Она не замечала ничего вокруг. Время для нее остановилось. В химическом составе новообразований — вещества, напоминающие аминокислоты, но далеко не тождественные им! Но это белок! Это жизнь!
Пузырьки, округлые уплотнения, отдаленно похожие на ядра. Среди отдельных групп образований просматриваются границы. Овальные сгустки движутся… Вот одно из «ядер» подошло к границе поля зрения микроскопа. Еще мгновение, и оно исчезнет. Движется — значит, живет!
Марина в изнеможении откинулась на спинку кресла.
Что делать? Радировать Виктору Сергеевичу? Сообщить на Землю? Ну быстрее же соображай!
Здесь, на корабле, нет условий, необходимых для детального изучения явлений неизвестной природы. Значит, она не имеет права браться за эту задачу. Новообразования могут обладать инфекционными свойствами, это угроза для жизни. Следовательно, образцы надо законсервировать. Надо все остановить!
Проделав все необходимое для консервации, Марина облегченно вздохнула. Но тут же вспомнила: а контейнеры с Фобоса!
Поверхность чашек Петри, вынутых из контейнеров, была покрыта серыми, шероховатыми колониями.
Молниеносно, не тратя времени на рассуждения, до автоматизма отработанными движениями Марина взяла пробу для химического анализа. Еще одну под объектив микроскопа. Прильнула к окулярам.
Под огромным увеличением что-то похожее на анаэробы, бактерии, живущие без кислорода. Хорошо выявленная структура… Протоплазма, ядра…
В химическом составе — аминокислоты! Наши, земные аминокислоты.
Закончив консервацию последней партии проб, она почувствовала такую усталость, что чуть не расплакалась. Токи горячей, острой боли пронзали тело, добирались к голове. Медленно ступая, она прошла в медицинский отсек.
Долго искала Марина свои показатели на пульте диагностической машины. Нашла и ужаснулась: на Земле-то что о ней сейчас думают!
Такое состояние у нее уже однажды было. В первом полете, когда ракета пробивала атмосферу, а она думала: внизу все, внизу Земля, впереди ничего, впереди космос…
Нет, сейчас хуже. Конечно же, это ступор чудесного квадрата. И поможет только гипностимуляция. Где же пленка? Вот она… Нужно заправить кассету в магнитофон.
Приятная, медленная, ритмическая музыка. Марина сидит в удобном кресле, ноги свободно вытянуты, руки на подлокотниках, глаза закрыты.
— Ну вот, Марина, вы уселись. Успокойтесь, расслабьтесь. Вам сейчас удобно, хорошо.
Тихая мелодия, знакомый голос главного гипнолога Центра звучит из динамика магнитофона.
— Тихо, спокойно. Вы слышите меня, только меня, посторонние звуки вас не беспокоят. Вам приятно. Тепло приливает к пальцам рук и ног. Вы засыпаете… Как только я досчитаю до десяти, вы будете крепко спать. Ра-аз… Спокойнее. Ваши веки тяжелеют… Два. Три. Четыре… Вы хотите спать. Вы сейчас заснете.
Через несколько минут Марина спала.
Ступор чудесного квадрата — довольно редкое состояние человека. Представьте, вы находитесь в пустой квадратной комнате. Вот комната, вот четыре угла. И тут вы попадаете в пятый угол… Позвольте, но в квадрате четыре угла? Верно. И в то же время вот же он, пятый угол!
И у вас возникает симптоматический комплекс эмоционального торможения. Внутренний механизм этого явления связан с обычной «сшибкой» нервных процессов, описанных еще Иваном Петровичем Павловым. Но в случае ступора чудесного квадрата происходит «сшибка» в высших формах деятельности. Старый опыт и новый, совершенно объективный, но не укладывающийся в реальность, факт или даже просто его ожидание могут и часто дают подобную картину.
Непродолжительный сеанс гипностимуляции позволяет без каких-либо осложнений вывести человека из этого опасного состояния. Во время сна Марине внушили, что все идет по плану и в полученных ею данных нет ничего неожиданного. Это замечательно, что она сделала открытие, оно шаг вперед в познании жизни, и дело надо довести до конца. Короче, ей внушили, что пятый угол в квадрате — маловероятное, но возможное явление, ничего особенного в этом нет.
Спустя полтора часа, когда Марина проснулась, она ощущала приятную бодрость и непреодолимое желание работать.
Так, сначала нужно проверить, не напутала ли она в спешке… Нет, все правильно: пробы тщательно законсервированы, все на месте. Теперь нужно описать проведенные эксперименты и результат. И как можно подробнее!
Строчка ложилась за строчкой, привычный порядок: описание, цифры, выводы, предположения.
«Удивительное дело, — думала Марина, — от Марса до его ближайшего спутника всего лишь несколько тысяч километров. По космическим масштабам это пустяк. А встретившиеся в пробах грунта формы жизни ничем не схожи, будто из разных солнечных систем… В то же время микроорганизмы (про себя Марина осмеливалась их так называть) имеют сходство с бактериями, встречающимися на Земле. Отличия можно объяснить условиями окружающей среды, в которой тысячелетия развивались организмы. Их даже можно было бы отнести к одному виду. Что же из этого следует? Думай дальше, думай. Значит, одна база, одни начала? Пожалуй, логично. Анаэробы устойчивы к неблагоприятным условиям. Они могли пройти сквозь «огонь, воду и медные трубы» тысячелетий. Следовательно…
Была же, в конце концов, теория, что Луна оторвалась от Земли! Может быть, Фобос тоже…
Неизвестные, исполинской силы процессы оторвали от Земли глыбу, осколок. Блуждая в тысячелетиях, скитается этот осколок неведомыми путями, обдуваемый всеми космическими ветрами, сталкиваясь с другими скитальцами, постепенно принимая форму, какую он имеет сейчас.
А что, собственно, могло удержать его именно около Марса?
Из всех планет солнечной системы у Марса самая малая скорость движения по орбите… Нет, это не объяснение!»
Сигнал радиовызова оторвал Марину от размышлений.
— Отзовись, Марина! — донесся из динамика веселый голос Виктора Сергеевича. — Где ты? Ау!..
— Я здесь, командир. Как дела?
— Станцию мы установили. Сообщи на Землю, примерно в километре от нас, на противоположном склоне, очень интересный участок местности. Проедем туда, посмотрим вблизи да и пробы возьмем. Жди нас часа через полтора. Ты про ужин не забыла? Мы голодны как волки!
— Не забыла, Виктор Сергеевич. Жду!
Она тут же связалась с Землей, но о своих последних открытиях рассказывать не стала: надо еще подумать.
Марина готовила ужин с удовольствием. Накрывая на стол, поминутно отходила в сторону, критически осматривая свое творение. А были здесь, помимо всего прочего, и оранжерейные огурцы, и помидоры, и много всякой зелени. Сегодняшний ужин не простой — праздничный.
Миллионы километров разделяли две планеты. Земляне, сидя у телевизоров, смотрели вечернюю программу: Генеральный секретарь ООН подходит к микрофону, произносит торжественную речь. Девушки в ярких костюмах, символизирующие планеты солнечной системы, подводят Генерального секретаря к убранному цветами пульту. Секретарь нажимает одну из клавиш… По флагштоку, установленному на одном из невысоких холмов Марса, поднимается ввысь голубой флаг Организации Объединенных Наций!
А красный советский флаг поднимали над Марсом двое — мужчина и женщина, Виктор Панин и Марина Стрижова.
За ужином экипаж «Вихря» обсуждал события прошедшего дня. Краткое сообщение Марины о том, что производительность труда каждого космонавта примерно на тридцать процентов выше, чем предполагалось при составлении программы исследований, вызвало не столь бурную реакцию, как ее взволнованный доклад о следах органической жизни на Марсе и Фобосе. О первом космонавты уже и сами догадывались, так как ежедневно успевали сделать гораздо больше запланированного. А вот на Земле вздохнули с огромным облегчением: программа исследований на Марсе будет выполнена полностью!
Бурение марсианской коры.
Место для скважины выбрано на дне небольшого, около десяти метров в диаметре, кратера — естественного укрытия, словно специально созданного природой для размещения в нем буровой установки. Наружные склоны кратера пологие, внутренние — отвесные. Прямо на север — узкая щель. Совсем немного усилий и работы — грунт не очень твердый, похож на спрессованный песок, — и щель превращена в довольно-таки сносную дорогу, по которой и прибыла на место буровая установка.
По ходу бурения через каждые пятнадцать метров будут замеряться плотность и температура грунта: через двести метров по лифту станут подниматься на поверхность пробы, упакованные в герметическую оболочку. Если потребуется, на любой глубине специальное приспособление образует в грунте шаровидную полость — камеру диаметром около двух метров. Цветные телевизионные изображения срезов пород можно будет рассмотреть и здесь, на Марсе, и более тщательно на Земле.
Около буровой установки в податливом песчаном грунте кратера вырыта пещера. Через несколько дней, когда с делами на Марсе будет покончено, здесь разместится склад инструментов и вездеходы. Следующей экспедиции уже не придется все это оборудование брать с собой.
…Выбрав несколько свободных минут, Марина «раскрыла окно» и ахнула от удивления: за «окном» она увидела себя!
Именно такой — в вязаной шапке, легкой спортивной куртке и лыжных брюках — она в конце прошлого года приезжала в Сивково, чтобы немного отдохнуть и побыть одной.
В лучах низкого зимнего солнца блестит снег. Марина стоит у дерева и протягивает руку к птичьей кормушке. На стволе вниз головой висит поползень.
Сменился кадр.
Заснеженный сад. Лыжня, сбегающая к реке. На противоположном берегу над белыми крышами неподвижно стоят белые столбы дыма.
Последний день пребывания на Марсе.
Ну и ну! Это совсем непохоже на Сергея Меркулова — бегает по кораблю, суетится, покрикивает на всех. С Марса на Землю будет доставлено около пяти тонн груза. Его надо распределить, как следует закрепить, сделать так, чтобы во время полета к отдельным пробам, особенно к тем, которые взяты для биологических исследований, можно было свободно подходить.