— Что же мы сделали неправильно? — повторил Коннахар, выслушав короткий сбивчивый рассказ. — Выбрали для церемонии неподходящее место? Или время? Говорили не те слова?
— К сожалению, у нас есть только заклятие, составленное Ариеном, — напомнила Меллис. — Вы по-прежнему цепляетесь за намерение совершить этот рискованный шаг? Знаете, что в таком случае посоветовал бы мой отец, знавший секреты многих волшебников?
— Прекратить заниматься глупостями? — уныло предположил Конни.
— И это тоже. Но в первую очередь он бы рассудил, что обряд нужно совершать в месте, где все началось. Само собой, нам нельзя навестить развалины Полуночной Цитадели, ибо они покоятся давно на дне морском. Зато мы в силах отправиться туда, где обитают сородичи Айлэ, также пребывающие под влиянием Проклятия. Если так можно выразиться о магических силах, там они наверняка гуще всего, — девушка смешала руками нечто невидимое и подвела итог: — Думаю, нужно съездить в Рабиры и попытаться осуществить ритуал там.
— Легко сказать, — хмыкнул принц Аквилонии. — Благородные девицы, вы, случаем, не позабыли, что кое-кто весьма могущественный настрого запретил мне покидать тарантийский замок? Или вы рассчитываете справиться самостоятельно? Думаете, вас встретят в Рабирах с распростертыми объятиями?
— Я просто предложила, — обиделась Меллис, вставая.
— Не сердись, — Конни поймал ее за длинный рукав платья и усадил обратно. — Мне кажется, ты очень хорошо все придумала. Если б не воля отца, мы завтра же скакали бы в Пуантен. Вряд ли нам выдастся иной подходящий случай — король в отъезде, мы сами себе хозяева.
— Где нельзя нарушить, там можно обойти, — как бы невзначай проронила Айлэ, лукаво блеснув зелеными глазами.
Незамысловатые слова упрямо звучали в голове Коннахара всю дорогу до Бронзового зала, пока их не оттеснила в сторону необходимость вникать в сущность обсуждаемых прошений. Церемония затянулась почти до пятого послеполуденного колокола, и внезапно Конни поймал себя на том, что поиски наилучшего решения доставляют ему удовольствие. Он даже рискнул пренебречь советом месьора Стиллиса, размашисто начертанном поперек очередного листа, рассудив затянувшуюся тяжбу о земельных владениях в Полуденном предместье столицы по-своему. Дие Лоран на миг вопросительно поднял бровь, но более ничем своего удивления или несогласия не выразил.
В глубине души Старший советник давно решил (однако не торопился делиться с кем-либо своими выводами), что, доведись ему выбирать между нынешним правителем Аквилонии и его отпрыском, он бы предпочел служить именно наследнику. Да, Конан Канах правит уже почти четверть века, справедливо считаясь не худшим из властителей Трона Льва… Но с какой стороны ни посмотри, варвар и авантюрист всегда останется таковым. Мальчик — иное дело. Коннахар рожден и воспитан в другой обстановке. Вряд ли он, подобно своему отцу, растратит жизнь на головокружительные, но совершенно бесполезные странствия и приключения.
8 день Первой летней луны.
— …Также сто двадцать восемь фениксов пойдет на украшение Королевского Проезда, вкупе с расположенными вдоль оного гильдейскими зданиями и площадями… Мой принц, как полагаете, наш милейший градоправитель не погорячился, приписав лишнего? Выпотрошить городскую казну почти на две с половиной тысячи полновесных золотых кесариев только на развешивание флагов, ленточек и прочей чепухи? — Эвье опустил свиток и вопросительно глянул на Конни.
— Читай дальше, — мрачно буркнул наследник престола. Перечень грядущих трат, представленный сегодня утром во дворец, внушал почтение и трепет и требовал немедленного одобрения либо же неодобрения регента. — Они что, нарочно выжидали, покуда отец уедет? Ему бы такое подсунуть не решились. С него сталось бы порвать их творение и выбросить клочки за окно. А я, значит, кажусь деревенским дурачком, не понимающим истинной стоимости денег?
— Отсутствие короля, к сожалению, не дает нам права отменить торжества в столице, — напомнил Гиллем Ларбера, также внимательно изучавший длинный список. — Иначе мы рискуем оказаться по уши в возмущенной черни. Как же так, минуло ровнехонько девятнадцать лет со дня королевской свадьбы, а мы не получили ни дармовой выпивки, ни бесплатного угощения! Долой скрягу-наместника!
— Хорошо хоть благородное сословие удовольствовалось посулами роскошного праздника в следующем году, — беззлобно съязвил Коррент. — Иначе сейчас в замке ступить бы было некуда от желающих повергнуть к стопам блистательного регента свое почтение и ожидающих развлечений за его счет.
Конни обеими руками взъерошил густую темную челку и пристально уставился на ровные строчки, словно намереваясь силой взгляда постигнуть их скрытый смысл.
— Урежем вдвое, — наконец изрек он. — Хватит, наверное? В прошлом году на такой праздник потратили около пяти тысяч золотых, в этом отпустим три. Пусть выкручиваются сами.
В дверь вежливо стукнули. Не дожидаясь ответного разрешения, не вошел, но торжественно вплыл управитель замка, почтеннейший месьор Замио, неся перед собой серебряный поднос с лежащим на нем пакетом ярко-алого цвета.
— Для вашей милости из Пуантена, — размеренно отчеканил он. — Доставлено только что спешным гонцом.
— Что могло понадобиться от тебя Леопарду? — удивился Гиллем, заметив на сургучных печатях с детства привычный герб — трех марширующих друг над другом хищных кошек.
— Сейчас узнаем, — Конни с хрустом взрезал кинжалом толстый пергамент, извлек расписанный золотыми буквами светло-желтый лист и погрузился в чтение. Не в меру любознательный Эвье сунулся было заглянуть через плечо принца, но опомнился, сделав вид, будто всецело занят созерцанием ясного летнего дня за окном.
По мере того, как Коннахар пробирался к концу послания, выражение его лица менялось от вежливо-скучающего до растерянно-радостного.
— Вот и верь потом, что судьбы не существует, — внезапно заявил он, бросая лист на стол и кивком разрешая приятелям ознакомиться с содержанием письма.
— Герцог Пуантенский и его семейство нижайше просят Ваше королевское высочество оказать милость и почтить своим присутствием торжества, посвященные годовщине брака ваших венценосных родителей, — Эвье, как всегда, безошибочно выискал среди куртуазной словесной шелухи жемчужину основной сути. — Празднества начнутся со следующей седмицы. Они будут проходить в Гайарде и прочих городах провинции.
— Гиллем, немедля доставь ко мне дие Лорана. По дороге расскажешь ему о письме, — распорядился Конни. Молодой человек исчез за дверями. — Эвье, опасаюсь загадывать… но нам улыбается удача.
— Благосклонностью которой нужно суметь воспользоваться, — подхватил Коррент-младший, уже наслышанный о замысле, осенившем беспокойную рыжую головку Меллис Юсдаль. — От столицы Пуантена рукой подать до Рабирийских гор… Имей в виду, Стиллис ляжет костьми, выполняя наказ твоего отца: не отпускать наследника далее десяти лиг от Тарантии.
— Значит, грядет маленькое сражение, — легкомысленно хмыкнул Коннахар и оказался совершенно прав.
Явившийся на зов Старший советник трижды перечитал не такое уж длинное послание, зачем-то скрутил его в трубку и рассеянно глянул на отиравшихся поблизости Эвье с Гиллемом. Дружная парочка немедля возжелала откланяться и теперь наверняка маялась в коридоре, ожидая завершения разговора.
— Теперь скажи, что мне нельзя никуда ехать, — с откровенным вызовом в голосе потребовал наследник трона. — Смело ссылайся на королевское требование — ведь отец запретил мне покидать город! Завтра ты, наверное, сочтешь необходимым ради моей же пользы отменить прогулки в зимнем саду и посещение Большого Манежа. Почему бы в таком случае сразу не отправить меня в Железную Башню и не запереть там на десяток замков?
— Осмелюсь напомнить вашей милости, что Башня разобрана по приказу короля Конана пятнадцать лет тому, — спокойно возразил месьор Лоран. — И я всегда полагал злость скверным советчиком. Конни, тебе придется остаться в Тарантии.
— Ладно, — с неожиданной покладистостью кивнул принц. — Услуга за услугу. Я не двинусь с места, а ты выполнишь одно несложное поручение. Составишь ответ Пуантенцу, где черным по белому будет написано — наследник вынужден отказаться от любезного приглашения давнего друга и вернейшего вассала королевской фамилии… ибо ему, словно малому ребенку, запрещают выходить за порог тарантийского замка.
Поскольку Стиллис ничего не ответил, Конни вполголоса добавил, обращаясь к самому себе:
— Вот отец обрадуется, узнав, по чьей милости его отпрыск поссорил Пуантен и Тарантию…
— Меня больше волнует, насколько разгневается король, прознав, что назначенный им регент самовольно покидал столицу, — отпарировал дие Лоран, но уже не столь уверенно.
— Если он не узнает, то не огорчится, — стоял на своем Конни. — Стиллис, мы уедем всего на пол-луны! Никто не заметит!
В последнем господин Советник изрядно сомневался, но требовалось принять какое-то решение. Пуантенский Леопард наверняка оскорбится, получив из Тарантии вежливый отказ, а упоминание имени грозного отца на Конни не действует. Может, не упорствовать понапрасну и позволить ему съездить? Аквилония вполне в силах выдержать краткое отсутствие не только короля, но и его наследника.
— Двадцать дней, — непререкаемым тоном заявил месьор Лоран. — Не явитесь к началу Второй летней луны — я буду вынужден известить твоего отца и принять надлежащие меры.
Коннахар, похоже, не сразу осознал, с какой легкостью одержал победу.
— Так мы можем ехать? — недоверчиво уточнил он.
— Ты, Малый двор, охрана числом не менее полусотни, — перечислил Старший советник. — Экипажи вам, скорее всего, не понадобятся. Два-три дня, чтобы добраться до Гайарда, две седмицы там, и сразу обратно. Будь добр, Конни, утром и вечером каждого из этих замечательных дней напоминай себе, что рискуешь не только добрым отношением отца к тебе, но также головой некоего Стиллиса из Дормье, весьма ценящего жизнь.