уже доложил ректору или нет.
– Я не спрашиваю, где ты была, не надо иметь острый нюх, чтобы понять, эту ночь ты провела с мужчиной. Я даже не спрашиваю, почему ты пошла на такой шаг, личные письма не стоит оставлять на столе. Меня интересует, почему ты не пришла ко мне с этой проблемой.
Я вскинула голову, уставившись на куратора с возмущением, он думал, я приду к нему, чтобы отомстить Орвиду? Нет, какая-то логика в его словах была, и тот и другой – темные эльфы, но я не давала ему повода, чтобы он так думал. Или он считает, что я этим занималась с первым встречным?
– Дура, – стиснул зубы куратор, правильно истолковав мой взгляд. – Я всего лишь поговорил бы с тобой. Я жил в их обществе и изнутри знаю тамошние порядки. Ты не думала, что его заставили так написать?
Да, наличие мужчины в жизни девушки или женщины заставляет ее стремительно глупеть. Мне было стыдно, что я так думала о преподавателе. Он, конечно, хамоватый и несдержанный, но за все эти месяцы ни одно его прикосновение нельзя было расценить, как приставания, в этом он был предельно корректен.
– Думала, это первое, что пришло мне в голову, – смотрела в землю, наблюдать за реакцией господина Аднета не хватало духу.
– И все равно пустилась во все тяжкие, – презрительно бросил он.
– Я не пустилась, я хотела побыть одна, а он сам меня нашел…
– Избавь меня от подробностей, лучше придумай, что скажешь официальному жениху, – слова куратора сочились ядом, проведи я ночь не с Рыжиком, давно бы билась в истерике от раскаяния.
– А что ему говорить, я же с ним была, он и так все знает, – буркнула я, размышляя, когда мужчине надоест читать мне нотации. А он еще спрашивал, есть ли у него шанс, нет, и никогда не будет. Я не враг себе, чтобы всю жизнь потом выслушивать проповеди этого «старичка».
– Что ж, могу поздравить, теперь у тебя ни одного жениха, – излишне радостно заявил он.
– Вы правы, – в душе рождалось чувство протеста. Какое право он имеет лезть в мою личную жизнь? – Сегодня я выхожу за Дирка замуж, так что женихи мне больше не нужны.
– Сегодня ты никуда не выходишь, – веселость куратора сняло, как рукой. – Сидишь у себя в комнате и размышляешь над своим поведением, и так все выходные. Или ты хочешь, чтобы я сообщил ректору о твоем нарушении устава?
– Но мне надо завтра брата проводить в Гвардейскую Школу. А сегодня у нас с Габом дело, ну, то самое…
– Раньше думать надо было. Иди в свою комнату, только зайди в купальню, – скривился куратор, как будто от меня дурно пахло. Вообще-то, я с утра ополоснулась у Дирка.
– Я могу сообщить это лично жениху? – официальным тоном поинтересовалась я. Если думает, что я буду его упрашивать, то он ошибается.
– Вестника с него хватит, – бросил он напоследок и ушел.
Прежде чем залечь в спячку, я решила все-таки наведаться в душевую, не из-за слов куратора, а потому что всегда туда захожу после зарядки. Опять же, задержись я в своей комнате, придется объясняться с вампиром, он и так всю разминку свирепо на меня поглядывал.
Как и ожидала, вернувшись, я застала приятеля лежащим на моей кровати.
Под его красноречиво-осуждающие взгляды, я молча сдвинула его к стене и легла рядом.
– Не понял? Стоило тебе провести ночь с мужиком и тебе уже все равно кто в твоей постели?
– Габ, если ты сейчас не заткнешься, то мы сильно поругаемся. И тебе бы пора перестать валяться на моей кровати.
– Злая ты, Марта. Уйду я от тебя, – проворчал Габриэль, переползая через меня. – Я думал, ты наоборот добрее станешь после налаживания личной жизни.
– Может и стала бы, но меня куратор запер в комнате на все выходные, с правом покидать ее только по нужде, – настроение было плохое, разговаривать не хотелось.
– То есть как, запер? У нас же сегодня дело, – вскинулся Габ, разом подрастеряв обычную флегматичность.
– Перенесешь на другой день, делов-то. А вот у меня сегодня свадьба накрылась, а завтра проводы Росса, – я вздохнула.
– Какая свадьба, ты же вообще не хотела замуж, с чего сейчас такая экстренная необходимость? – действительно чего это я? Совсем мозги затуманились, мне еще учиться, а какая может быть учеба после свадьбы. – О, появилось осмысленное выражение на лице, значит, не все потеряно. Надо будет взять пару уроков у Рыжего, как он умудрился вогнать тебя в такую прострацию. Я тоже хочу, чтобы девушка после ночи со мной забывала обо всем.
– Он просто не болтает так много, язык у него для другого, – произнесла я, раздумывая, как докатилась до такой жизни. Сейчас я была готова пожать мужественную руку куратора за то, что он меня наказал на все выходные и возможно уберег от ошибки всей моей жизни. Нет, Дирк мне все также нравился, а после вчерашнего даже больше, но замуж выходить уже не хотелось.
– Даже так? Может, еще и покажешь, как он его использует, – рассмеялся этот кровососущий тип. Я покраснела от двусмысленности фразы.
– Шел бы ты, пока я добрая, – многозначительно выпуская тьму. Так, совсем немного, но достаточно, чтобы она агрессивно поползла к Габу.
– Да, пойду, мне еще куратора уговаривать, – пробормотал он, а мне стало стыдно, вот уже на единственного друга срываюсь.
– Габ, извини. Я просто не в настроении сегодня шутить. Надеюсь, у тебя получится договориться с господином Аднетом.
– Куда он денется, всегда можно сказать, что дело сложное и придется тебя опять на руках нести. Против такого довода он не устоит, – улыбнулся приятель, сверкнув глазами.
– Фантазер, думаю, сейчас у него в отношении меня только одно желание – утопить, – усмехнулась, я была рада, что куратор потерял ко мне интерес.
– Ничего ты в мужчинах не понимаешь, наличие конкурента только подстегивает желание обладать девушкой, причем единолично. Поспи, у тебя сегодня будет еще одна бессонная ночь.
Габриэль вышел, а я решила последовать его совету, только перед этим отправила вестник Дирку, ведь он наверное, уже ждет у ворот академии.
Проснулась я ближе к вечеру, жизнерадостный Габ, что само по себе редко встречается, вломился ко мне со словами:
– Ты что, еще спишь? Я же тебе вестник час назад отправил, а вот и он, – ткнул он пальцем в мятый листик бумаги. Видимо, во сне я на нем не раз поворочалась. Я зевнула, развернула листок, там было всего три слова:
Все улажено, собирайся.
– Ты бы хоть подписался, как бы я узнала, что он от тебя? – поинтересовалась у приятеля, медленно выбираясь из кровати.
– Ты сидишь рядом со мной четыре месяца, хочешь сказать, что не узнала бы мой почерк? – спросил Габ, раздражаясь. Он очень не любил, когда планы нарушаются из-за какой-то мелочи, например, как сейчас. По его мнению, если уж я проспала, то должна летать по комнате, собираясь в ускоренном темпе, а не потягиваться и смотреть в шкаф с задумчивым видом. Я, конечно, могла бы собраться быстро, но так хотелось его немного позлить, не все же ему меня доводить.
– Ты удивишься, но в твои конспекты я не заглядывала, это твоя прерогатива списывать у меня.
– Ты почерк-то свой видела? Ты сама-то его понимаешь? Можешь не льстить себе, я списываю не у тебя, – скривился приятель. – И давай быстрее, господин Аднет долго ждать не будет.
И то верно, не стоит испытывать терпение куратора.
– Ладно, пара минут, и я буду готова. Ты лучше скажи, с чего такой ажиотаж? Ты прямо сам не свой.
– Все просто, ко мне обратился глава моего клана, хочет вылечить дочь, – сразу стал серьезней Габ.
– Не хочешь ударить перед ним в грязь лицом?
– Не только это, он обещал заплатить в двойном размере, а также отменить мое изгнание. Если у тебя все получится, я смогу вернуться в клан, в семью, повидать родителей и даже остаться жить на их территории, – глядя на погрустневшего парня, я не стала расспрашивать его дальше. Понятно, почему он пошел учиться в академию, дома его просто не приняли, получается, он тоже сирота при живых родителях. Я подошла к нему, обняла за плечи.
– Если не примут назад, у тебя есть я, – улыбнулась ему.
– И что мы с тобой будем делать, моя притягательность на тебя не действует, кровью ты тоже не угощаешь, – я заметила в его глазах искорки веселья.
– Не переживай, мы с Рыжиком тебя усыновим, – усмехнулась я, направляясь к двери. Вампира при упоминании оборотня перекосило.
Куратор ждал нас в фойе общежития, делая вид, что он с нами незнаком, точнее со мной, потому что он обратился к Габу.
– Идти всем вместе не стоит, лучше разделиться, – выдал он разумную идею.
– Поддерживаю, – влезла я в намечающийся мужской разговор, чем заслужила два хмурых взгляда. – Встретимся на пляже.
– Стоять, – скомандовал мне в спину куратор. У меня слова с делом не расходятся, если сказала «встретимся на пляже», значит, я уже одной ногой там. – Ты идешь со мной, я пошел на уступки, но это не говорит о том, что у тебя есть свобода действий.
Вот это меня и пугало, остаться вдвоем с преподавателем, он опять будет читать нотации, лезть в мою личную жизнь, или того хуже, спрашивать, почему не он. Но я уже в который раз в нем ошиблась, все-таки разница в возрасте более ста лет существенно снижает понимание человека. До пляжа он не проронил ни слова, но его молчание было красноречивее любых высказываний, лучше бы он ругался, тогда с ним можно было бы поспорить, доказать свою правоту. Зачем мне это? Не знаю. Наверное, во мне говорит глупое желание казаться лучше, чем я есть.
На пляже я привычно проверила охранный круг. Все-таки чутье меня не обмануло, он до сих пор держался в сумрачном мире, его надо было только активировать, что я, собственно, и сделала. Доверять главе клана я не собиралась, вот уж кто притащит с собой явно больше двух охранников. Поставив защиту, я вернулась к соратникам, устроившись на песке наблюдать заход солнца, и ждать больную вампу. Интересно будет на нее глянуть, из девушек, представительниц других рас, я видела только светлых эльфиек, драконы своих женщин прячут, вампиры тоже, темные эльфийки не считают нужным покидать свои горы. У оборотней девочки рождаются редко, и они не любят перекидываться, терпеть боль ради того, чтобы побегать на четырех лапах, редко какая женщина согласится на такую свободу.