— Я старался.
— Но выпуститься я тебе не дам, — тут же слегка посерьёзнел наставник, — Уж не обижайся, но турнир очень важен для академии. Да и тебе стоит воспользоваться возможностью и набраться побольше опыта. Мы даже не все практические занятия прошли.
«Как я и ожидал.»
— Да шучу, — улыбнулся Мирослав, — Как я могу подвести товарищей?
— Ну вон, вчетвером вынуждены были справляться три месяца, разве не подвёл? — хмыкнул Ратибор.
— Не слушай его, — тут же махнула рукой Всемила, — Мы чего вообще вырвались сюда — аукцион будет завтра. Пойдёшь с нами?
— Я тоже туда собирался, — кивнул юноша.
— Собирался он, — фыркнул Ратибор, — Ежегодный аукцион это тебе не на рынок сходить. Кого попало туда не пускают.
— Ну раз так, то, если что, я тебя проведу, — подмигнул Мирослав, а товарищи тут же взорвались хохотом.
Ратибор насупился и сделал глубокий вдох, но после выдохнул и внезапно не стал отвечать, а перевёл тему.
— Мы могли бы воспользоваться княжеской ложей, но там будет ещё куча народу, — сказал Ратибор.
— У моей семьи тоже есть ложа, — ответила Всемила, — И при этом, кроме моих отца и дяди, никого не будет. Я спрашивала перед отбытием. Нас примут.
— Вы идите, а я воспользуюсь ложей Гильдии Алхимиков, — сказал Мирослав, — Там будем лишь мы с главой, и я смогу поспокойнее обдумать возможные приобретения.
— Очень смешно, — хмыкнул Ратибор, — Ты кем себя возомнил? Преемником главы?
— Ну преемником, может, и нет, но я его личный ученик, — ответил юноша, — Да и самый молодой алхимик второго ранга в гильдии.
Он продемонстрировал кольцо, которое носил напоказ. Символ верховного алхимика был надёжно спрятан в его кошеле.
— Впечатляет, — сказал наставник Зубр, — Твой учитель должно быть невероятно умел, если ты так быстро поднимаешься по карьерной лестнице гильдии. Я бы не удивился, если бы он оказался древним мастером, каким-то чудом дожившим до наших дней.
— Да ну, это невозможно, — сказала Голуба, — Человек не может прожить тысячу лет. Только если обретёт бессмертие, но такие возносятся, ибо им не место среди людей. Разве что…
— Что? — спросил Брячислав.
Все остальные молча уставились на девушку.
— В теории можно обмануть смерть, погрузившись в долгий сон, — после долгой паузы вновь заговорила Голуба, — Говорят, в древние времена встречались такие предметы, вроде хрустального гроба, возлежа в котором человек ни жив, ни мёртв, пока не пробудится.
— Хмм. Это имеет смысл, — кивнул Зубр, — Хотя никогда не слышал, чтобы подобное случалось.
— Ну так и предметы-то редкие. Если бы некто проспал тысячу лет, а потом проснулся, сомневаюсь, что он стал бы об этом распространяться. Скорее уж, припрятал бы гроб и взял себе другое имя.
— Так что, Дарён, близко к правде? — спросил Брячислав.
Мирослав с непроницаемым лицом развёл руками.
— Я дал слово не обсуждать своего учителя. Бессмысленно меня допытываться. Хотя могу сказать, что мне и самому известно мало. Знаю лишь то, что он не молод и невероятно сведущ.
— Ладно, в любом случае поздравляю с повышением, — улыбнулся Брячислав и хлопнул товарища по плечу, — Тебя явно ждёт светлое будущее.
— Или очень короткое, — бросил Ратибор.
— Будешь много ворчать, скоро состаришься, — пихнула его в бок Всемила, — Да и не думаю, что кто-то захочет портить отношения с Гильдией и Седьмым Княжеством.
— Да щас ещё княжество за него вступаться будет, — буркнул юноша.
— Ага, князь просто так настоял, чтобы ты пригласил Дарёна на пир по поводу твоего дня рождения, — ответила Всемила с ехидным прищуром.
— Как-то совсем уж между делом ты об этом говоришь, — встрял Мирослав, — Это ведь совсем скоро. Могли бы и письмом предупредить. Надо ведь достойный подарок подобрать.
— Приходи одетый по совести, веди себя прилично, и этого будет достаточно, — сказал Ратибор, — Не нужны мне твои подарки. Я бы и сам не пришёл, да что поделать.
— Вести себя прилично и прийти без подарка? — воздел брови Мирослав, — Вы себе противоречите, юный княжич.
— Делай, что хочешь, — махнул рукой юноша, — Меня всё равно никто не спрашивает ни о чём…
Он вздохнул и вышел из помещения.
— Мы, пожалуй, тоже пойдём. У меня ещё остались кое-какие дела. Встретимся в день аукциона.
Мирослав покинул постоялый двор, а Юда последовала за ним. Юноша быстро настиг Ратибора.
— Чего тебе? — спросил тот.
— Ты какой-то смурной сегодня, — ответил Мирослав, — Чего стряслось?
— С чего тебя это волнует?
— Я тебя недругом не считаю. Так что, почему бы и не поинтересоваться бедами товарища?
— Допустим. Зачем мне с тобой говорить?
— Потому что тебе явно нужно с кем-то побеседовать. Со своими прихвостнями ты перестал общаться. Наставник представляет академию. Бряч болтун. Голубу ты не понимаешь. Перед Всемилой, естественно, открываться не станешь. Остаюсь только я.
— Так ты вообще подозрительный. Деревенщина безродный, а всё знаешь и умеешь получше других. Всем-то ты нужен. Все-то от тебя без ума, — ответил Ратибор, сделав небольшую паузу, а потом его словно прорвало, — Даже мой отец тобой заинтересовался. Это как вообще? Он меня несколько раз в год к себе зовёт, чтобы наущения свои вывалить про то, как я стараться должен. А сам, как деда не стало, так только и пирует. Мол, это такой метод управления. Но, Ратибор — старайся ради славы нашего рода! Единственное, что он хорошего сделал — это Всемилу мне сосватал. Да и то не ради моего блага.
Мирослав шёл рядом и молча кивал. Юда шла следом, но несколько поодаль, чтобы не мешать беседе.
— А тут вдруг разразился вопросами да указаниями, словно туча дождём после засухи. Как учёба, сынок? Как товарищи? Ты уж постарайся, чтобы со всеми поладить. Я вот слышал у вас талантливый алхимик есть. Дарёном звать. Подружись с ним да смани, чтобы на нас стал работать. На пир его позови обязательно, хочу сам с ним потолковать, — потрясая кулаком, зло передразнивал отца Ратибор.
Княжич остановился и повернулся к Мирославу.
— Я, кстати, спросил у него про Гильдию Охотников. Знаешь, что он сказал?
— Что?
— Так, мол, надо. Пусть знают своё место. Не хотят платить, так найдутся те, кто хотят, — Ратибор стиснул кулаки, — Я-то думал, что все эти пиры и приёмы на благо державы. Политические ходы. Отец мне так всегда говорил. А тут вдруг, как прозрел. Всё, что ему надо — деньги, чтобы тратить их на празднества. И никакого второго дна.
Глава 36«Добряк»
То, как княжича прорвало, было довольно неожиданным, но Мирослав не выказал удивления. Чужая душа — тёмный лес, где ты видишь лишь несколько первых рядов деревьев, а за ними может скрываться что угодно.
— Давай-ка заглянем в корчму да поговорим там. Чего посреди улицы стоять?
— А и пойдём, — махнул рукой княжич.
— Вот теперь можно и побеседовать, — сказал Мирослав, отхлебнув медовухи.
Корчма была полупустая, так что они могли позволить себе спокойно поговорить. Юда же сидела за соседним столиком, как и положено охраннице. Если наедине она вела себя, как вздумается, то на публике исполняла указания своего «хозяина» очень старательно.
— Да я и так уже лишнего наговорил, — ответил Ратибор, уткнувшись в кружку, — Помалкивай об этом…
Юноша пропустил ворчание княжича мимо ушей.
— По крайней мере, ты увидел мир в ином свете, — сказал Мирослав, — Пусть результат тебе и не по душе.
— Легко тебе говорить, — вздохнул княжич, — А я до сих пор не могу понять, что с этим делать. Жить в заблуждениях было проще.
— Может и так, но однажды ты всё понял бы. Возможно, когда было бы слишком поздно.
— Когда отец мне передаст княжество? — задумчиво сказал Ратибор, — Хотя я уже начинаю сомневаться, что он собирается мне его передать.
— Почему ты так думаешь?
— Уффф… Ай, да в Дасунь это всё, мне действительно надо с кем-то поговорить, а то голова взорвётся, — княжич залпом опустошил кружку и налил себе ещё одну из кувшина, — Вот скажи, знаешь ли ты, как воспитывают наследников знатные дома?
— Сильно по разному, — ответил Мирослав, — Но из общих черт — обязательное обучение воинскому делу, управлению людьми, финансовым вопросам, политике.
— Вот, даже ты знаешь, — кивнул Ратибор, — А я не знал. Помимо тренировок тела и духа, мне было позволено заниматься, чем душе угодно. Я и занимался.
— Разгульничал и лез в драки? — усмехнулся Мирослав.
— В общем-то, да… — пожал плечами княжич, — А чего ещё делать было? Мой отец князь, благодетель этих земель, а я его наследник. Значит, все должны меня любить и почитать. А они почему-то смеют не уважать. Чего бы в морду не сунуть?
— Особенно, когда дети прихлебателей твоего отца нашёптывают, как ты в этом прав, да?
— Угу. И Всемила туда же. Нас когда в команду распределили, она всё нос от меня воротила. От меня! Понимаешь?
— Понимаю.
— А тут вдруг что-то поменялось. За эти три месяца мы не раз беседовали о всяком. Некоторые вещи, о которых она говорила, заставили меня задуматься. Тогда-то я вспомнил наш с тобой спор про охотников, а после пошёл к отцу. Там оно всё вместе и сложилось…
— Вот почему ты был сам на себя не похож, — резюмировал Мирослав.
— Да. Уж не знаю, просто плевать отцу на будущее княжества, а оттого и на меня. Или у него в тайне есть незаконнорожденный сын, которым меня заменят, когда закончу академию. А может, ещё что. Но всё определённо не так, как я представлял. Не знаю, что теперь и делать.
— Предположим, что у тебя действительно есть тайная замена. Тебя же тренировали, чтобы в случае чего всё ещё иметь кого-то на место наследника. Но помолвка с Всемилой в это не укладывается. Слишком много усилий, чтобы потом всё разрушить. Её семья такого не простит, — принялся рассуждать Мирослав, — Это не значит, что вариант полностью отметается, но цель должна быть иной.