Родиной сопряжения банков с исламом, как и родиной современного политического ислама, стал Египет, где со второй половины XIX века работали крупные английские банки. В 1864 году в Каире начал свою деятельность Barclays Bank Egypt – ныне один из крупнейших египетских банков, имеющий филиальную сеть в 23 провинциях страны и являющийся подразделением британского Barclays Bank PLC. В июне 1898 года был основан National Bank of Egypt (NBE) – крупнейший коммерческий банк Египта, чья филиальная сеть включает более 400 отделений, из них более 130 находятся в Каире. NBE имеет дочерний банк в Лондоне, а также крупные отделения в Нью-Йорке, Шанхае и представительства в Йоханнесбурге (ЮАР) и Дубае. В 1952 году был основан Banque du Caire (BdC) – частный розничный банк, национализированный после прихода к власти Гамаля Абделя Насера. В тех пор банк принимает вклады от населения и направляет их на финансирование правительства и государственных предприятий. Филиальная сеть включает более 230 отделений и офисов по всему Египту. Банк также имеет филиалы в ОАЕ, Бахрейне, Саудовской Аравии, ряде африканских и европейских стран. В 1957 году был основан коммерческий Bank of Alexandria. Но всё это были классические западные банки, работавшие по известным лекалам.
Первую попытку придать банковскому делу «угодный Аллаху вид» предпринял египетский экономист Ахмед аль-Наджар, основавший в 1963 году в египетском городе Мит-Гамр Savings Bank, который не начислял и не платил банковский процент. Это был сберегательный банк, основанный на новых принципах получения и распределении прибыли. Накопленные на счетах средства напрямую или в партнерстве инвестировались в торговлю и промышленность, а полученная прибыль делилась между вкладчиками в соответствии с суммой вклада. Желая освятить свою деятельность авторитетом Корана и тем привлечь вклады миллионов простых мусульман, аль-Наджар обратился к богословам с просьбой дать оценку его начинанию. И богословы самого авторитетного в мусульманском мире каирского Исламского университета признали такой способ банковской деятельности «халяль» не противоречащим Корану, чем открыли перед банкиром и его банком необозримые горизонты.
К 1967 году в Египте функционировало уже девять банков, которые не начисляли и не платили банковских процентов, а инвестировали в египетскую промышленность, торговлю и морские перевозки, деля «халяльную» прибыль со своими вкладчиками. Они функционировали не как коммерческие банки, а как сберегательно-инвестиционные институты. На Западе с 1930‑х годов тоже работают инвестиционные банки, которые подкосил кризис, разразившийся осенью 2008 года[78]. Но они зарабатывали и зарабатывают деньги на финансовых спекуляциях на фондовом и валютном рынке. А здесь прибыль извлекается из вложений в реальную экономику. Тут принципиальная разница. При этом в названии банков, созданных аль-Наджаром и его последователями, слово «исламский» не фигурировало, потому что египетские власти всё подчеркнуто исламское связывали с деятельностью запрещенных «Братьев-мусульман». Поэтому основанный в 1971 году в Каире крупнейший в Египте исламский банк получил название «Социальный банк Насир» и был объявлен беспроцентным коммерческим банком, хотя его устав и деятельность основывались на предписаниях ислама.
Однако развитию «халяльного» банкинга в Египте помешало строившее арабский социализм руководство страны во главе с Гамалем Абдель Насером, который испытывал неприязнь к исламскому фундаментализму во всех его ипостасях. В 1950‑х годах египетские власти жестоко подавили движение «Братьев-мусульман», и терпеть в Египте финансовую систему, основанную на заповедях ислама, они не могли. Ахмед аль-Наджар был отстранен от руководства своими детищами, которые были слиты с государственными банками и фактически национализированы. Однако дело аль-Наджара не пропало. Подвергшись гонениям на родине, родоначальник революционного банковского почина был вынужден эмигрировать сначала в Судан, а в 1969 году – в Саудовскую Аравию, где он и его идеи оказались как нельзя кстати.
Век саудитов: от лавок менял до IT-инвестфондов
После того как в 1926–1932 годах сформировалось королевство Саудовская Аравия во главе с Абдул-Азизом Аль Сауди, перед ним встала проблема создания национальной денежно-кредитной системы. Прообраз ее уже существовал в виде издревле известных лавок менял, которые обменивали деньги разных стран и народов, а также выдавали кредиты. Формально они были беспроцентными, но фактически менялы брали себе определенный процент. И хотя это противоречило заповедям Корана, с этим все свыклись, и всех это устраивало. На Аравийском полуострове функционировали также филиалы иностранных компаний и банков. Первый такой филиал Нидерландского торгового общества[79] был открыт в 1927 году в Джидде. В 1930‑х годах в Аравии были открыты филиалы индийской Al-Mu’in Trading Corporation и египетской Arif Namiani Corporation. Эти филиалы торговых компаний и банков занимались финансированием экспортно-импортных операций, переводом денежных средств и обменом валют, но не принимали средств во вклады и не выдавали кредитов. Вкладами граждан и их кредитованием занимались обменные конторы, со временем возникшие на месте лавок менял. Они в основном вели торговлю иностранными валютами, но также выдавали формально беспроцентные ссуды, взимая комиссию за их обслуживание. Эти финансово-кредитные учреждения концентрировались в Джидде и Мекке, поскольку их деятельность была связана с обслуживанием паломников (что обеспечивало 3/4 доходов страны), а также с проводкой экспортно-импортных операций.
В 1932 году было создано Генеральное финансовое агентство, которое совмещало функции министерства финансов и центрального банка и регулировало налоговые и денежно-кредитные отношения. Но единой финансово-банковской системы в Саудовской Аравии не существовало до конца 1940‑х годов. Во-первых, потому, что в стране не было единой денежной единицы и наряду с саудовским риалом имели хождение валюты других арабских стран, в частности Египта. Отсутствовала законодательная база, регулирующая отношения в банковской сфере, а источники бюджетных доходов были весьма скудны.
Всё изменилось после открытия в 1930‑х годах на востоке Аравийского полуострова гигантских месторождений нефти и начала их полномасштабной разработки по окончании Второй мировой войны. Это вызвало взрывной спрос на банковские услуги, и их начали оказывать иностранные банки, открывшие филиалы в нефтяном Клондайке. В 1948–1959 годах в Джидде, Мекке, Медине и в Восточной (нефтяной) провинции открыли свои филиалы американский First National City Bank, British Bank of Middle East, Banque d’Indochine, National Bank of Pakistan, Misr Bank, Banque du Caire и Banque du Liban. Они обеспечивали финансирование нефтяных экспортно-импортных операций, но занимали очень малую долю розничной сферы банковских услуг, так как не принимались местным религиозно настроенным населением, отвергавшим правила европейского банкинга. Из-за этого с трудом удалось установить стабильный обменный курс риала к американскому доллару, так как осуществление обменных операций с валютами, по мнению мусульманских богословов, противоречило Корану. Операции с бумажными деньгами тоже осуждались исламскими авторитетами как нечестивые, поэтому первые банкноты риала были эмитированы только в 1952 году. И всё же банковская система страны развивалась. В том же году был учрежден государственный орган с функциями центрального банка – Агентство денежного обращения Саудовской Аравии (Saudi Arabian Monetary Agency, SAMA), а в декабре 1953 года указом короля Сауда был создан Национальный коммерческий банк – первый национальный аравийский банк, работающий по канонам европейского банкинга.
Следующие десять лет ничем особым в жизни «нефтяного королевства» не выделялись. Дальнейшая трансформация и развитие нефтедобывающей и финансовой сферы Саудовской Аравии, как и всей жизни страны, связаны с именем короля Фейсала ибн Абдул-Азиза, занявшего престол саудитов в ноябре 1964 года в результате семейного государственного переворота. Правление Фейсала ознаменовалось огромным ростом нефтедобычи. Если в 1966 году в стране было добыто 119,5 млн тонн черного золота, то в 1973‑м – 375,5 млн тонн. Этот фактор в сочетании с ростом цен на нефть принес королевству сказочные богатства, позволившие провести ряд кардинальных реформ, построить новую нефтяную и логистическую инфраструктуру.
Фейсал проводил политику поощрения импорта и поддержки саудовской промышленности. По королевскому указу 1970 года были отменены пошлины на ввозимые материалы и оборудование для промышленных нужд (вольфрам, никель, магний, свинец, олово, листовое железо и сталь, дорожные, сельскохозяйственные машины и буровое оборудование). А те же товары, ввозимые не для промышленных нужд, облагались 5‑процентной пошлиной. Этим указом король также освободил от пошлин импортируемую Саудовской Аравией сельскохозяйственную продукцию (мясо, зерно, муку, крупы, молочные продукты). А указом от 12 мая 1973 года Фейсал ликвидировал пошлины на еще ряд товаров, ввозимых для промышленных нужд, а также на товары для муниципальных служб (спецавтомобили, радиостанции и пр.). Были отменены пошлины на семена, саженцы, комбикорма, сельскохозяйственный инвентарь, клубни и другие товары, необходимые для развития сельского хозяйства. В период правления Фейсала министерство финансов было подчинено напрямую королю; были урезаны государственные расходы и созданы специальные стабилизационные фонды, куда производились регулярные отчисления от нефтяных доходов. Кроме того, при Фейсале в целях поддержания экономического роста, снижения сырьевой зависимости экономики и диверсификации источники доходов бюджета введено пятилетнее планирование экономики. Здесь король использовал позитивный советский опыт.
Главным достижением короля-реформатора стала национализация нефтедобывающей промышленности, которая находилась в чужих руках. Три четверти капиталов и прибылей крупнейшей в стране нефтедобывающей компании Aramco