквизитору:
— Похоже я могу вытащить из своей памяти, где спрятали владыку. Сань, это возможно? Наложить печать на самого себя и просмотреть свои воспоминания?
Меньшиковы, всё сводилось к ним. То видение от Яны, настойчивое желание заполучить отпрыска рода у Воронецкого, когда он ещё был человеком. Добила меня газетка, сопоставив в голове эти кусочки.
— Эээ... Ммм... — повторил слова Моти княжич. — Ну в принципе, возможно. Я, правда, о таком не слышал...
Да ладно, никто не хотел восстановить в памяти подвиги бурной ночи? Хотя да, нахрен такое надо. Что забыто, там и должно оставаться. Потом флэшбеки сами догонят, в самый неудобный момент.
— Может лучше я посмотрю? — предложил Ростовский.
— Не надо, — мгновенно ответил я. — Я сам.
Мало ли он что ещё там увидит. Вроде тайн особо и не осталось между нами, да и клятва была принесена, но лучше перестраховаться. Претила мне идея копаться в моей башке чужими руками.
Княжич ничуть не обиделся, пожал плечами и уставился с любопытством. К наблюдению присоединились и остальные. Всем стал интересен такой эксперимент, не на них же он проводится.
Первым осенило, как ни странно, Карла. Глаза расширились, рот удивленно распахнулся. Следом за ним ошалели и прочие. Только Ростовский выдавил из себя:
— В смысле сам на себя? Это печать инквизиторов. Ты же не можешь. Это же не...
— Могу, — хмыкнул я. — Я нулевой.
Не сдали за демона, ведьму и запретную магию, не сдадут и за это. Надеюсь. Грань допустимого я не представлял, но скрывать что-то от них надоело. Тем более все связаны клятвой. Пусть, в теории, культисты могли её снять.
Пришлось мне извиниться перед насупившимся Германом и Карлом, потом за это выпить, потом снова извиниться. Затем выйти из цикла и всё таки заняться печатью. Ну хоть рядом был инквизитор, который не дал ошибиться.
Шибануло меня сильно. Из носа опять хлынула кровь, напоминая что магия детям не игрушка, а применение стольких печатей имеет свою плату. Пересилив головокружение, я договорил фразу активации и погрузился в свою собственную голову.
Опять забыв спросить, как бороться с беснующимися картинками. Но в этот раз было проще. Перемотка и пауза работали как на старом видике, что-то зажевало, но нужное я выяснил.
Как я и думал, видел я момент нычки тела владыки. Тоннели, которыми бежали закованные в доспехи экзорцисты, находились под обителью. Тот самый бесконечный коридор уходил не в никуда. Где-то там и хранилось то, что нужно было демонам.
Вынырнул из волн памяти я немного в шоке. Потому что увидел я и кто завывал в том зале, сплавляя храмовников. Милый старикан, великий магистр собственной персоной. Чуть более молодой, но опознаваемый. Так, у нас тут что, ещё и бессмертные есть?
— Не понял... Сколько лет великому магистру?
— Ты чего, Илья? — часто заморгал Карл и побледнел от такого святотатства. — Это известно только всеблагим, они хранят его покуда на то их воля.
— Говорят... — интригующе зашептал Герман, не удержавшись от озвучивания слухов даже по такому поводу. — Он застал саму битву богов. Невозможно конечно...
Невозможно, как же. Не, ну может они рождались все на одно лицо столетиями. Гипотеза так себе. Но теперь мне личность главы церкви ещё непонятнее стала.
Для начала стоит проверить. Если тело владыки и правда под обителью, то тогда идти... К наставнику, а потом к настоятелю. Будь он заодно с великим магистром, не просил бы вызволять племяша из его цепких лап.
— Бухаете? — ворвался на кухню Глеб. — Что за бардак?
Монах лишь изображал праведный гнев, но в этот момент я решил, что сначала проверю, а уже потом приду к нему. Одурманили демоны, так лечение одно, очистительный огонь. Даже если не найду потеряшку, расскажу, но уже под другим соусом.
Команда непоправимых, к счастью, промолчала, увидев что я не тороплюсь с вестями.
Наставник хмыкнул, вихрем подлетел к столу, вырвал из рук Семёна стакан, опрокинул его в себя и умчался. Только после этого я озвучил предположительную локацию, избегая ответа на вопрос откуда я вообще я это взял. Одно дело мои тайны, другое княжны.
И тут же заполучил четверых подельников. Но такая толпа могла привлечь много лишнего внимания, так что я остановил выбор на патлатом графе. Оракул способен увидеть демоническую угрозу, так что никто не просил.
Глеб вернулся быстро. Снова отобрал тару у Строганова, крякнул, закусил и выдал:
— Сломали мы, похоже, племяша Эдику. Ну брат Демьян предупреждал о рисках, пацан сам согласился, — он мрачно оглядел нас. — Мог помереть или двинуться, так что ещё легко отделался.
Чувствую, что желающих снять клятву у культистов немного. Жаль, послушать бы историю посвященного экзорциста. Я хотел было предложить взять какой-нибудь отвар или травы у профессора Далматского. Но потом подумал, что Матвей мне ничего плохого не делал.
— Так, я не понял, — оживился наставник, хлопнув ещё. — А вы какого демона тут сидите? Завтра на учебу, адепты. Жопы подняли и разошлись!
В такой вежливой просьбе отказать было сложно. Да и прав был монах, война войной, а сон и еда по расписанию. Иначе нафига. С Германом мы уже договорились пойти на разведку после практики, да и все клевали носами, разморенные теплом и кальвадосом.
Глеб нас подгонял, размахивая руками и из кухни вышел последним. Но я заметил, как он сунул за пазуху одну бутыль. И услышал довольный смешок из дальнего угла. Вдруг вспомнилась фраза Чупани про владык, что тоже его самогона не чурались. Что же, святоши и демоны тут едины во мнении.
Хотел я у домашнего демона спросить и про странные древние газетки и про его знания о владыках, но меня грубо вытолкали с пожеланием быть готовым завтра показать там что-то.
Первый учебный день после каникул всегда испытание. Только забываешь кошмар, он о себе с отдельным садистким удовольствием напоминает.
Во-первых, я проспал. Да так, что форму застегивал, вылетая из дома. Чуть не сбил прибывшую спозаранку службу зачистки и даже от водителя отмахнулся. Пока выедем, развернемся и втопим, я сам добегу.
Во-вторых, я не позавтракал. И это было хуже близящегося апокалипсиса, нападения демонов, неведомых русалок и даже проклятий. Живот не урчал, он рычал на всех, кто подходил близко. От меня шарахнулся даже Карл, когда я хищно облизнулся, окинув оценивающим плотоядным взглядом его тушку.
Заслуженный алхимик, которого мы довели на экзаменах, так и не оправился от душевных травм. Его отправили на минерально-магические воды, а нам прислали замену. Да такую, что большинство мужской части студентов на стульях заерзали.
Графиня Ксения Маврина была настолько хороша собой, что по аудитории пролетел вздох и повеяло милфхантингом. Чуть за тридцать, длинноногая, стройная и смуглая. Восточная кровь одарила её точеным личиком, навевающим фантазии о наложницах, танце живота и бассейнах для омывания.
Это с самого утра сбило настрой, потому что все только и обсуждали, что новую горячую училку. Даже у Германа дернулся глаз и, кажется, граф в первый раз серьезно пожалел о своем «перевоспитании». Ну и алхимия сразу побила все рекорды по количеству записавшихся на дополнительные занятия.
Обсуждение достоинств графини и их применения продолжилось и на обеде, так что обошлось без обычного обмена злобными взглядами, замаскированными оскорблениями и лизоблюдства. Скромно малая женская часть тоже обсуждала Ксению Гавриловну, но уже неодобрительно.
Мне помогло безотказное мысленное упражнение с мертвыми котятами и бабушкиными трусами. Чем я и поделился с командой из лучших побуждений. От запеканки, полетевшей в меня со всех сторон, я виртуозно увернулся.
Глеб гонял нас без энтузиазма. Увеличил нормы, но когда увидел что нас не пронимает, заскучал и увеличил ещё раз. Даже ругался наставник без задора. Уже после полигона объяснил, что ситуация с имперцами накаляется, а доказательств у нас по-прежнему нет. Настоятель так и вовсе слег, уединившись в загородном особняке.