Мирослав пополнил запасы и вернулся в усадьбу, чтобы попрощаться с Юдой и оставить последние распоряжения.
— Предупреждаю сразу, что если попытаешься сбежать или освободиться, то пощады не будет. Я мгновенно оборву твою жизнь, — сказал он спокойно, но твёрдо.
— Я знаю, — кивнула одержимая, словно это было само собой разумеющееся.
— Теперь пройдёмся по нюансам. Повтори мне, что ты тут делаешь?
— Урвала хороший куш в Лабиринте и решила уйти на покой.
— Если я тебя вызову, куда идти?
— В местную гильдию алхимиков с бумагой, которую ты написал, тогда они организуют мне возможность воспользоваться Вратами.
— Тренироваться когда?
— Каждый день и не забывать помогать Серому раскрывать и осваивать свои способности. Ты надеешься, что однажды так он сможет обуздать силу и сам вернуть себе человеческий облик.
— Хорошо, — кивнул Мирослав, — Денег я тебе оставил, должно хватить с лихвой. Если что — свяжешься.
— Да не волнуйся ты так, — улыбнулась Юда, — Я справлюсь. Не глупая ведь.
— Я знаю, — кивнул Мирослав, — Но ты тут надолго остаёшься, так что лучше убедиться, что я ничего не забыл.
— Кстати об этом…
Девушка вдруг полезла в свой кошель и вытащила талисман-науз, который протянула Мирославу.
— Вот. Возьми на удачу.
Юноша кивнул и принял подарок, после чего внимательно осмотрел его. Что в его время, что сейчас, всегда хватало торгашей, продающих разнообразные обереги, талисманы и прочие безделушки, сделанные абы как и почти не имеющие силы. Но этот науз оказался не из таких. В нём была видна ручная работа и искренность, вложенная в каждый элемент. Красные и жёлтые нити, сплетённые в «солнечный узел», с крупным круглым янтарём сверху.
«Неутомимость и пылкость? Мне очень подходит.»
— Спасибо, — улыбнулся юноша и повесил его на пояс, рядом с кошелём, — Не забывай тренироваться. Проверю ведь потом!
Он потрепал Серого по холке и запрыгнул на коня, а после отправился в город ко Вратам.
Благодаря Вратам он смог добраться до Сухотравки всего за шесть дней.
«Сначала надо убедиться в том, что стало с убитыми мной односельчанами. А потом уже поговорю с родителями.»
Не доезжая до деревни, Мирослав свернул в лес. Там на подходящей полянке он оставил коня и дальше отправился пешком к тому месту, где он закопал Корнея и Дарёна.
Знакомая с детства поляна была всё такой же. Только место проведения ритуала выделялось. Оставленный им круг был нарушен, а место захоронения слегка просело и выглядело так, будто его откопали и закопали вновь, а после замаскировали, но уже менее тщательно. Мирослав достал из кошеля-вместимки лопату, захваченную именно на такой случай, после чего аккуратно снял дёрн и принялся разрывать захоронение. После пришлось разгребать камни и ветки, использованные для закладывания. Но даже это оказалось сделано не так, как он всё оставлял. На месте, где должен был лежать Дарён, оказались дополнительные ветки и палки. Мирослав продолжил разгребать захоронение, пока не показался Корней. Тот был мёртв и в подгнившем виде. Но лежал лицом вверх. Вернее, передней стороной тела, ведь голова валялась рядом отдельно.
Юноша сел рядом с ямой, задумчиво глядя вниз.
«Тело слишком разложилось, чтобы выяснить причину смерти и наличие ран. Однако судя по всему — они оба восстали. По какой-то причине вспыхнул конфликт, в котором победил Дарён. Возможно, больше выясню, когда поговорю с родителями. Они должны знать, не появлялся ли в деревне упырь.»
Мирослав встал и вновь закопал Корнея, после чего дождался ночи и отправился в деревню. Юноша тихонько прокрался к дому родителей и на всякий случай осмотрелся с помощью техники взора.
«Хммм… Это тут всегда было? Ловко спрятано, я и не заметил…»
Сигнальные обереги оказались хитро сокрыты под крышей по периметру дома. Исполнение было похоже на то, что он видел в избе ведьмы.
Смысла пытаться не спровоцировать тревогу не было, он в любом случае разбудил бы родителей. Так что юноша призвал облачение пастуха, аккуратно протиснул кнут в щель под дверью и снял им засов. После он вошёл в сени и затворил за собой дверь.
Реакция не заставила себя ждать. Отец выскочил из комнаты в одной ночной рубахе и с пылающей лучиной в руках. Всё такой же. Крепкий, плечистый, с суровым взглядом и пышущий силой.
«Хотя нет. Выглядит так, будто он постарел за этот год сильнее, чем за прошедшие пять. Моя пропажа не прошла без последствий…»
— Дарён? — готовность к бою сменилась недоумением, — Ты что тут делаешь?
«Не признал. Логично. На шее медальон хвостатых богатырей. Стоим в потёмках. На первый взгляд это не могу быть я.»
Лаванда вскоре появилась за спиной у Храбра, она выглянула из-за его плеча.
— Мирослав! Сынок!
Глава 20Семья
Мирослав улыбнулся.
«А вот матушку не обманешь.»
Та рванулась к нему, но Храбр притормозил жену, взяв её за плечи.
— Постой. Это не наш сын. Это Дарён. Присмотрись получше!
— Это ты присмотрись получше! — тут же огрызнулась Лаванда, — Родного сына не узнаёшь! А я знала! Говорила, что он не мог умереть!
— Дарён, тебе лучше уйти, — сказал отец, — Посреди ночи неразбериху вызвал. Утром объяснишься.
— Матушка права, — кивнул юноша, — Я — Мирослав. Утром будет несподручно. Лучше, чтобы никто в деревне меня не видел.
— Ты не хуже меня знаешь, что у Мирослава не было духовного дара, — нахмурился Храбр, — К чему этот спектакль? Что ты задумал?
— Помнишь, что ты сказал мне, когда это выяснилось, батюшка? — спросил юноша, — Что оно и к лучшему. Любой другой в деревне был бы огорчён, но вы с матушкой словно бы испытали облегчение.
Лаванда вырвалась из хватки мужа и крепко обняла Мирослава.
— Сынок! Где же ты был всё это время?
— Давайте пройдём в избу, и я всё вам объясню.
Двое мужчин сидели друг напротив друга за столом. Тусклый огонь лампы то и дело колыхался, выхватывая из теней лицо то одного, то другого. Холодное и спокойное выражение Мирослава контрастировало с полным смятения хмурым ликом Храбра. Лаванда же принялась хлопотать.
— Сынок, ты, поди, голодный с дороги! Давай-ка быстренько на стол накрою!
— Не стоит, матушка, я сыт, — покачал головой юноша.
— Безобразие какое, — вздохнула Лаванда и села за стол между отцом и сыном, — Ладно, тогда рассказывай, куда же ты запропастился? Как жил всё это время? Здоров ли? Не женился ли часом?
— Не женился, — начал Мирослав с последнего вопроса, — Здоров. Как жил — связано с тем, куда пропал. Это история очень сомнительная и я пойму, если вы меня осудите. Но прошу не горячиться и не спешить с решениями.
— Ну что ты, — скрывая тревогу за улыбкой, сказала Лаванда, — Мы ведь твои родители и, что бы ни случилось, всегда будем на твоей стороне.
Храбр лишь продолжил сверлить юношу тяжёлым взглядом.
— В тот день, когда я пропал, всё пошло не по плану. Дарён и Корней, которые уже должны были далеко уйти, на деле вернулись, чтобы со мной подраться.
— Дарён, гадёныш! — сцепила пальцы Лаванда, — Он всегда тебе завидовал! Небось решил, что духовная сила станет его преимуществом, и он в кои-то веки сможет в чём-то победить!
— Проблема в том, что я в тот день затеял ритуал, чтобы обрести духовную силу. Они застали меня за этим, напали, а, проиграв, собрались вернуться в деревню, чтобы донести. Мне… — Мирослав сделал паузу.
Даже несмотря на то, что это было вынужденной необходимостью, убийства Дарёна и особенно Корнея тяготили его.
— Мне пришлось их убить.
Лаванда тихо вскрикнула и прикрыла рот руками, на её глазах выступили слёзы.
— Как же так… Мой сын убийца?
— Звучит очень сомнительно, — покачал головой Храбр, — Хотя мне в голову не приходит, зачем кому-то такое выдумывать. Создать самому себе духовный дар? Так не бывает!
«Отец бывалый воин, так что слова об убийстве тронули его куда меньше, чем кажущиеся нестыковки в моей истории. Я даже не удивлён.»
Повисла неловкая пауза, во время которой юноша обдумывал, как убедить отца и успокоить мать.
— Это наказание… Наказание от предков за то, что я тогда сделала… — пробормотала Лаванда, вдруг резко перестав плакать — Да… Наверняка! Вот оно что! Мирослав бы так не поступил! Это монстр! Чудовище в теле моего ребёнка!
Она вскочила на ноги и стремительно подобралась к Мирославу, после чего залепила ему звонкую пощёчину. Учитывая, что у матери было три хвоста, оплеуха получилась весьма ощутимой. Но юноша даже не попытался защищаться. Так что следом прилетела ещё одна, уже с другой стороны, после чего женщина принялась яростно трясти его за плечи.
— Уходи! Покинь тело моего сына! Ты, зверь! Прочь! Прочь!
Храбр вскочил следом и оттащил жену прочь, зажав её в своих объятиях.
«Дело плохо! Нужно быстро объясниться, пока отец не решил броситься в бой с одержимым! Там уже не до разговоров будет!»
— Я не одержимый, — сказал юноша, — Но лишь Мирославом я был лет до пяти, пока не пробудились воспоминания о прошлой жизни.
Лаванда и Храбр замерли и уставились на сына.
— Прошлой жизни?
— Да. Я родился больше тысячи лет назад. После смерти Трёхликий Триглав предложил мне переродиться, чтобы спасти мир от надвигающейся катастрофы. Так уж вышло, что именно вам досталась участь стать теми, чьё дитя будет рождено с моей душой.
— Перерождённый древний воитель, призванный спасти всех? — растерянно пробормотала мать, — Так чудно, что даже верится…
— Ну всех спасти никогда не было возможно. Но предотвратить грядущую беду мне по силам.
— Вот оно как… Это многое объясняет… — сказала Лаванда, несколько успокоившись, — То-то мне казалось, что сын у нас слишком уж гениальный…
— Если ты древний мастер, то удивляться нечему, — кивнул Храбр, а после сел и умолк, задумчиво постукивая пальцами по столу.