Шли мы недолго, выбравшись к широкому коридору, в дальнем конце которого я увидел лестницу. Противоположная сторона уровня и путь наверх, которого на карте не было. Значит, может быть и ещё один выход на поверхность.
Впрочем, было бы странно, будь тут только один вход и выход. Слишком просто всех запереть в ловушке.
Девчонка подбежала к лестнице и заглянула вверх, в пролет. Оттуда доносились крики и выстрелы, так что Карл молча отодвинул её, жестом велев встать за спину.
— Я иду первым, — безапелляционно ухнул он, перебросив топор из руки в руку.
— Погоди, — остановил я его героизм. — Кто там, неизвестно. Но лучше будет, если её никто не увидит, — мотнул я головой в сторону Фроси, испуганно вжавшей голову в плечи. — Ты можешь скрыть её?
Что-то меня настораживало в шуме наверху, а в этом мире предчувствиям стоило доверять. Беспокоила меня и девчонка, особенно кудряшки, так похожие на ведьмины…
— Не, — Карл расстроенно вздохнул. — Только на себя это работает.
— А на вас обоих? Если она будет у тебя на руках? Ну или на плечах? — не сдавался я.
— А может сработать, — обрадовался защитник и обернулся к Фросе. — Ну-ка, давай забирайся на спину и держись покрепче.
Думала она недолго, ловко взобравшись на присевшего Карла и ухватившись за его шею.
— Идите позади. Как только увидишь возможность, Карл, уходите. Отведешь её… К Михе отведи, — я назвал местоположение кладбища и добавил со вздохом: — Бабка там, лютая. Не шуми особо, она в принципе добрая, характер просто скверный. А потом в обитель возвращайся. Если что, то тебя тут не было и про нас ты ничего не знаешь.
По глазам видел, что ему хочется остаться с нами. Но ребенок за спиной, маленькими ручонками впивающийся в широкие плечи, перевешивал всё остальное. Так что он сжал губы добела, но кивнул и отошел, пропуская нас вперед. Руки сложились в печать и здоровенный амбал с мелкой девчонкой исчезли.
А мы, как бы не хотелось поторопиться, осторожно двинулись по ступенькам вверх. Выстрелы прекратились, но послышался топот ног. Кто-то бежал навстречу нам.
Я остановился на промежуточной лестничной площадке, присев в удобную для стрельбы позицию и целясь наверх. Рядом устроился Ростовский, меткость которого едва уступала моей на полигоне. Герман приготовил гранату, а Семён прикрывал тыл.
Грохот ботинок и дребезжание перил усилились, я плавно перевел палец на спусковую скобу, приготовившись стрелять. Сейчас то мы и узнаем, кто напал на убежище ганзейцев. Кто может быть ещё долбанутее нас?
А я-то думал, что это мы особенные…
Глава 29
Фигура, появившаяся первой, была стройной и имела очертания явно женские. Но она так же, как и мы, была закутана с головы до ног в тактическую одежду и спрятала лицо. Которое было обращено не вперед, то есть на нас, а наверх.
Я чуть не снял её, но тут услышал недовольный голос:
— Ну и зачем нам туда идти? Тут всё сейчас обрушится, какая уже разница…
Голос, с капризными нотками и такой знакомый, вынудил меня вздрогнуть. Но княжич воспринял моё промедление как неисправность оружия и выстрелил сам. Пуля чиркнула по перилам и плечу девушки, та взвыла, а сверху донеслось:
— Отходим! Засада! Гранаты!
И этот командный рёв оказался досадно известным, так что я поторопился прокричать, сорвавшись с места и убегая вниз:
— Свои! Не стреляйте!
— Какие, лять, свои? — недоверчиво прозвучало сверху.
— Глеб, это я, Илья! — я снял с лица бесполезную маску на тот случай если придется доказывать сказанное рожей.
Раз уж тут объявился наставник, значит это операция обители и прятаться больше смысла нет. Если после устроенного шума кто-то и остался в живых, то не на пути храмовников. А перед ними как раз скрываться и не стоило.
— Илья? — ещё более недоверчиво крикнул монах и добавил: — А ну-ка, выходим по одному с поднятыми руками! Вот и проверим, ведьмы вы или мои адепты.
— А если вы сами ведьмы? — подхватил я его идею, хотя верил в такое с трудом.
Но чем черти не шутят, служительницы забытых богов способны на многие сюрпризы. Пусть меня одурманить было невозможно, но вероятность такого отвергать было нельзя. Нет хуже вещи для бойца, чем полная уверенность в чем-то.
— Хм, — задумался наставник. — И что делать будем?
— Скажи что-нибудь, что может знать только наш командир! — предложил Ростовский и подмигнул мне, тоже стягивая маску.
— Да вашу мать! — женский голос был наполнен яростью. — Тут нахрен всё рушится, а они беседы решили вести. К тому же меня ранили и это не прибавляет мне терпимости и хорошего настроения. Я спускаюсь! И если вы ведьмы, то давайте быстрее со мной разбирайтесь, пока нас всех не пришибло.
Сверху снова послышались торопливые шаги, за ними возня и властный приказ:
— Стоять!
— Ваша светлость? — я высунул удивленную рожу в пролет, поднимая голову наверх.
Такого придумать ни одна самая долбанутая ведьма не смогла бы. И, если личность девушки никак не укладывалась в моей голове, то ледяной тон её бати не вызывал никаких сомнений.
Там были Глеб, князь Воронецкий и его дочурка, княжна Мари. Более безумную команду и представить было сложно.
За моей башкой высунулись и остальные, наплевав на прикрытие и вероятность обмана. Сверху появились удивленные лица этой троицы, тоже снявшие маски. Так мы несколько секунд и смотрели друг на друга, пока у княжны не сузились глаза:
— Так это ты в меня стрелял?
— Это был я, княжна, — заулыбался Саня. — Приношу свои извинения. Готов загладить свою вину в любом удобном для вас виде.
Мысленно пожелав им снять номер в отеле, я плюнул и отправился наверх. И, пока до Мари доходила двусмысленность извинений, вежливо поинтересовался у наставника:
— Ну и какого хрена вы то тут делаете?
Форма на них была не из запасов обители, да и опознавательных знаков не было. К тому же и прикрытия, кроме этих троих на лестнице больше никого не было. Значит, тоже не самая официальная операция.
Не говоря уж о любимом отвлекающем маневре Глеба — всё подорвать к праматерям.
— Отличный вопрос! — монах скалился во все тридцать два белоснежных зуба. — Собственно к вам аналогичный. Доложить, адепты! Что тут происходит?
Попытка напомнить о старшинстве была неплохой, уверенной и напористой. Но после всего случившегося меня уже было таким не пронять. Только Семён подобрался на командирский окрик и задумался над ответом.
Ростовский тут же кинулся помогать с перевязкой Мари, а Герман грустно смотрел вниз, где глухо обрушалась его последняя надежда на спасение, погребая ведьму со всеми её тайнами.
Я пихнул локтем в бок Строганова, чтобы не вздумал докладывать и улыбнулся:
— Давайте отчетность отложим до приема у настоятеля.
Монах скривился, на равнодушном лице светлейшего князя промелькнула усмешка, а девушка невоспитанно хрюкнула, давясь смехом вперемешку со стоном боли от суеты инквизитора над своей раной.
— Ладно, уел, — признался наставник и замахал рукой: — Выбирайтесь, нам нужно проверить ещё кое-что внизу.
— Нечего там уже проверять, — помрачнел я. — Если вы искали лабораторию, то её больше нет. Как и божественной пыли с исходным сырьем.
Глеб с Воронецким переглянулись и я немного пожалел о своих словах. Лучше бы помалкивал о том, что узнал. Но открытие меня шокировало, как и догадки о Фросе, не считая остальных детей. Слишком это было для меня. О таком не смолчать.
— Ясно, — голос монаха похолодел. — Потом поговорим тогда, уходим, сейчас…
Я понял, что он хотел сказать «рванет», потому что рвануло. Посыпалось, застонал металл, железобетонная конструкция пошла трещинами и мы все без отдельной команды помчались по рассыпающимися под ногами ступеням.
Глеб бежал впереди, и я зацепился взглядом за его спину, уже не разглядывая куда мы бежим. Та шахта, по которой мы спускались сюда, была далеко, а значит и правда был другой вход. Ну или его быстро проделали, судя по взрывам и дрожи земли.
Но это оказалась шахта, почти такая же, но чуть теснее и запущеннее. В ней всё ещё болтались толстые тросы лифта, ободранные словно зверями. Может так и было, но рассматривать причину повреждений мне не удалось. Так быстро по вбитым в стену скобам я в жизни не забирался. Но рекорд поставили все, не отставая от карабкающегося наставника.
Затем был спринтерский бег по тоннелям с препятствиями в виде проваливающегося пола и потолка. А потом глоток свежего ночного воздуха, ставший сигналом что всё закончилось.
Для нас, но не для ганзейцев. И мне их даже было жаль, где-то в глубине души.
Мы отбежали от выхода на поверхность, пока Глеб не дал знак остановиться. С пригорка на окраине острова открывался отличный вид на то место, где находилось убежище. И что теперь у Ганзы стало два острова.
Земля расступилась широким каналом и тот уже наполнился темной водой с залива, бурлящей и покрытой барашками пенистых волн. Насколько я видел, развалился остров ровно по проспекту, пересекающему его с юга на север.
Но, помимо ушедшей под воду дороги, осели туда и ряды домов, медленно погружаясь и расширяя канал. Я посмотрел на Глеба с негодованием, на что наставник поспешил меня успокоить:
— Всех эвакуировали. Сирену включили ещё до взрывов. И мы заранее тайно вывозили жителей.
Я лишь помотал головой. Заранее вывозили, значит планировали именно это? Я смотрел, как исчезает под водой дымоход, а со стороны порта разрезают темноту прожекторы подлетающих вертушек.
— И что на этот раз? — спросил я, махнув рукой на два острова. — Взрыв болотного газа?
— А неплохая идея, — оживился Глеб и хлопнул меня по плечу: — Молодец, соображаешь.
Нет, Питер конечно то ещё болото, но чтобы так… Я промолчал и мотал головой уже как болванчик. И надеялся что Карл с девчонкой уже далеко. Острова уже со всех сторон были окружены вертушками, ночь окрасили мигалки десятка машин, мчащихся на происшествие, но я играл в гляделки с князем.