– Эй, Харнав, ты только посмотри! – заметив путницу, заржал один из сторожей. – Вот это страхолюдина! Откуда ты взялось, неведомое чудовище?!
Второй воин тоже расхохотался и громко свистнул. Из домиков высыпали еще шестеро караульных и тоже рассмеялись, показывая на Гекату пальцами.
– Вот так уродина! Зверюга лесная, вся мхом поросла! Ужас так ужас!
– Ужас – так ужас… – эхом подхватила фария, развела руки и что есть мочи, словно бы заорав во весь голос, выдохнула на них свой предсмертный истерический страх перед мигом пожирания летучими ящерами.
И через мгновение все шутники драпали в стороны со всех ног, забыв про оружие.
После чего путница перебралась через бревно и спокойно продолжила свой путь.
Однако спустя примерно полдня дороги ее встретила очередная неожиданность: громадный слон с небольшим навесом на спине и целая армия смертных со щитами, копьями и даже в шапках, укрепленных костяными пластинками!
Само собой, главным сюрпризом оказался слон: как подобная махина смогла пережить конец света?
К тому же слоны, как и человек, как и вообще большинство существ, не имеющих ни шерсти, ни перьев, были изготовлены мудрецами клана Океанов. Владея островным миром, те превыше всего заботились о том, чтобы их создания хорошо плавали. Ведь, к примеру, клюворылы или мордатики в море тонули почти сразу. Вот тамошние мудрецы после большой удачи со смертными и позаботились о более могучем работнике, нежели двуногие, но не менее умном и ловком. Слон со своими размерами, мощным хоботом и крепкими бивнями, способный нырять и плавать сутки напролет, оказался изобретением выше всяких похвал!
Но вот зачем боги Океана сделали носорога и бегемота, никто так и не постиг. Ведь ничего, кроме как хорошо плавать, эти создания не умели.
Может быть, это были просто какие-то опытные промежуточные изделия?
В общем, учитывая то, что воительница не смогла найти богов островного клана, ни живых, ни мертвых, появление слона вызвало у путницы очень большой интерес…
– После слов своих стражей я полагал увидеть чудище размером с деревню, с пятью головами и двенадцатью руками! – отвлек ее от трудных мыслей веселый звонкий голос. – А предо мною всего лишь одинокая женщина в плохих одеждах!
– Я могу стать воплощением ужаса, – подняла фария взгляд к домику на спине слона. – А могу – воплощением радости. Чего ты желаешь больше, правитель?
– Радость мне всегда нравилась больше ужаса! – не менее весело признался незнакомец.
– Да будет так!..
Геката собрала воедино всю ту нежность и страсть, что испытывала в объятиях Тутоли, что чувствовала сама, отвечая на его ласки, и послала эту волну эмоций весельчаку вместо слов.
Послышался громкий всхлип, незнакомец прямо со слона спрыгнул на землю, оказавшись смуглым и поджарым черноволосым курчавым красавчиком с темными, как крыло ворона, узкими усами. Черными были обсидиановое ожерелье на его шее, тиснение по вороту замшевой куртки, шерстяные хвостики на левом плече, накладки на широком поясе. Другие цвета были представлены зелеными нефритовыми пластинками на рукавах, синими камушками по бокам штанов, красными перышками на голенищах полусапожек.
В общем, сразу видно: человек ухоженный, высокого положения.
И тем не менее всего лишь человек…
– Как ты прекрасна! – восторженно охнул смертный, обеими ладонями проводя по волосам фарии, скользя дальше по плечам и сталкивая обтрепанную одежду с ее плеч.
Потом вдруг резко вскинул палец, и слуги засуетились, забегали вокруг слона.
Могучее животное опустилось на колени.
– Кто ты, мой прекрасный герой? – спросила воительница.
– Князь Мактиш, твой верный раб! – подхватил ее на руки местный правитель и понес к слону.
– Зови меня Гекатой, – забросила руки ему за шею фария.
Домик на спине могучего животного оказался застелен мехами и усыпан множеством мягких подушек, между которыми князь и поспешил опрокинуть свою гостью.
«Почему бы и нет? – подумала странница, утопая в ласках смертного. – Иногда можно и отдохнуть…»
– Я возвеличу тебя до небес! – клялся смертный, покрывая ее поцелуями. – Я сделаю тебя своей княгиней, я осыплю тебя сокровищами, я подарю тебе свой дворец…
Дворец, кстати, был у ухоженного красавчика самый настоящий! Массивные каменные стены высотой в четыре человеческих роста, резные столбы, поддерживающие крышу крыльца. Крышу тесовую, но щедро позолоченную. Шириной только со стороны ворот строение было шагов двести, а насколько уходило в глубину, можно было только догадываться.
Внутри, не считая ряда проходных комнат, впечатляли просторные залы, покрытые вычурной резьбой. Полы, застеленные серым шерстяным полотном, были усыпаны подушками, местами имелось несколько гладких возвышений непонятного назначения.
– Несите вина! Несите сласти! Несите мясо! Несите все, что токмо есть! Смотрите все, что за дар небес упал ко мне в руки!
И начался праздник!
На гладкие возвышения дворцовые слуги быстро вынесли серебряные и деревянные блюда с фруктами, ягодами и какими-то неведомыми разноцветными фигурками, вязкими на вкус или рассыпчатыми, но очень сладкими; расставили подносы с жаренными целиком маленькими птичками и кусками мяса. В кувшинах заплескалось вино всех оттенков, в углах задымились курительницы с благовониями…
И не только благовониями, как показалось фарии. Во всяком случае, невольницы, к вину вовсе не касавшиеся, довольно быстро соловели и танцевали все более и более развязно, нахально приставая к появившимся гостям.
Музыканты перебирали струны, били в барабаны, свистели в дудочки, нарядно одетые танцовщицы кружились меж угощениями; мужчины и женщины выпивали, закусывали, кричали здравицы князю и его гостье, ласкали друг друга, наполняя залу эмоциями блаженства и наслаждения, сладострастия и счастья.
Геката впитывала все это чувственное безумие, целиком открывшись и упиваясь нежнейшей усладой, наполняясь ею и тут же излучая обратно на смертных, отчего они, похоже, хмелели даже сильнее, чем от благовоний!
Дни и ночи быстро перепутались и слились в единое целое, гости засыпали и просыпались, музыканты сменяли друг друга, угощения освежались, но пир все равно не прекращался! Изредка князь с гостьей удалялись в опочивальню, изредка в лучших нарядах ездили на слоне, дабы совершить омовение в местном озере, изредка их телами и волосами занимались опытные мастера, приумножая естественную красоту обоих.
Прошло, наверное, дней десять, прежде чем первое опьянение немного ослабло, и фария задала первый вопрос, не относящийся к любви, наслаждениям и угощениям.
– Скажи, мой князь, – целуя грудь изможденного ласками мужчины, спросила она. – Ваш мир прекрасен! Здесь вдосталь богатых садов, изобильны поля и многолюдны селения. Здесь есть все и у всех! Зачем здесь нужны князь и армия?
– Посмотри вокруг, моя ненаглядная Геката, – предложил Мактиш. – Этот дворец построен из камня. Поэтому в нем прохладно днем и тепло ночью. А в обычной хижине из веток холодно ночью и жарко днем. Чтобы построить дворец из камня, нужно пойти и захватить чужой город, сделать мужчин рабами, женщин отдать воинам для потех, а из пойманных детей воспитать преданных слуг. И тогда рабы построят тебе прекрасный дворец!
– А если у тебя уже есть дворец? Тогда армия не нужна?
– Если у тебя нет армии, моя ненаглядная Геката, к тебе придут соседи, сделают из тебя раба, отдадут твою жену воинам на потеху, а из твоих детей воспитают себе преданных слуг. Неважно, наивная красавица, желаешь ты этого или нет, но ты можешь жить свободно и счастливо только тогда, когда у тебя есть армия! Или эта армия есть у твоего любимого князя… – Красавчик успел взбодриться и уже сам стал приставать с поцелуями.
– Твоя армия хороша, мой повелитель? – с готовностью поддалась ему воительница.
– Моя армия лучшая… Жители моей страны свободны и живут по своим желаниям… В благодарность за что приносят мне назначенные дары… И я не позволю… Больше никогда… Чтобы опять…
Несмотря на хвастливые слова, князь Мактиш заметно утратил связность речи. Фария взяла его лицо в ладони и потребовала:
– Говори все! Меня не обманешь. Признавайся, что не так?
– В южных землях новые властители завелись, ранее неведомые, – зевнул князь. – Именем наги. Видом, сказывают, змеи настоящие! Мудростью через край хлещут, владения столь умно устраивают, что люди простые им уже, аки богам истинным, поклоняются! Через то владения их что ни год, все шире становятся и скоро от океана до океана раскинутся.
– Вот же проклятье! – С фарии мгновенно слетело все ее любовное возбуждение. – Много их там таких?
– Сказывают, трое! Двое из них на юг ползут, власть у людей забирая, один к востоку забирает, иной к западу. Один на север. Я с ним уже столкнулся, даже в битву снаряжался! Да токмо ни люди, ни слоны в сражение супротив него идти не хотят! Как атаку начнут, так вдруг бросают копья свои, разворачиваются и уходят! Города пред ним врата открывают, селения радостью встречают. Я уже треть владений отцовских потерял и сделать ничего не могу! А он все не останавливается, этот наг проклятущий!
– Мы их вернем… – поджав под себя ноги, села в постели Геката. – И твое все вернем, и змеиное прихватим…
– Как, властительница моя? Как, душа моего сердца? Они же боги!
– Но их всего трое! – опустила взгляд на князя фария. – Чего они требуют?
– Ты о чем? Кто?
– Они не присылали послов с требованиями?
– Никогда и ни к кому!
– Это плохо, – вздохнула Геката. – Но нужно попытаться. Снаряди к соседу посольство. Наставление слугам дай о мире договариваться, условия подробные узнавать. А потому как с посольством положено подарки посылать, в число подношений добавь трех самых прекрасных невольниц.
– Зачем змею девицы?! – громко изумился мужчина.
– Если среди них буду я… – зловеще ухмыльнулась Геката, – то, поверь, он не соскучится!
– Тебя?! В лапы змею?! – Князь испуганно схватил гостью за руки. – Никогда в жизни!