И хотя Алиса была все еще зла на Дэна, но после его рыцарского поступка обида быстро прошла.
– Лиза была удивительной девушкой, – сбивчиво говорил Дэн. – Она мне снилась, мерещилась на улицах. И когда я встретил тебя, то подумал, что сошел с ума…
– И обрадовался, что нашел замену, – уже без особой злости ответила Алиса.
– Потом я понял, какие вы разные и как тебе тоже ее не хватает, – с чувством продолжал Дэн. Алиса внимательно слушала, пытаясь понять, не вешает ли он ей на уши макаронные изделия. Но нет, вроде бы говорил искренне. – Я боялся сказать правду, боялся тебя потерять. Боялся, что ты меня возненавидишь.
– Конечно, я тебя ненавижу, – ответила Алиса, но в ее голосе звучала не злость, а нежность. Она придвинулась к Дэну ближе, положила голову на плечо.
– И никогда не простишь?
– Никогда не прощу…
Последовал поцелуй.
– А что это был за маньяк на парковке? Ты его знаешь? – спохватился Дэн.
– Его послал Егор. Обещал меня убить, если я еще раз приду в колонию.
Дэн, в отличие от Алисы, знал напавшего на нее «маньяка»: это был, конечно же, Феликс, и послал его отнюдь не Егор. Но изобразил удивление:
– А зачем ты ходишь на свидания к Егору?
– Просто чтобы убедиться, что он там. Его адвокаты хотят доказать, что он псих и ему не место за решеткой.
– Он и правда псих.
– Он должен сгнить в тюрьме за то, что сделал! – с ненавистью ответила Алиса. Дэн прижал ее к себе и поцеловал.
Под утро Алиса крепко уснула, а вот Дэну не спалось. Было тревожно. Неужели демонам мало Лизы и они решили взяться еще и за ее сестру? Похоже на то. Ну почему он приносит несчастье всем, кто оказывается рядом? Отец, сестра, Лиза… Маша. Но неужели он не может утешиться хотя бы с этой Алисой? Так и не уснув в эту ночь, Дэн наутро помчался к демонам. И его худшие подозрения оправдались: на сей раз Марго решила завладеть душой Алисы. Просто так, ради забавы, для коллекции. А тот факт, что Дэну нравилась эта девушка, только раззадорил Марго. И он, Дэн, ничем не мог противостоять могущественной демонессе. Мало того – Марго велела ему посодействовать в этом, и Дэн вынужден был повиноваться. Теперь с Марго шутки были плохи.
Утром того же дня Елена готовила завтрак, задумавшись о чем-то своем.
– Доброе утро! – услышала она из-за спины милый, родной голос, от которого сердце радостно подпрыгнуло. Так и есть – на пороге кухни стоял Вадим с большой сумкой. Неужели вернулся?! Глаза женщины засияли в радостном удивлении.
– Я пришел забрать кое-что.
Плечи Елены опустились, она потупилась и отвернулась. Вот так, чудес не бывает. А она-то уж надеялась…
– А где дети? – спросил Вадим.
– В своих комнатах.
Он кивнул и прошел в гостиную. Альбомы, карандаши, книги – все, что до сих пор лежало в шкафу, теперь отправлялось в большую сумку, оставляя сиротливые пустые полки. Елена издали наблюдала за этим, и сердце ее сжималось от горя.
– Значит, все же уходишь?
– Мне кажется, мы уже все обсудили, – недовольно поморщился Вадим.
– В следующий раз позвони, если снова соберешься прийти! – вспылила Елена.
Услышав голос отца, дети выбежали из своих комнат – и остановились как вкопанные, видя, что он делает.
– Значит, все решено? – убито спросила Маша.
– Не все. Но будет лучше, если я отсюда съеду.
– Куда ты уедешь? Я не хочу, чтобы ты уезжал! – закричал Сашка, бросаясь к отцу.
– Саша, пожалуйста… Ты уже взрослый.
– Да, я взрослый! – орал Сашка в исступлении. – А вы, наоборот, как дети! Мама наговорила тебе какой-то фигни – а ты забей! Меня она тоже достает, мы ссоримся, но я ведь не ухожу из-за этого!
Вадим расстроенно молчал, не зная, как объяснить ситуацию сыну.
– Не так все просто, Сашка, – начала Маша.
– Нет, все просто! – уперся мальчик, повиснув у отца на шее. – Пожалуйста, папа, не уходи! Пожалуйста!
Сердце Елены разрывалось от жалости к детям. Мужу она больше не сказала ни слова, вышла на кухню и чуть позже услышала, как хлопнула входная дверь – Вадим все же ушел.
В тот же день Елена взяла картонную коробку, сложила туда вещи Вадима, которые еще оставались в доме, и хотела выбросить. Но, как на грех, это увидел Сашка и бросился на защиту коробки. В итоге мать с сыном крупно поссорились, и Сашка объявил, что уйдет жить к папе.
– Это и папин дом тоже! – кричал он. – Если тебе не нравится, сама уходи! Это из-за тебя ушел папа!
Не сдержавшись, Елена отвесила сыну пощечину.
– Ненавижу! – заорал Сашка, после чего бросил коробку и заперся в своей комнате.
Маша, выскочившая на шум и слышавшая весь этот скандал, пыталась утешить мать, но та горько плакала:
– Сначала Рома, потом твой отец… Я отталкиваю всех…
– Мама, не думай так, – Маша гладила ее по плечу. – Саша злится, ему тяжело перенести ваш разрыв с папой.
– Думаешь, для меня это было легко? – Елена выпрямилась, оперлась на злополучную коробку. – Наверное, твой отец был прав. Нужно было сделать аборт.
– Папа не хочет ребенка?!
– Да, милая. Твой отец не хочет этого ребенка. Он просил меня избавиться от него, я отказалась. Поэтому мы и расходимся, – тяжело вздохнула Елена. – Теперь ты все знаешь.
Круто развернувшись, она вышла, а Маша, шокированная, поплелась к себе. Но что это? В щели под дверью двигалась чья-то тень – в комнате был кто-то посторонний! Девушка вздрогнула, решительно распахнула дверь… Это оказался всего лишь Ян. Маша облегченно перевела дух и села на кровать.
– Ты ждала кого-то другого? – осведомился он.
– Наверное, я просто устала. Мерещатся всякие вещи.
– Какие? – насторожился Ян.
– Мне кажется… с ребенком что-то не так. Я чувствую какую-то нехорошую энергию.
Ян напряженно молчал, не зная, рассказывать ли Маше правду о ее будущем братике. А Маша решила, что он не воспринимает ее слова всерьез, и сменила тему:
– И с мамой что-то странное происходит. Она тоже очень изменилась. Она так любит этого малыша, что ей, кажется, больше никто не нужен.
Так и не решившись сказать правду, Ян отвел глаза:
– Беременность всегда немного сводит с ума. Но ты не должна отвлекаться, у тебя своя миссия.
Маша вспыхнула:
– Извини, но я не собираюсь выбирать между семьей и… работой.
– Тебе придется.
Маша сердито молчала. Между ними неоднократно были споры на эту тему. Ян не раз твердил, что миссия в ее жизни – это главное, и сердился, если Маша предпочитала прийти на помощь в первую очередь близким людям, а не чужим, к которым звала ее Книга. В глубине души Маша понимала его правоту, но все же бросить плачущую маму и бежать на помощь кому-то чужому было для нее дико.
Живот Елены рос как-то неестественно быстро. В неполных четыре месяца беременности Елена выглядела так, словно ей уже скоро пора было отправляться в роддом. Кроме того, малыш уже вовсю двигался и колотил ножками под ребра, хотя по срокам было еще слишком рано. Собираясь на следующий день к гинекологу, Елена с трудом застегнула пальто, которое не далее как вчера вполне нормально застегивалось.
В кабинете, прежде принадлежавшем Андрею, теперь сидел новый врач. Осмотрев женщину и сделав ей УЗИ, он жизнерадостно изрек, что все в порядке и беспокоиться не о чем.
– А это нормально, что у меня так резко вырос живот? – спросила Елена, одеваясь.
– Нормально. Так бывает. Ты же видела УЗИ – у тебя прекрасно протекает беременность.
– Но я все равно беспокоюсь…
– Побеспокойся лучше о гардеробе, – засмеялся врач и ушел в подсобку кабинета. – Тебе понадобятся новые платья. А о малыше не беспокойся… Мы позаботимся о нем как следует!
Он прикрыл дверь подсобки и поцеловал Киру, зазывно полулежавшую на столе. В отличие от Андрея, он не смог устоять перед ее чарами.В этот же день Гоша улетел в Америку, успев, правда, накануне помириться с Антоном. Катя, проводившая его утром, ходила теперь по гимназии грустная, словно в воду опущенная. Маша старалась ее утешить, но ей и самой было не по себе. На уроке литературы, который вела Алла, Маша чуть не сорвалась, чтобы не наговорить ей гадостей. Алла вела себя вызывающе – да-да, и директора школ могут вести себя вызывающе! В тот день проходили «Анну Каренину», и директриса толкнула пламенную речь о лицемерии и ханжестве, царящих в обществе.
– В девятнадцатом веке, если жена расходилась с мужем и начинала встречаться с другим мужчиной, то она считалась падшей, – говорила директриса классу, но при этом смотрела только на Машу. – Безнравственной и вероломной. Но была ли Анна такой?
Класс молчал, молчала и Маша, хотя в ее душе бурлил гнев. «Оправдаться пытаешься, змея подколодная», – со злостью думала она, но не хотела обсуждать свои семейные дела при всем классе.
– На самом деле Анна – это смелая женщина, протестующая против чопорного ханжества, свободная в проявлении своего чувства, – сказала Алла и добавила, глядя на Машу: – А ради любви женщина способна пойти на все!
Огромного труда Маше стоило промолчать.
А Зоя Румянцева в этот день на всех уроках отстраненно молчала. Сегодня утром она получила письмо от Егора – первое за все это время. Сначала хотела выбросить, не распечатывая, но любопытство все же взяло верх.
«Привет, Зоя. Я очень виноват перед тобой. Я был полным придурком. Прости меня, пожалуйста. Напиши мне. Хотя бы несколько слов… Здесь просто невыносимо. Я не хочу больше так жить. Но прежде, чем что-то случится, я надеюсь, ты простишь меня. Очень хочу тебя увидеть. Егор».
Свои чувства к Егору Зоя давным-давно пыталась похоронить, хотя нет-нет да и вспоминала его – что с ним теперь, как он там… Но каждый раз волевым усилием обрывала эти мысли, не позволяя себе в них углубляться. Егор не стоит того, чтобы она о нем думала! Он ее обидел и прогнал, он никогда ее не любил, и она не будет, никогда больше не будет вспоминать о нем, чтоб не портить себе настроение. У Зои теперь был парень, добрый и заботливый, совсем не похожий на Егора.