Следуя общему примеру, Геката отошла к борту и вытянулась вдоль него в тени.
Связывать ее, запирать или еще как-то ограничивать никто не собирался. Да оно и понятно: а куда она отсюда денется!
К берегу до заката корабельщики все-таки успели. Но высаживаться, как оказалось, даже не собирались. Всего лишь бросили якорь на уважительном удалении. Похоже, смертные просто страшились ночевать в открытом море. Побаивались, что в темноте унесет и выкинет куда-нибудь в опасное место. И уж тем более не рисковали идти во мраке под парусом.
Ужином и завтраком для всех оказались финики. Еда вкусная, но не особо сытная.
По счастью, переход оказался недолгим, и на третий день корабль вошел в обширную бухту, на берегу которой от края и до края стояли во множестве небольшие белокаменные дома, ступеньками поднимаясь друг над другом.
Корабельщики спустили парус и по двое разошлись к бортам, выгребая вперед длинными веслами. Истахан встал к рулю, мальчишка лег на нос, внимательно смотря в воду.
Бухта оказалась очень оживленной. Туда-сюда сновали низкие лодки, иные пустые, а иные заваленные свежей рыбой чуть ли не по самые борта; небольшие округлые лоханки везли овец и людей, и корабли с мачтами величаво расталкивали их, как крокодилы ряску на поверхности пруда. Скорости были маленькие – от столкновений ничего не ломалось, и только слышалась временами недовольная ругань отпихнутых в сторону лодочников.
Корабль Истахана наконец добрался до причала, местные мужчины приняли канаты, притянули его к камышовым отбойникам, бросили сходни.
– Где это мы, мой господин? – спросила Геката.
– Корсунь, женщина! – бросил через плечо ее хозяин.
– Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! – всплеснула руками археологиня. – Какая Корсунь? Как? Откуда?! Это же Средиземноморье! Регион, изученный историками вдоль и поперек во всех подробностях! Если ты очнулась после отступления ледника, но еще до сотворения мира, это случилось примерно восемь тысяч лет назад! Поздний неолит, первобытнообщинное общество, дикие племена, живущие собирательством. Даже в Египте в это время еще не возникло первых признаков цивилизации! Остальные же регионы в силу чисто географических причин развились сильно позднее. В Европе и у нас было просто холодно, в южном Черноморье голодно. Не всем же повезло с плодородной Нильской дельтой!
– Неолит и первобытный строй? – вскинула брови «лягушонка».
– Собирательство-побирательство? – спросила толстуха.
– И никакой цивилизации? – хмыкнула «деловая».
– И даже до первой русской цивилизации, до начала Дьяковского периода, еще пять тысяч лет оставалось! – добавила Дамира Маратовна.
– И все подробно изучено? – вкрадчиво поинтересовалась толстуха. – Ну, например, милая леди, не подскажете, когда написана повесть о золотом руне[2]?
– Да не вопрос, – пожала плечами археологиня. – Это поэма Аполлония Родосского, написана примерно в 250 году до нашей эры!
– Содержание не напомните? – еще более ласково попросила «лягушонка».
– А разве его кто-то не знает? – снова пожала плечами археологиня. – Язону для подтверждения царского титула понадобилось привезти в Грецию «золотое руно». Он сплавал в Колхиду, где добыл руно, а заодно украл тамошнюю принцессу Медею и вернулся домой.
– Можно чуть подробнее? – попросила толстуха.
– Итак, отплыл он с Медеей из Колхиды, – продолжила «деловая». – Что дальше?
– Ну-у-у… – потерла подбородок Дамира Маратовна. – Поскольку Язон опасался, что его попытаются перехватить у проливов, он повернул на север… Некоей полноводной рекой, то ли Борисфеном, то ли Фареем, направился на север… Там через волок перебрался в другую полноводную реку, которая вывела его к реке Эридан, что текла вдоль великих Рипейских гор, по ней доплыл да Африки, за двенадцать дней перенес свой «Арго» в Средиземное море и вернулся в Грецию с запада.
– По реке Эридан, берега которой полны драгоценным янтарем, – уточнила Геката. – Правильно?
– А что это меняет?
– Я просто определяю географию, – улыбнулась «лягушонка».
– Судя по тексту, – продолжила толстуха, – Язон свернул в Днепр, через Смоленский волок перебрался в Западную Двину и по ней выплыл в Балтийское море, южный берег которого по сей день знаменит россыпями янтаря.
– Но там нет никаких стоящих стеной высоких белоснежных гор!
– Это если с точки зрения географии. А если посмотреть в геологию?
– Ледник! – хлопнул в ладоши Варнак. – Если его центр был в Норвегии, то туда он и отступал! Десять тысяч лет назад через Балтийское море проходила километровая стена льда, с которой в гигантских количествах стекали талые воды. Вот вам и Рипейские горы, и река Эридан, текущая через янтарные земли!
– Разве тебе не говорили, челеби, что подсказывать нехорошо? – укоризненно покачала головой «деловая» ипостась.
– Говорили, – кивнул Еремей. – А еще я понял, почему аргонавты полмесяца тащили свой корабль через пустыню Сахару, вместо того чтобы пройти в Средиземное море Гибралтаром. Просто, как нам недавно поведал один очень грамотный геолог, десять тысяч лет назад из него лупило в океан, как из брандспойта! Против течения там было тупо не пробиться!
– Молодец, возьми с полки пирожок, – разрешила «лягушонка».
– Вот только откуда ты так хорошо знаешь поэзию Древней Греции, фария? – спросил Еремей.
– В Древней Греции я была богиней мудрости, ты разве забыл? – усмехнулась «деловая» ипостась. – Причем не только у греков. Практически у всех! Кроме русских.
– За что же такое пренебрежение?
– В Чаще никогда не было богов, – пожала плечами толстуха. – Она мне неинтересна.
– Но у нас тут возникает другой весьма захватывающий вопрос, – пару раз вскинула брови «лягушонка». – Если бы в «Аргонавтике» была записана всякая ахинея, это еще можно было бы понять. Мало ли чего сказочники нафантазируют. Однако же она является абсолютно точным и правильным навигационным и географическим справочником! Вот только для географии конца ледникового периода. Автор «Аргонавтики» явно был опытным корабельщиком из той эпохи, когда на Балтике лежал ледник. Знал все тамошние ходы и выходы. И возникает вопрос: так кто же у нас в этой истории врет? То ли геологи в том, ледниковый период закончился десять тысяч лет назад, то ли историки в том, что Аполлоний Родосский наблюдал Рипейские горы всего лишь две тысячи двести пятьдесят лет назад. Вам какой вариант больше нравится, Дамира Маратовна?
– Аполлоний мог использовать более ранние источники… – предположила археологиня.
– А что это меняет, милая леди? – не поняла «деловая» ипостась. – Если у автора имелся навигационный справочник по географии стовековой давности, это значит, что кто-то этот справочник составил! А значит, во времена Рипейских гор уже существовала высокоразвитая человеческая цивилизация с обширными торговыми связями и зачатками науки!
– Хорошо, допустим… – решила Дамира Маратовна. – Но ведь парусов в те времена быть еще не могло! Как показывают научные исследования, первые ткани появились в Египте всего лишь семь тысяч лет назад. Они изготавливались из льна и были невероятно дороги для использования в качестве парусов!
– Ох уж эти мне гуманитарии! – рассмеялась толстуха. – Ох уж эти мне сказочники!
– Открою вам страшную тайну, Дамира Маратовна, – добавила «деловая». – Вы опять поставили телегу впереди лошади.
– Ибо первые ткани изготавливались из самого непотребного хлама и мусора! – продолжила «лягушонка».
– Из бурьяна, лебеды, крапивы, конопли, кипрея, полыни и вообще всего растущего, имеющего жесткие стебли…
– Все это сваливалось в кучи для перегнивания…
– Потом сушилось…
– Топталось…
– Чесалось…
– И получались растительные нити, почти дармовые и в большом количестве, – подвела итог «лягушонка». – Которые сплетались, и из них ткали паруса.
– Ткань получалась вида позорного, в наше время даже сравнить не с чем, – припомнила «деловая». – Джинса в сравнении с нею – чистый шелк!
– Зато была достаточно крепкая, относительно тонкая, легкая, без проблем уминалась и подвязывалась. В общем, со шкурами в качестве парусов и близко не сравнить! Лучше раз в сто, самое меньшее! В общем, имело смысл помучиться с ткачеством, – высказалась толстуха. – Ну и, само собой, с опытом и набиванием рук стало понятно, какие травы для работы удобнее, а от которых только вред, как сделать ткань более гладкой и аккуратной, как изготавливать полотно плотнее или тоньше. И уже сильно потом в тех местах, где людей много, а животных мало, кто-то догадался пускать полотно на одежду вместо шкур и кожи.
– Так что, милая Дамира Маратовна, – вздохнула «деловая» ипостась, – вы опять перепутали причину и следствие. Льняная ткань – это вовсе не начало. Это как раз продукт уже хорошо развитых высоких технологий!
– Вот только в Корсуни, которая ныне город-музей Херсонес, никаких следов построек возрастом в восемь тысяч лет никем не обнаружено! – парировала археологиня.
– Минус сорок метров, Дамира Маратовна! – укоризненно покачала головой толстуха. – Не верите мне, поверьте специалисту, которому сами же и звонили. Все города и порты, в которых я побывала, ныне находятся глубоко-глубоко под водой. Без акваланга не осмотреть.
– А не противно тебе было с лысым и толстым связываться? – встрял в разговор Еремей. – Ну, который капитан. Память о Мактише и Тутоле тебя не тревожила?
– Ты все время забываешь, челеби, – повернула к нему голову «деловая», – что я совсем не женщина. Я фария! Я существо, созданное для истребления богов! Во мне нет вашего инстинкта продолжения рода, во мне нет ваших стайных инстинктов. Капитан Истахан показался мне полезен, как ездовая собака для эвенка. Полагаешь, эвенка сильно беспокоит, рыжая собака или толстая, длиннохвостая или плешивая, если она хорошо тянет нарты? Я не способна рожать детей, и меня не беспокоит качество семенного материала. Поэтому и вашего сакрального трепета перед близостью я ничуть не испытываю.