Огненная сорочка погасила силу ударов, так что больно не было. Мирослав просто немного полежал, переводя дух, и встал. Тем временем последние шары скрылись в отверстиях, а колёса с цифрами закончили вращаться.
— Семьсот два… — с вполне искренним удивлением в голосе сказал Илья, — Волнослав, твоя очередь.
Тот кивнул и подхватил выбранный меч. Когда он проходил мимо, Мирослав заметил тень беспокойства на лице поморца. Однако он запрыгнул на столбик, занял удобную позу и крикнул:
— Готов!
Илья дёрнул за рычаг и начался обстрел, только теперь появилась возможность понаблюдать за процессом со стороны. Юноша отметил, что Волнослав справляется весьма неплохо, хотя и не так умело, как он сам, перекрывая это физическим превосходством, как и в метании ножей. Десять шаров. Двенадцать. Пятнадцать. Вот и Волнослав слетел со столбика, хотя и яростно пытался удержаться, а после даже приземлился на ноги.
— Сколько? — тут же рявкнул он, поднимая меч с пола.
— Жди, — ответил ему Илья, — Считаются ещё.
Все напряжённо принялись переводить взгляд с шаров, исчезающих в отверстиях, на счётчик. Пятьсот. Шестьсот. Семьсот. Счётчик замедлился. Семьсот один. Семьсот два. Семьсот три. Колёсико щёлкнуло в последний раз и остановилось. Волнослав торжествующе взревел на весь зал.
— Дааааа! Вот так-то! Семьсот три! Я победил! Победил!
Глава 32Мастер меча
— Ну технически ещё не победил, — сказал Илья, — У вас побед поровну.
— Осталось самое пустяковое. Меч уже, считай, у меня в кармане, — Волнослав повернулся к Мирославу, вперившись в него надменным взглядом, — Говорил я тебе, мальчишка, что стоило продать, пока предлагали! Кстати, ещё не поздно. Я могу проявить милость и выкупить у тебя меч, если сдашься и извинишься как следует.
— Твоя очередь начинать испытание, — ответил Мирослав, проигнорировав провокацию, — Или ты просто ищешь повод сдаться? Так и быть, я готов принять ту сумму в качестве извинения за грубость и на этом закончить сей балаган.
— Ах ты! — Волнослав подхватил меч и отправился в другую часть тренировочного зала, где располагалось испытание «змейка».
Представляло оно из себя ряд дощатых «стенок», в которых были вырезаны тонкие дорожки с закреплёнными на них мелкими колышками. Каждый метр увеличивалась извилистость, количество колышков и сужался сам путь, тем самым оставляя всё меньше и меньше пространства для ошибки. Стоило уронить хоть один колышек, как испытание считалось проваленным. Дополнительно всё усложнялось тем, что на выполнение упражнения было отведено ограниченное время. Всего минута. Так что действовать медленно и неспешно, чтобы пройти подальше, не вышло бы.
Поморец встал у старта и замер, медленно дыша и приводя чувства в порядок. Спустя несколько минут он вставил меч в прорезь и начал движение. Поначалу он справлялся хорошо. Но первая «стенка» была для начинающих, так что иного и ожидать было бы глупо. На третьей Волнослав замедлился и несколько раз едва не сбил колышек. Посреди четвёртой он наконец совершил ошибку.
— Вот так-то! — тут же напыщенно приосанился поморец, — Мастерство в чистом виде.
— Давай, малец, покажи мне свои жалкие потуги!
Мирослав не ответил и молча подхватил выбранный меч. Не тратя ни мгновения, он ввёл его в прорезь, и Илья тут же перевернул часы.
«Вверх и вниз. Подшаг. Вдох и подъём, выдох и клинок вниз. Подшаг. Не останавливаться и не думать. Я — волна, а клинок лодка, качающаяся в такт моим движениям. Вверх и вниз. Вдох и выдох.»
Это испытание было быстрым и не требовало высоких физических показателей. Чистая проверка мастерства. Мирослав оттачивал владение клинком в прошлом и вбивал его в новое тело с раннего детства. Теперь нужно было лишь отпустить беспокойство и мысли о последствиях. Юноша полностью растворился в состоянии концентрации, не думая ни о чём, позволяя телу действовать оптимальным путём.
— Время! — голос Ильи выдернул его из состояния концентрации
Меч замер у конца пятой стенки.
— Похоже, что Дарён победил, — резюмировал имперец с явным сочувствием к поражению друга в голосе.
— Этого не может быть… — пробормотал Волнослав, — Такое попросту невозможно! Он наверняка опять как-то сжульничал! Илья, подумай хорошенько, ты ведь наверняка что-то заметил своей техникой взора?
— Нет. Совершенно ничего подозрительного, — ответил тот, — Тут ничего не поделать. Теперь отдай ему шлем, да пойдём отсюда.
— Но как же…
— А я тебя предупреждал, — проворчал князь, — Раз уж ты решил сделать по-своему, то теперь не жалуйся. Хуже, чем потерять шлем, будет потерять честь.
— Да знаю я!
Волнослав достал свою фамильную реликвию из кошеля и уставился на неё пустым взглядом, а после швырнул Мирославу, развернулся и вышел из тренировочного зала, не говоря ни слова. Юноша поймал шлем, осмотрел и сунул в кошель.
«Да уж, рисковал больше, чем ожидал. Всё же даже в испытаниях на мастерство физические показатели могут сыграть большую роль. Но оно того стоило. Хороший шлем, пригодится ещё не раз.»
— Ты уж зла не держи на него, — сказал Илья, — Восточное Поморье к Империи присоединилось в рядах последних. Не успели ещё пообтесаться и привыкнуть к нашим порядкам.
— Я-то не в обиде. — улыбнулся Мирослав, — Тут главное, чтобы сам Волнослав не передумал и не кинулся мстить за поражение.
— По этому поводу не беспокойся. Он грубый, но не злодей какой. Уговор есть уговор и Волнослав его будет чтить.
— Поверю тебе на слово.
— Кстати, где ты научился так управляться с мечом?
— У меня весьма талантливый учитель, — уклончиво ответил юноша, — У него я научился всему, что знаю.
— Ну теперь даже верится в то, что ты смог выжить за Змеиным Хребтом. Было бы интересно послушать историю об этом.
— Может, как-нибудь в другой раз.
— И то верно. Сейчас мне определённо пора.
Имперец достал из своего кошеля круглый металлический диск с гербом Империи, на котором была изображена гора Алатырь и восходящее над ней солнце, и протянул юноше. Присмотревшись Мирослав заметил, что по контуру этой выбит текст «Почётный гость Пятого Великого Князя».
— Ежели будешь в наших краях — заглядывай в моё поместье, дорогим гостем будешь.
Юноша принял его и убрал в кошель.
— Обязательно это учту.
— Доброго дня, Дарён.
— Доброго дня, Илья.
Тот развернулся и покинул тренировочный зал. Бряч тут же подскочил к Мирославу.
— Это как вообще? Это что? Что это за движения такие были? Научишь?
— Как только то, что я тебе уже дал, освоишь, так и сразу, — улыбнулся Мирослав.
— Да я мигом! Ух!
— Никогда не подумала бы, что ты такой азартный, — сказала Всемила, — Едва не лишился дорогущего меча.
— Вот и я ему о том же говорил, — согласился Ратибор.
— Не было никакого риска. Я здраво оценил испытания и понял, что даже в самых худших обстоятельствах смогу победить, — ответил Мирослав почти полностью правдиво, слегка преуменьшив опасность ради воспитательного момента, — Всё, как учил наставник Зубр. Понимать свои силы и слабости, а также анализировать силу противника. Раз уж такая тема зашла, кто скажет, что было не так с моим противником?
— За вычетом физического превосходства, у него преимуществ не было, — сказала Голуба, — Слишком вспыльчивый и агрессивный. Такие люди не очень хороши в точности и аккуратности. Особенно в момент, когда переполнены эмоциями.
— Именно так, — кивнул Мирослав.
— И ведь не ясно — убедительно врёшь или всё действительно было под контролем, — покачал головой Ратибор, — Надеюсь, ты приглашение принял только из вежливости? Не собираешься ведь якшаться с имперцами?
— Снежана Львовна тоже имперка, — нахмурилась Всемила, — Мы не должны всех по месту проживания судить.
— Это другое, — ответил княжич, — Пятый сын императора — это тебе не какая-то целительница.
— Это была просто вежливость, — не моргнув и глазом соврал Мирослав, — Можешь по этому поводу не беспокоиться.
— Ну хорошо, если так, — кивнул Ратибор.
— Идёмте лучше в какое-то более уютное место, — сказал Брячислав, — Чего тут стоять?
— Идём, — согласились остальные.
По возвращении в Бориславль Мирослав отправил соучеников в усадьбу, а сам пошёл в академию. Предлогом было то, чтобы отчитаться перед ректором о том, что всё определилось, и они отправятся на турнир сами по себе. На деле же юноша решил выгадать момент и попытаться заполучить себе жёлудь, чтобы изучить тот получше. Так что стоило ему сделать первое, Мирослав тут же отправился на поляну, где рос Перунов Дуб. Тот был всё такой же. Перекрученный ствол и изгибающиеся под странными углами ветви и листья, трепещущие от наполняющей их силы, покрытые золотистыми искорками. Он подошёл ближе, приложил ладонь к стволу и произнёс слова, которые услышал от наставника Зубра в первый день в академии.
— Батюшка-дуб, одари юнца благословением.
Мощь дуба волной хлынула на него и отступила, как и тогда. Но на этот раз вместо жёлудя он получил совсем иную реакцию. Легковесные искорки на листьях стали вдруг куда крупнее, а воздух наполнился гневным треском. Юноша отпрыгнул за мгновение до того, как туда, где он стоял, ударил разряд молнии, опалив траву и разбросав в стороны мелкие комья земли.
— Можно было просто отказаться, — проворчал Мирослав.
Он отошёл ещё немного и активировал технику взора. Древо сияло живой, и этот покров словно бы намеренно не давал заглянуть глубже. Юноша достал из кошеля свои инструменты и надел окуляр.
Картина тут же резко изменилась. Внутри древа раскинулась плотная сеть животока, куда более развитая и мощная, чем у растительных монстров, что он встречал. Более того, она оказалась куда более изящной и гармоничной, совсем не чета тому, что можно было увидеть у озверелых растений. Внутренний резервуар живы дуба оказался сокрыт глубоко у корней и мерцал серебристым светом, нехарактерным для обычной лёгкой живы.