Один из оставшихся дисков рассёк крыло монстра, а другой добавил новый глубокий порез на груди. Эта рана могла бы стать фатальной, но птица рассеяла свои чары, вернув перьям мягкость. Громовница издала яростный клич боли и ненависти, а после бросилась на Мирослава по земле.
Он вскочил на ноги и встретил её выпад клювом боковым ударом чешуйчатого кулака, а после тут же вынужден был уклоняться от удара крылом, перья на котором заострились так же, как ранее случилось с брошенными. Юноша перекатился по земле и подхватил щит хвостом, после чего встал в выжидающую стойку. Они с громовницей замерли, сверля друг друга пристальными взглядами. Перья твари вновь начали потрескивать, знаменуя возвращение громового барьера.
«Вот и всё. Или я прикончу её сейчас — или погибну сам. Следующий разряд точно выведет меня из строя надолго…»
Раненная и истекающая кровью громовница, похоже, чувствовала что-то похожее. Её движения стали медленными, а преимущество манёвренности пропало. К звериной ярости в глазах примешивалось что-то иное. Мирослав узнал в этом взгляде отчаяние. Последним преимуществом монстра был громовой барьер и им нужно было воспользоваться прежде, чем силы иссякнут окончательно. Монстр растопырил крылья так, чтобы покрывать наибольшую площадь, хотя раненое и поднялось куда ниже, а после ринулся вперёд, словно бы пытаясь просто обхватить юношу и поразить своим покровом молний.
«Сейчас!»
Мирослав применил слияние и взмыл в воздух, оттолкнувшись от земли. Извернувшись в воздухе, он придал себе вращение и обрушил удар боевой косы на шею птицы. Клинок прошёл насквозь, обезглавив монстра, но юношу тут же настигло возмездие в виде очередного разряда, который был особо сильным, словно бы вмещая в себе предсмертную ненависть зверя.
В глазах потемнело, и юноша камнем рухнул на землю, не способный видеть, слышать или шевелиться. Единственным, что он сейчас ощущал было небесное пламя, терзающее каждую частичку его естества.
«Как же больно… Уж надеюсь, что не зря поверил Величайшему, и оно того стоило…»
— Мирослав! Мирослав! Ты как? Ты живой?
Первым вернулся слух, после ощущение того, что его трясут, а потом и зрение. Красимира с широко распахнутыми от беспокойства глазами активно пыталась привести юношу в чувство. Величайший же стоял рядом, разглядывая труп птицы.
— Ммм. Хорошо! Хорошо! Чистый удар и быстрая смерть! Блюдо выйдет что надо!
— Ты бы хоть сделал вид, что тебя волнует, выжил ли я, — простонал Мирослав, с трудом выговаривая слова.
— Да что тебе сделается? Сказано было, что справишься! Величайший не ошибается!
— Живой! — облегчённо выдохнула Красимира.
— Живой, — вяло кивнул юноша и кое-как сел, — Всё-таки опыт бесценен. Если бы, не зная броду, полез без разрыв-корня, то точно помер бы ещё на первом разряде. Даже учитывая, что птаха до конца не разобралась со своей силой и была ошарашена превращением, бой вышел крайне тяжёлый.
— Не расслабляйся! — сказал Величайший, доставая из кошеля котёл, — Пора готовить. Краса, сбегай до речки и набери в мой треножник воды.
— А почему он треножник, если…
— Так надо, — перебил её старик, — Подсоби юнцу, он ещё не очухался и явно за водой идти не хочет.
— Ладно-ладно, — змеедева кивнула и отправилась к реке.
— Теперь ты, — повернулся к нему Величайший, — Слушай внимательно. Сперва птицу разделаем, а после в таком порядке бросай куски и травы, что Величайший тебе собрал…
— Это разом похоже на алхимический процесс и варку роскошного супа, — прокомментировал юноша.
— Да, а главное — всё это время тебе нужно поддерживать ядро в самом центре котла, чтобы ингредиенты вращались внутри.
— Хмм. Надо соорудить какую-то обвязку тогда.
— Нет-нет! Ничего лишнего в котёл не совать!
— И как же ты тогда предлагаешь удерживать ядро?
— Вот дурень, хвостом! Очевидно же! — воскликнул старик, — Ты же щит им держишь, а до такого пустяка не додумался?
Мирослав рассмеялся. Величайший был совершенно прав. Объект полный лёгкой живы вполне можно удерживать хвостом, даже если он для этого не предназначен. Но отчего-то столь простая идея ему в голову не приходила.
— Ладно, я понял. На этом всё?
— Да. Когда ядро растворится, тут-то и пора есть. И смотри, весь котелок надо опустошить!
— Я всё понял. Но нужно всё же сделать кое-что ещё.
— И чего ты задумал?
— Ритуальный круг, который поможет мне с поглощением.
— Мда-мда… — величайший задумчиво погладил бороду, — Ну попробуй. Может, и сработает. Никогда о таких мелочах не задумывался.
— Поможешь расчистить площадку?
— Ладно. Но давай-ка поторопимся, слишком промедлишь, и всё будет зазря!
Вдвоём они быстро содрали дёрн и разровняли пространство, на котором юноша принялся чертить круги. Сначала он собирался сделать по стандарту три столпа стихий. Но, оценив ситуацию, всё же решил израсходовать вообще все свои оставшиеся запасы и создать область вечной гармонии. Три великих треугольника, вокруг которых описан великий круг, и в которые вписаны ещё два, формируют сложную фигуру, чем-то напоминающую солнце.
— Огооо, а что это вы такое чертите? — спросила Красимира, вернувшись с водой.
— Ритуальный круг. Триединство повторённое трижды формирует бесконечность. Небо, земля и вода заключаются в гармонию повторения через символы и обереги. Узоры, помимо трёх стихий, формируют и тройку небесных силы. Снаружи солнце, что поддерживает меня и удерживает силу нечисти внутри. Внутри луна, не позволяющая солнцу уничтожить её. Посреди — звёздные лучи, что выходят с луной, но не служат ей, уравновешивающие их.
— Ооо. Я поняла! Ты будто бы центр мира!
— Схватываешь на лету!
— Создатель, когда свои опыты ставил, постоянно бормотал всякое, вот я немного и запомнила.
— Закончили? — спросил Величайший, расставив те обереги, что ему дал Мирослав.
— Да, всё получилось отлично.
— Тогда приступай, а мы за тобой приглядим.
Юноша кивнул и принялся разделывать монстра.
Сидя в ритуальном кругу, Мирослав убедился, что контур формируется как надо и поддерживает идеальный баланс сил, после чего принялся бросать ингредиенты в воду, кипящую в котле на маленьком костерке в центре.
«Когда разными путями люди приходят к схожим результатам — это значит, что они постигли некую универсальную мудрость. Она в свою очередь — путь к более глубокому познанию мира вокруг и себя самого. Осознанность, порождаемая таким познанием, питает духовное совершенствование. Великая удача, что я встретил этого старикана. Его опыт уникален и от того бесценен. Так что я с благодарностью приму его и сделаю ступенькой на своём пути к бессмертию.»
Созерцая процесс преобразования с помощью техники взора, богатырь с трудом сдерживал ликование, ведь он наблюдал нечто, чего ещё никогда не видел и более того, всё явно шло успешно. Ядро монстра и его плоть, вода и травы, всё постепенно преобразовалось в густой однородный эликсир, мерцающий золотистыми искорками.
Мирослав погасил костёр, укрепил тело, чтобы горячая жидкость не повредила ему, а после поднял треножник и быстро опустошил его содержимое. Юноша спрятал тот в кошель, чтобы не мешал, и сел в положение, в котором когда-то проводил ритуал создания связи с духом. Голени в одну линию на землю и опустился бёдрами на них, но руки в этот раз вверх и в стороны, как в позе древа.
Перенесясь в духовные чертоги, юноша обнаружил у себя в руках котелок с бурлящим в нём золотым варевом. Одно присутствие его влияло на внутренний мир Мирослава. Стены подрагивали, а за их пределами был слышен тихий скрежет.
«Ядра реагируют на эликсир.»
Юноша быстро сунул котелок в огонь и принялся направлять поглощение, как делал с ядрами. Но в этот раз всё было иначе. Из печи лился золотистый свет, пропитывая всё вокруг, а часть явственно ускользала за призрачные двери. Духовные чертоги принялись ходить ходуном, а звуки снаружи стали куда более монструозными.
«Я должен любой ценой удержать целостность чертогов. Если и возможно выйти за их пределы, то явно не сейчас. На текущем уровне силы меня ждёт лишь озверение.»
Юноша сосредоточился на цели, чувствуя, как сопротивление всё растёт и растёт. Когда он уже решил, что не выдержит, сияние вдруг начало угасать, а с ним и духовный мир принялся стабилизироваться. Сила нечисти за пределами чертогов утихла, и нахлынуло умиротворение.
Мирослав встал и осмотрелся. Его духовные чертоги преобразились, из простой избы став подобными богатым хоромам. Да и сами облачения стали выглядеть иначе, приобретя неожиданные улучшения. К тому же прибавилась ещё одна пустая ниша, знаменуя появление четвёртого хвоста.
«Похоже, что в какой-то мере эффект похож на эликсир ядра, но куда масштабнее.»
Юноша вернулся в реальность, тут же ощутив перемены в своём теле. Его переполняла небывалая лёгкость и сила, так что он не удержался от того, чтобы подпрыгнуть на месте и сделать пару выпадов кулаками.
— Как ощущения, мальчишка? — поглаживая бороду, спросил Величайший.
— Чувствую себя обновлённым и свободным, — ответил Мирослав.
Он сунул один из хвостов через плечо и пересчитал выступы на метке бремени. Их стало куда меньше. Хотя всё ещё много больше, чем хотелось бы.
«Ритуал получился необычным, даже не знаю как его охарактеризовать с точки зрения стандартного совершенствования. Но результат можно определённо описать, как некое подобие внутреннего перерождения. И это, похоже, как и говорил Величайший, ослабляет божественное влияние. Хотелось бы узнать больше о том, почему. Однако Величайший явно такими вещами не интересуется. Можно даже не выпытывать. Возможно я смогу найти информацию где-то ещё. Но в любом случае — это знание полезное само по себе, ведь, в теории, используя подобные методы можно будет полностью избавиться от бремени, раскрыв свой полный потенциал.»
— Угощение удалось на славу, — улыбнулся юноша, — Благодарю от всей души.