Неридиат оцепенела от ужаса и неожиданности, что ее убежище будет раскрыто. Она уже ничего не могла поделать, ибо ее тихая гавань превратилась в ловушку. Она отчаянно оглядела комнату в поисках укрытия, но не нашла ничего, за чем можно было бы спрятаться. Пол и полки были пусты.
Она привстала, заскользив спиной по гладкой стене, и боком отошла в сторону, чтобы их было не так легко заметить через открытую дверь.
Через миг показался один из людей. На нем была только повязанная широким поясом плотная туника, спадающая до колен. Он бросил взгляд на складской отсек, и Неридиат увидела, что его плоское лицо имело болезненный цвет, а глаза были тускло коричневыми. Его жирные черные волосы неопрятно свисали с головы. Вонь масла и выхлопных газов перемежалась с отвратным запахом тела.
Манья тихо хныкнула, но чужак все-таки услышал ее. Мужчина развернулся и удивленно распахнул глаза, когда встретился взглядом с ошарашенной Неридиат. Когда человек заступил за порог, он открыл рот, прорычав что-то своему товарищу. Другой появился позади него. Этот был лысым, а на его смуглом лице виднелись завитки черных волос, свисающих с подбородка.
В тот момент, когда она услышала людей, она сразу поняла, что нужно делать.
— Закрыть дверь! Запереть ее!
Корабль тут же отреагировал на интуитивный запрос Неридиат, свернув дверные пластины складского отсека, подобно зрачку, и тем самым разрезав второго человека пополам. На секунду по комнате пронесся его пронзительный крик, а затем его голова, туловище и рука вместе с разрезанными органами шлепнулись о пол в брызгах крови.
Другой человек развернулся, разинув от ужаса рот. В этот момент Неридиат увидела, что его туника была расстегнута у шеи. Слева на его грубо остриженной груди красовалась метка. Этот символ она не знала в деталях, но все равно поняла, что это была руна Темных богов.
Человек шокировано взглянул на останки своего соратника. Он покачнулся на дрогнувших ногах, после чего его вырвало потоком желчи и полупереваренной массы. Неридиат попятилась, однако бежать было некуда. Манья ворочалась в ее руках.
После того как человека вырвало второй раз, он выпрямился и, сощурив свои животные глаза, уставился на пилота. Его губа скривилась от гнева. Пока он что-то выкрикивал, указывая пальцем на останки товарища, слюна вылетала во все стороны из его покрытого рвотой рта.
Неридиат заплакала. Слезы заструились по ее щекам, а грудь затрепетала от глубоких рыданий.
— Спаси меня, — прошептала она. Женщина не знала, кого она попросила о помощи, возможно, саму вселенную. Вдруг она почувствовала себя крохотной, одинокой и очень глупой. Судьба может быть как щедрой, так и суровой, ибо в жизни нет никаких гарантий. — Спаси нас. Не дай этому случиться.
Через пелену горести, затуманившую ее глаза, она наблюдала, как человек сделал шаг навстречу ей и ухватился за рукоятку висевшего на ремне пистолета. Он вытащил оружие и жестом приказал ей подойти, рыча на своем диком языке.
Неридиат ни за что на свете не отдала бы этому зверю свою дочь. Указывая на нее пистолетом, он выкрикнул приказ еще громче. Даже сейчас она не могла сделать то, что должна была. Она была быстрее человека. Женщина могла выхватить из его рук оружие и выстрелить прежде, чем неуклюжий чужак успел бы ответить. Но, несмотря на это, она ничего не предпринимала. Ужас, который засел глубоко в ее душе и который был сильнее даже страха за свою дочь, пригвоздил Неридиат к полу.
Ей в голову пришло только одно решение.
Она обвила пальцами шею Маньи, снова и снова повторяя про себя, что так будет лучше. Она и представить не могла, что люди могли сотворить с эльдарским ребенком.
Пугаешь мамочку! Умри!
Неридиат уловила только толику импульса, выпущенного Маньей. Вся мощь психического приказа, сотканного не из слов, а из примитивной потребности, направилась к разуму человека. Он отшатнулся, вздрогнув от боли. Мужчина с ужасом перевел ошеломленный взгляд на дитя. Дрожащей рукой он подставил пистолет к левому глазу. Личико Маньи налилось угрюмостью. Она приоткрыла свой беззубый ротик, а высвобожденная психическая энергия замерцала в ее темных глазах.
Умри!
Человек нажал на пусковой крючок, и иссушающий заряд энергии тут же пронзил его череп. Он упал навзничь, широко раскинув руки.
Неридиат испуганно уставилась на него, следя за каждым движением. Его тело подергивалось от мелких конвульсий.
В безопасности?
Манья заплакала и уткнулась лицом в грудь матери. Мысли пилота превратились в кашу из шока, страха и облегчения, которые слились в одну непреодолимую волну.
Находясь в ступоре, она слышала, как по двери кто-то барабанил кулаками. Неридиат вспомнила, что стук начался сразу же, когда захлопнулась дверь, но все это время ее разум был целиком сосредоточен на человеке, запертом вместе с ней, поэтому она и обратила внимание на шум только сейчас. Она сидела в обычном складском отсеке, который не был оборудован защитной или противовзрывной дверью. Скоро люди прорвутся внутрь.
В безопасности?
— Да, в безопасности, — соврала Неридиат, глядя на пистолет, зажатый в мертвой руке человека.
X
Он находил силы в жалости, а не в злости. В момент Азурмен настиг одичавшую женщину, сильно сдавив пальцами ее дыхательное горло. Когда она, задыхаясь, рухнула на пол, он поймал лезвие, выпавшее из ее скорчившейся руки. Он бросил кинжал Фараетиль и рванул на следующего культиста, одним резким движением выбив из-под него землю и выхватив его саблю.
Раньше он никогда не сражался ни голыми руками, ни оружием. Его тело бездумно двигалось и реагировало на действия врагов, которые сейчас казались ему медлительными. Азурмен пронзил мечом грудь мужчины, у которого он и забрал оружие, и быстро пригнулся под размашистым ударом топора. Вытащив лезвие, он развернулся и поднял меч как раз вовремя, чтобы отбить следующий удар.
Со звериным визгом Фараетиль бросилась на кровопийц. Она сбила с ног первую попавшуюся жертву, которая оказалась женщиной, и не прекращая пронзала кинжалом ее грудь.
Азурмен воткнул лезвие в живот следующего противника, расценивая убийство как знак милосердия, а не греха. Ему не нравилось убивать, ибо во время своих долгих медитаций он осознал, что именно беспричинные деяния и самодовольство привели его народ к падению.
Его противники были преисполнены гнева и ненависти, из-за чего они двигались поспешно и неуклюже. Они шипели, плевались и рубили своими лезвиями, понапрасну тратя драгоценное время и энергию. Пока они замахивались или перемещались по залу, он убил еще двоих. Капельки их крови соскользнули с меча и забрызгали главный вход в храм. Он действовал без страха и оглядки, воплощая собой холодную дисциплинированность. В таком состоянии ему было легко приметить дрогнувшую мышцу, блеск в глазах или едва различимые движения, которые выдавали истинные намерения врагов. Он раньше них знал, что они собираются сделать.
Фараетиль набросилась на другого культиста, перерезав своим клинком его глотку. Страх подгонял ее, превращал в дикое животное, которое отчаянно и жестоко боролось за жизнь. Пыл и свирепость переполняли ее. Вся в крови она отпрыгнула от трупа, свалила на пол еще одного врага и стала кусать его и кричать, вновь и вновь пронзая его кинжалом.
Азурмен в последний момент успел увернуться от удара изогнутого меча, который чуть не задел его шею. Свободной рукой он схватил запястье кровопийцы, с легкостью вывернул ему руку и сломал кости. Плавным взмахом меча он обезглавил своего противника.
Остался только один культист. Он стал пятиться по кровавым останкам своих мертвых друзей. Припав к полу и рыча как цепная гончая, Фараетиль оскалила зубы, став ничем не лучше тех эльдар, которых она зарезала. Азурмен преградил ей дорогу.
— Кто ты? — потребовал культист, дрожащей рукой подняв перед собой кинжал.
— Я воздаяние за ваши злодейства, — промолвил Азурмен. — Я правосудие, о котором молят ваши жертвы. Защитник слабых. Свет во тьме. Рука Азуриана.
С легким свистом меч пронзил воздух.
— Я мститель.
20
— Где пилот? — спросил Азурмен. Гиландрис молчал.
— Я… я совершил ужасную ошибку.
— Где она?
— Я думал, что там она будет в безопасности. — В голосе ясновидца чувствовался скорее страх, чем сожаление. — Я не могу предсказать все до мелочей. Это невозможно. Нет, с ней должно быть все в порядке. Я же видел, как мы…
Азурмен оставил бесплодные попытки выудить что-либо из ошарашенного ясновидца. Разумом он коснулся матрицы корабля, проносясь через болтовню людей, подобно серебряной стреле. В конце концов он отыскал «Грозовое копье» в полетном отсеке и связался с частью своего сознания, живущей в боевом судне. Используя связь, возникшую между его кораблем и ребенком, лорд-феникс стал обследовать «Цепкую молнию». Там, где была Манья, наверняка была и Неридиат.
Он сконцентрировался на малышке и наконец ощутил ее. Она была безумно напугана: изображения того, что она наделала, безостановочно прокручивались у нее в голове. Манья вновь и вновь переживала момент контакта с мерзким разумом человека, и каждый раз внезапная смерть разрывала ментальную связь. Губительный цикл отравлял и мысли Неридиат, которая пригласила дочь в свой разум, чтобы защитить ее от матричной перегрузки.
Оторвавшись от души малышки, Азурмен проник мыслям в сенсоры линкора и отыскал ее на одной из нижних палуб. Примерно дюжина людей пытались пробиться через тонкую складскую дверь, и как минимум в два раза больше чужаков стояли вокруг них в ожидании.
Азурмен побежал.
Людям, по-видимому, казалось, что линкор был поглощен анархией. Бои гремели на каждой палубе: единичные стычки и контратаки постоянно меняли направление битвы. Эльдар же знали правду. Их отряды, которыми отчасти руководили колдуны и отчасти сам линкор, методично свели на нет первоначальную волну людского штурма, а затем раскололи чужацкое войско и начали устраивать тщательно продуманные контратаки и смертельные засады.